– Очень… реалистично.
– А? – Следователь, ворошивший какие-то бумаги, отвлекся. – А-а, это наглядное пособие досталось мне от предшественника. Все забываю принести из дома любимый пейзаж. Знаете ли, речка, лесок, небо в воде отражается…
Полный неизбывного ужаса, боли и отчаяния леденящий душу вопль, в котором человеческого казалось вровень со звериным, заставил сердце сжаться.
– Э-э? – Аватар вопросительно вздернул бровь.
– Серая Бродяжка – наше местное привидение, – мило улыбнулся дознаватель. – Бедняжка умерла прямо здесь.
– Что, у бедняжки не нашлось десяти империалов?
– Ха-ха-ха! – старательно оценил шутку маг. – Кхм. Нет. Когда здание еще строилось, маленькая нищенка залезла в него, чтобы переждать метель. Да так и замерзла.
– Печально.
– Бедняжка! Скажите, ваши сабли – это знаменитые Тай-Кхаэ’лисс или…
– Или, – вернул улыбку аватар. Не такой он дурак, чтобы тащиться в мажье логово с именными говорящими клинками на поясе. Оружие входило в обязательный комплект обмундирования гвардейца лички, и сабли выдали казенные.
– Что ж, заприте все оружие в сейф. – Флокс указал на металлический ящик. – Уверяю вас, здесь оно будет в полной сохранности.
Пожав плечами, Вилль открыл сейф, положил сабли вместе с ремнем, вытащил из-за голенища короткий кинжал, из специальных ножен в карманах – шесть крошечных метательных ножей, из рукава выложил еще один. Сняв мундир, «разоружил» внутренние карманы и пояс.
– Вроде все, – раздумчиво произнес гвардеец, венчая горку последней звездочкой и охлопывая бедра.
– Вешайтесь там, – пролепетал Флокс, невежливо ткнув пальцем в сторону рейки, усаженной крючками. Маг таращился на Вилля как окунь на сковороду.
Аватар охотно «повесился»: было душновато. Вид безоружного парня в рубашке вернул ищейке самообладание, и, жестом пригласив сесть напротив, он придвинул Виллю несколько листков бумаги, перо и чернильницу.
– Прошу, излагайте все как можно полнее, но хочу предупредить вас…
– …об ответственности за дачу ложных показаний, я знаю, – поморщился гвардеец. Полнее? Полнее – значит, опять все пережить заново.
– Отлично! – Флокс хлопнул в ладоши. – Тогда не буду вам мешать, господин Винтерфелл.
Аватар, уже взявшись за перо, с удивлением поднял голову.
– Я оставлю вас ненадолго, – пояснил ищейка. Забрал ключ от сейфа и ушел, оставив кабинет в полном распоряжении эльфа-оборотня, которого видит первый раз в жизни!
Укоризненно поцокав, бывший посол, а ныне потерпевший, приступил к изложению…
…Следователь отсутствовал возмутительно долго. За это время Вилль успел настрочить четыре листа убористым почерком, дважды проверить написанное на предмет случайно закравшихся ошибок (упаси Пресветлая!) и срезать кляксу ножом для вскрытия писем (не упасла Пресветлая!). Ближе рассмотрев гравюрку, нашел, что у мужика подозрительно счастливый вид, точно не кол он венчал, а табурет в пивнушке. Руки прямо-таки чесались проинспектировать содержимое стола, но аватар сдержался. Призрак снова дал о себе знать, истошно заорав в коридоре что-то вроде: «Фапоту исам!!!» За окном запорошило, и в кабинете будто повеяло северным ветром. Когда Флокс вернулся, Вилль, облокотившись о подоконник, наслаждался снегопадом. Зима ударила посохом оземь, и не будет уже плачущих сосулек утром, осклизлых луж в ясный полдень и посеревших, оплывших к вечеру сугробов. Ну, здравствуй! Здравствуй, время крылатых волков…
– У вас каллиграфический почерк, – заметил следователь, изучив показания.
– Благодарю, – сдержанно ответил Вилль. По приказу в форме просьбы он вернулся на свой стул. – С тех пор как я выучил межрасовый, стараюсь писать разборчиво.
– А, да-да-да-да… Вы хотите быть понятым правильно, конечно. И не сомневайтесь, что так и будет! – Полязгав чем-то в ящичке (Вилль от любопытства чуть шею не вытянул), Флокс извлек пару браслетов: – Прошу, наденьте.
– Что это?
– О, просто обычные меры предосторожности! Чистая формальность! – Маг замахал руками.
Аватар инстинктивно зажал свои руки между коленями, из груди вырвалось глухое рычание. В другой ипостаси у него бы шерсть на загривке встала пыром. «Формальность» была шириной в палец и отлита из какого-то серо-синего сплава; половинки цилиндров держались на шарнирах, но застежки не оказалось. И внутреннюю и внешнюю поверхность усыпали черные руны.
– Это обязательно? – безнадежно спросил аватар.
