Типовая ситуация:
Воспитатель. Я знаю, что ты хороший ребенок, но сейчас ведешь себя плохо.
Ребенок. Я уже не ребенок, и я плохой. У меня есть рогатка в кармане.
Воспитатель. Помнишь, как было жаль тебе птичку со сломанной лапкой? Ей было больно. Мне тоже будет больно.
При верной методике воспитания эти всплески постепенно сходят на нет, дети-губки проявляют активность и колоссальную тягу к познаниям и впоследствии становятся выдающимися историческими деятелями.
Тип 2. Дети-бабочки. Самоуверенны, упрямы, вспыльчивы. Нередко от природы наделены талантами скульптора, художника, писателя и т. п., в чем проявляется их тяга к красоте и гармонии. Находясь в состоянии «куколки», такой ребенок прячет ранимую и мягкую сущность в оболочке жесткой и неприглядной для окружающих, и это есть естественная защитная реакция. Характер пребывает в состоянии постоянных метаморфоз до определенного момента, когда под влиянием обстоятельств бабочка вынуждена «расправить крылья».
Такие дети плохо поддаются воспитанию (особенно диктатуре) и соглашаются с мнением взрослого лишь в том случае, когда уверены, что приняли решение самостоятельно.
Тип 3. Дети-скорпионы. Агрессивны, упрямы, замкнуты, непредсказуемы. Прилагают максимум усилий к тому, чтобы причинить вред всем, включая самих себя.
Методика воспитания в процессе разработки.
*Заметка на полях: Хотя разумнее всего изолировать таких детей от общества.
Тип 4. Дети-раковины. Упрямы, замкнуты, хладнокровны, терпеливы, болезненно принципиальны. Как правило, это дети, в раннем возрасте оставшиеся без родительского присмотра. Опасность состоит в том, что воспитатель не может с первого взгляда четко определить сущность обитателя раковины и его намерения…»
– И вот с ними труднее всего… – Мужчина вернул перо в чернильницу, посмотрел на баночку с пудрой, но решил поработать еще недолго. А пока чернила сохнут, поразмышлять о двойственной природе всего сущего.
Он с гордостью посмотрел на полки. Сорок девять томов мемуаров – вот наследие для потомков и достойное завершение жизненного пути. Воспоминания, наблюдения, описания ландшафтов, фауны и флоры всего изученного мира, карта, а также белые пятна на ней, где, возможно, когда-нибудь кто-нибудь обнаружит новые земли. Осталось дописать последний том и передать ценность в надежные руки. Уходить не страшно. Страшно уйти, не оставив следа.
Еще страшней – оставить след, запятнанный чужой кровью. Как эти… политики…
– Целый эскорт прислали, мажьи баргузы, – стоя у окна, вполголоса выругался мужчина.
У дворцовых ворот стояли две темно-коричневые кареты. Стоящему у окна они напомнили гробы, над которыми кто-то поглумился, изобразив сбоку герб Ковена – имперского грифона в солнце о девяти лучах. Экипажи сопровождали десять всадников, таких же коричневых и безликих, как их лошади.
Четверым детям не позволили сесть вместе.
Здание следственного отдела Ковена Равеннской губернии, как и остальные строения Седьмого Лепестка, внешне выглядело симпатично и безобидно. Еще бы! Маги в доску готовы были расшибиться, лишь бы их проспект оставался самым аккуратным, чистеньким и опрятным в столице. Летом в палисадниках работали фонтанчики, бьющие разноцветными струями; на подстриженных газонах кучковались крохотные глиняные скульптурки; фигурный кустарник не скрывал окрашенные в пастельные тона фасады домов, крытых черепицей самого модного цвета. Брусчатку поновляли регулярно, а зимой, еще до того, как хоть в одном окошке проснется свет, на улицу выходил маг, слабенький для того, чтобы иметь слово в Ковене, но отлично справляющийся с обязанностями дворника. Вместо орущих на все и вся ворон пели соловьи да щеглы, зимой их сменяли снегири, синеголовые синицы, зяблики. Здесь держали под контролем погоду, фауну и флору, не заботясь о том, сколько магии уходит на это. А зачем? До Академии одним прыжком телепортироваться можно, а в подземелье – «неисчерпаемый» Колодец. К нему, конечно, всех подряд не допускали, но и рядом с башней магией просто разило.
Так вот, Эс О Ка (маги настаивали именно на таком произношении) был трехэтажным зданием, ровно загрунтованным и выкрашенным в спокойный палевый цвет. Однако кому-то их вариант названия пришелся не по вкусу.
«Волшебный СОК – 10 империалов, и ваши почки здоровы!»[12]
– Детишки шалят, – кисло умилился дознаватель, плавным пассом стирая недвусмысленное обвинение, намалеванное красным поверх букв «СОК Равеннской губернии», выбитых и вычерненных на листе латуни.
