Таша отдала деньги водителю и уже собралась выбежать под дождь, как мужчина окликнул ее.
— Девушка! Тут не хватает!
Опешившая Таша обернулась и увидела, что на коврике, которым была выстлана приборная панель, лежат ее десятирублевая и пятирублевая монеты. Таша, которая конфликты нивелировала в любой ситуации, максимально тактично произнесла:
— Извините, конечно, но здесь ровно за мой проезд. Если цены подняли, я была не в курсе, покажите табличку, и я доплачу.
— Девушка, никакие цены никто не поднимал, — с какими-то пренебрежительными нотками ответил водитель. — Вы за парня своего заплатите.
Таша, у которой парня, конечно же, не было, сильно удивилась и спросила:
— Какого еще парня?
— Как какого? Вашего! Блондинистого такого, — и водитель потрепал себя по лысой макушке, наверное, намекая на светлые волосы несуществующего парня.
— Нет у меня парня. Даже блондинистого, — повторила жест водителя Таша.
Водитель посмотрел на нее, как на глупенькую, и всплеснул руками.
— Ток что был, а теперь — нету! Не разыгрывайте сцен, гражданочка! Если вы поругались, это не мои проблемы. Заплатила и пошла, не задерживаем автобус!
— Я ни с кем не ругалась, и у меня нет парня, — продолжала давить на свое Таша, а на нее тем временем уже были обращены взгляды всех пассажиров, и чувствовала она себя максимально некомфортно. Как на семинаре, когда тебя спрашивают, а ты не готова. Несколько лет как не готова. — Вас обманули.
Лицо у водителя стало красным, а взгляд очень злым. Он постучал пальцем по приборной панели и прохрипел:
— Ещё пятнадцать рублей за проезд передаем!
Таша разозлилась, очень сильно разозлилась. И уже даже была готова вступить в полноценный конфликт. Ей было безумно обидно, что ее поставили в подобное положение из-за каких-то несчастных пятнадцати рублей. Но тут в кармане завибрировал телефон, и она вспомнила о паре.
Поджав губы и поправив очки, съехавшие на переносицу, девушка достала из кошелька деньги, заплатила и вышла. А в спину ей долетело недовольное:
— Ну и дурная же девка!
Дверь автобуса захлопнулась, и машина сорвалась с места, еще и водой из лужи ее окатив. Ташу в этот момент начало трясти от злости. Человека, который сыграл над ней такую злую шутку, хотелось скрутить в бараний рог.
И тут она заметила Никиту. Прячась от дождя, он стоял под козырьком ларька и ухахатывался. Таша была девушкой неглупой и сразу сложила его смех и ситуацию в автобусе. Нацепив на лицо самое добродушное выражение, она пошла к нему.
— Привет, — произнесла она, а Никита, засмеявшись, выпрямился. — Меня Ташей зовут.
— А я Никита, — ответил он, улыбаясь все так же лучезарно
— Ты должен мне денег, — все с тем же добрым выражением лица и нежным голосом произнесла девушка.
— Да, точно, — Никита протянул ей пятидесятирублевую бумажку, и Таша без зазрения совести ее взяла и положила в карман.
А затем, замахнувшись, ударила парня тяжелым таким ботинком в колено и, развернувшись, ушла.
А я заржала, уткнувшись лбом в пластиковый столик. Это просто какой-то подкат века! Глупый до безобразия! Вот только когда я отсмеялась и выпрямилась, Таша протянула мне старую купюру в пятьдесят рублей, на которой красовалась подстершаяся надпись, заставившая меня сложиться пополам еще раз.
«Так и знал, что крутые девушки не оборачиваются на взрывы разбитых сердец»
— И разбитых колен, — добавила я, когда снова смогла говорить, и перевернула бумажку. На обратной стороне был выведен номер телефона. — Ты ему позвонила?
— Нет, — ответила Таша. — Эту записку я нашла спустя недели две, наверное, когда собирала вещи в стирку.
— Так, — потерла я руки, — и давно вы вместе?
— Как пара?
Я кивнула, и Таша ответила:
— Года три уже.
— А встреча в автобусе когда случилась?
— Лет пять назад. И, опережая твой вопрос: да, мы встретились потом лишь здесь, когда я пришла устраиваться на работу.