– Увы, увы! Для нашей с вами общей безопасности и взаимопонимания. Видите ли, иногда мои собеседники вдруг впадают в неконтролируемый гнев, а мне бы очень не хотелось становиться вторым местным привидением.
– Я себя полностью контролирую.
Мужчина подался вперед, подтолкнув браслеты. Оказывается, глаза у него зеленые, проницательные.
– Вы уже убивали таких, как я, Арвиэль. Вы убивали магов.
– Я убивал преступников, господин Флокс, – ответил Вилль твердо, понимая, что будет вынужден уступить. Сам подписался.
– Мне очень жаль, но правила есть правила! Прошу вас, не спорьте. Надевайте сами.
С напускным равнодушием Вилль засучил рукава и вложил руки в браслеты. Щелк! Два серебристых росчерка по трещинам, и полуцилиндры спаялись намертво, исчезли и шарниры. Аватар перестал слышать, как шелестит снег о подоконник, как гудит магический светильник. Перестал чувствовать запахи человека напротив, чернил, мастики. Лицо гравюрного мужика невозможно было разглядеть. Волк внутри просто исчез.
– Не жмут? – участливо поинтересовался маг.
– Да нет. – Вилль задышал чаще, но в кабинете пахло только пылью. Очень неприятно, оказывается, чувствовать себя… человеком. Бедняги, и как они только выживают? Ведь это – то же самое, что быть кошкой с обрезанными когтями и усами.
– Отлично! – Шушелев изверг потер руки. – Тогда начнем-ссс…
– С дыбы?
– С шила… Тьфу! Господин Винтерфелл, ну и шутки у вас! Давайте перейдем к вопросам, а для начала выясним, в каких отношениях вы состоите с сударыней Залесской.
– В дружеских.
– Это теперь так называется? – Следователь почему-то огорчился. – Ну, хорошо. И давно вы дружите?
– С вьюжня прошлого года. – Действительно, с вьюжня. Не расписывать же в красках, что год до этого науми шарахалась от капитана стражи как от прокаженного, пакостила по мелочам (да-да, поутру обзаведшийся шишкой Вилль догадывался, чьи лапки расшатали гвоздик, на котором висела над дверью счастливая подкова!), да и вообще говорила, что терпеть не может блондинов.
– При каких условиях вы познакомились?
Вилль глубоко вздохнул. Какого шушеля? Нет, он рад поговорить об Алессе, но не с этим типом. И при чем тут их знакомство?
– При зимних. Она замерзала по ту сторону городских ворот, а я случайно оказался поблизости…
– Вы знали, что она метаморф?
– Да. – Лгать смысла не было: наверняка Флокс уже ознакомился с делом Северинга.
Маг сцепил пальцы в замок.
– То есть находясь в должности капитана стражи, вы привели в Северинг оборотня, поставив под угрозу жизни горожан? Я верно понял?
Ну, это как посмотреть, господин дознаватель! По идее любой впущенный в город человек может в один не прекрасный день хватиться за топор и пойти рубить бабушек. Или нелюдей. А добропорядочный, безмерно уважаемый и горячо любимый всеми жрец Иллиатара Триединого – оказаться некромантом.
– Во-первых, она тоже имела право на жизнь, и я решил дать ей шанс. Во-вторых, метаморфы – наполовину люди, да и я за ней присматривал. В-третьих, Алесса оказалась первоклассным лекарем, который сумел вылечить даже смертельно раненного. Меня.
– И тогда вы подружились! – возрадовался маг. – А сколько лет вам было на момент знакомства? Двадцать два? Вероятно, в двадцать два года я тоже поступил бы так же и спас девушку, молодую, красивую и такую беспомощную…
– Вы на что намекаете? – вкрадчиво перебил аватар.
– На то, что вы поступили благородно! – Маг назидательно воздел палец. – Вы курите?
Вилль, признаться, опешил. Во-первых, переход был слишком резким, а во-вторых, этот Флокс что, встречал курящих эльфов?
– Нет, и вам не советую.
– Н-ну, дорогой Арвиэль! – Флокс с кислой миной развел руками. – Запоздал ваш совет лет на двадцать… Вы не против, если я закурю?
Вилль неопределенно пожал плечами. К дыму он привык с тринадцати лет, став членом славной братии северингских стражников, и кашлял, только если концентрация превышала норму «топор в воздухе». А с таким обонянием, как сейчас, вообще можно дышать над костром из вышгородского самосада и в ус не дуть. Умиленный покладистостью потерпевшего, маг выудил из стола расписной лакированный ларчик с принадлежностями, набил трубку и пощелкал вокруг себя пальцами. Запахло мятой. Вилль молча смотрел, как дознаватель с наслаждением смолит у окна, сетуя на то, что ветродувы опять недоглядели. Может, надо было ответить, что курит? Дядька Темар не раз говаривал, дескать, ничто так не сближает собеседников, как трубка и граненый стакан.