– Мы таки-ие! – застенчиво хихикнул Лис, таращась на дверь так, будто взглядом надеялся выжечь на ней шалость покрепче и нестираемую.
Вместе с ними вошли только четыре охранника, видимо, в остальных не было нужды. Проходная оказалась довольно уютной, разве что вывески «Добро пожаловать! Напитки и орешки бесплатно!» не хватало. По сумеречному уже времени здесь горели магические светильники, отчего опрометчиво светлый ковер приобрел золотистый оттенок. На стенах висели объявления, несколько портретов с пометкой «Разыскивается!» и план эвакуации в рамочке, а под стендами располагались мягкие зеленые диванчики. В углу стояла кадка с каким-то лохматым фикусом. К ней прицеливалась черная белогрудая кошка. Главным украшением можно было считать темноволосую миловидную девушку в очках, которая, облокотившись о стол, задумчиво покусывала перо. На визитеров она и не глянула.
Оставив спутников топтаться в дверях, Флокс подошел к столу, наскоро заполнил журнал посещений, после чего коснулся руки девушки и, не смотря в крестослов, подсказал:
– Охлупень, Миранда.
– Точно! – Девушка записала. – А вот еще: «река» на силльмиеллонском наречии, третья с конца – «н».
– Ривенэа, – сказал Вилль. Значит, мажий ищейка – телепат? Полезное качество для следователя, да только не в их случае. Считать память аватара невозможно, и те же способности перешли к Тай-Линн. Лис не внушаем абсолютно – проверено и доказано еще в Скадаре. Его сестра сама кого хочешь заворожит, уболтает и расположит к себе безо всякой магии, зато в ее мыслях стоит непробиваемый блок.
– Спаси-ибо… – Перышко вновь заскрипело по бумаге. Полюбовавшись на работу, Миранда обратила к вошедшим сияющие глаза. – Ну и крестослов попался! Полдня голову ломала, зато осталось всего четыре слова… Добрый вечер, господин Флокс. Добрый вечер, господа.
Все вразнобой пожелали ей приятно скоротать вечер за недобитым крестословом, не хворать и заверили в «бурде». Решив подурачиться, Вилль подсластил приветствие щепотью эльфийских чар… Ответ пришел тут же. По мозгам шибануло так, что кошка, слившись с «орошаемым» ею фикусом, превратилась в дикобраза. Симпатичная телепатка кокетливо погрозила пальцем. Застигнутому врасплох аватару ничего не оставалось, кроме как смущенно пожать плечами, мол, во всем виноваты дурные привычки. А про себя решил никогда и ни при каких условиях милой барышни не касаться. Дело в том, что телепаты считывают мысли только путем физического контакта, зато на расстоянии способны зачаровывать, отражать чужие привороты и насылать воображаемые иллюзии. Вилль и предположить не мог, что девчонка его возраста сумеет моментально распознать и отбить эльфийский приворот мощностью много выше человеческого. И телепат ТАКОГО уровня сидит в приемной и возится с канцелярщиной?! А Флокс тогда кто?!!
Темно-зеленая дверь вела в смежное помещение. Вот тут Виллю не понравилось. Сине-серо-зеленые тона; холодный свет, идущий от прилепленных к стенам магических шаров, между ними – двери с номерами и фамилиями, а оканчивался коридор еще одной дверью, отливающей бледно-желтым металлом. Мертвое золото…
Что же там, за этой дверцей?
Алесса беспомощно оглянулась, когда их стали разводить по кабинетам. Вилль ободряюще улыбнулся, подавив желание рявкнуть на парня, берущего ее под локоть – не больно, но крепко.
Аватара сопровождали и охранник и Флокс. За руки не хватали, в спину не толкали, а ищейка любезно распахнул дверь, картинным жестом приглашая зайти. Охранник остался в коридоре. Вилль, после телепатической контратаки навоображавший себе все от развешенных по стенам пыточных орудий до вздернутого на дыбе скелета в углу, даже немного разочаровался. Кабинет оказался… кабинетом. Письменный стол, два стула, шкаф, объемный металлический ящик, вмонтированный в стену, да зимние сумерки в окошке, украшенном терракотовыми шторами и цветущей рубиновой геранью. Над стулом Флокса, правда, висела гравюра, изображавшая посаженного на кол мужика, и художник расстарался на славу.
– Очень… реалистично.
– А? – Следователь, ворошивший какие-то бумаги, отвлекся. – А-а, это наглядное пособие досталось мне от предшественника. Все забываю принести из дома любимый пейзаж. Знаете ли, речка, лесок, небо в воде отражается…