— Что ж… запала ты ему в душу, раз он тебя за два года не забыл.
Таша хохотнула.
— Мне кажется, невозможно забыть человека, который чуть не разбил тебе коленную чашечку армейским ботинком.
— Согласна, сильно. Черт, отныне я буду шипперить вас вечно.
Теперь, зная небольшой кусочек истории Таши и Хохмина, я смотрела на их пару иначе. Не как на идеальную парочку в журнале: он — блондин, она — брюнетка; он — высокий, она — ему по плечо; у него — спортивное телосложение, а у нее — большая грудь. Добавить еще немного понимания друг друга — и получится вполне себе идеальная пара.
А я ведь и не догадывалась, что эти двое встречаются.
Таша и Никита стали словно персонажами сериала, который я с удовольствием посмотрела бы. Такой типичный офисный любовный роман с курьезными ситуациями и разбитыми коленями.
Вот только к офисным романам я относилась не очень хорошо. Это все равно что заставить меня встречаться с Психичем. Буря эмоций, огромное количество боли и заранее известный финал, ведь ни он, ни я не смогли бы прогнуться под другого человека. Отношения, обреченные на провал. В такие я даже ввязываться не стану, после Лешика-то.
Недовольная тем, в какую степь завели меня мысли, я решила переключиться на Ташу. В чужих проблемах копаться проще, да и всегда есть возможность почерпнуть немного материала для работы.
— А сейчас с Хохминым у вас что? — в лоб спросила я. Иногда это лучшая тактика: на прямые вопросы чаще всего получаешь прямые ответы.
— В прошлые выходные была годовщина, — ответила Таша, откинувшись на спинку стула.
— И он, конечно же, забыл об этом? — предположила я. Что ж, Никита выглядел, как человек, который вполне мог забыть о чем-то подобном.
— Нет, — коротко ответила моя соседка, а затем продолжила. — Он сделал мне предложение…
Я потеряла дар речи. Такой вариант полностью выбивался из моей теории.
— И? — все же спросила я, видя, что Таша не особо горит желанием продолжать разговор.
— Я сказала, что подумаю, — пожала она плечами.
— И все еще думаешь?
Таша неуверенно кивнула. Плохой знак. А я тут же вспомнила о списке на ее компьютере.
— Сколько пунктов? — выдохнула я и сделала очередной глоток из кружки. Кофе уже почти закончился.
— Каких пунктов? — непонимающе переспросила Таша.
— Пунктов для отказа, — пояснила я.
— А… Пока что шесть… — неуверенно пробубнила та.
— Пока что? — я поперхнулась, но, откашлявшись, все-таки решила спросить: — А сколько пунктов «за»?
Таша немного подумала и наконец ответила:
— Уже двадцать девять.
Что ж, немного больше, чем я предполагала. Но была одна проблема: я вступила на запретную зону чужих отношений, с которой уже просто так не выйдешь. Единственный вариант избежать неловкого молчания — дать пищу для размышлений и тактично свалить. Благо, выделенное на обед время подходило к концу. Я незаметно позвала официанта.
— Таш, мы же ровесницы? — дождавшись утвердительного кивка, я продолжила: — Значит, нам обеим осталось годика по три, а потом мы «упадем в цене».
— И-и-и? — протянула Таша, как бы соглашаясь со мной.
— И-и-и, — протянула я, слегка копируя ее манеру. — Двадцать девять пунктов — это очень много, а ты уже почти «подержанный товар», собственно, как и я.
— «Подержанный товар»? — недоверчиво переспросила Таша. По ее взгляду было видно, что она себя таковой явно не считает.
Я подалась вперед и принялась излагать свою довольно старую теорию:
— Ну смотри. Ты знаешь, что машина, выпущенная из салона, теряет 20 процентов своей стоимости? — Таша кивнула, и я продолжила. — Мы — как автомобили. После двадцати пяти теряем двадцать процентов своей… «привлекательности». А после тридцати — уже все пятьдесят. Ровесникам и даже тем, кто старше, нужны девушки помоложе. Все хотят автомобиль если не новый, то хотя бы не настолько бу. А нам с тобой уже прилично так лет. Не самое приятное сравнение, согласна, но зато довольно наглядное.
