– Это чё сейчас было? – спросил один полицейский у другого. – Брейк-данс?!
– Не знаю, – озадаченно ответил второй и включил рацию. – Догоним – выясним.
Вот так и вышло, что Гаврюша сдержал обещание – Максима Скворцова сопровождали до самого дома. У подъезда он босым выскочил в снег и сам, совершенно добровольно сдался преследователям и даже настоял на том, чтобы «эту ужасную машину» отвезли на штрафную стоянку и проверили на ней уровень радиации.
– Спасибо, спасибо, вы так добры!!!
В первый раз гаишники встречали нарушителя, который столь радостно лез в их патрульный автомобиль.
По дороге в отделение полиции они терпеливо слушали его, но чем дальше, тем больше убеждались в том, что надо было вызвать для парня «скорую». Скворцов умолял их сообщить о летающем объекте в ФСБ, затем потребовал хотя бы связаться с обсерваторией и напоследок попросил арестовать всё семейство Красивых, включая кота, за то, что те якобы поддерживают незаконную связь с космосом.
– Сообщим! – успокаивали усталые гаишники. – Конечно, свяжемся! Всех арестуем!
И не верили ни единому его слову.
А вы бы на их месте поверили?
Глава седьмая,
в которой мы узнаём, что к домовым тоже приходит Кондратий
По ночам мальчик Егор просыпался редко и только по серьёзным причинам. Однажды, когда Егору было лет пять, в начале четвёртого утра к ним в подъезд кто-то забрёл. Этот дяденька раскачивал перила, орал песни и колотил во все двери без разбору. Потом встал у квартиры Красивых и, сопя в замочную скважину, потребовал открыть метро.
Егор просил родителей показать чужаку квартиру, чтобы тот понял – метро у них нет. Вал Валыч на это лишь хмыкнул и стал звонить на ноль два. Пока папа ждал ответа, а мама гладила его по плечу, Егор проскочил к двери и крикнул:
– Дяденька, метро на другой улице! А здесь я с мамой и папой живу!
– Меня не волнует! – сказали снаружи и упали.
Той ночью Егор видел отблески синих огней в окне. Мама сказала, что хулигана забрали и отвезли домой. Малыш успокоился и уснул.
Теперь Егорка вырос, целых семь лет всё-таки, и потому за помощью к взрослым сразу не бросился. На этот раз шумели где-то в квартире – ругался старенький дедушка. Кряхтел, охал, чихал и гонял кого-то по всей жилплощади.
Сон как рукой сняло. Егор откинул одеяло, сел и прислушался. Голос то приближался, то удалялся. Чужак часто кашлял, проклиная здоровье, и громко сморкался. Никто, даже Женя Василюк из третьего класса, не смог бы так смачно высморкаться!
Дед явно за кем-то гонялся, рискуя остатками здоровья, а тот, кого преследовали, был, наверное, моложе и шустрее. Впрочем, скоро всё выяснилось.
– А ну, подь сюды, Гаврила! – грозно приказал голос. – Я те руки-то поотрываю! Я тя дисциплине-то враз обучу!
После этих слов что-то упало, и воцарилась гробовая тишина. А потом бурчание пошло по второму кругу.
– Охохошеньки-хо-хо! Надо ж, хряпнулся-то как, живого места не осталось. – Затем в темноте обстоятельно высморкались и прокашлялись. – Взрослый мужик с бородой, с квартирой, а балуешь, как мелкий комнатёнок с малосемейки!
Бодрый Гаврюшин голос вызывающе ответил:
– Моя квартира, мои люди, а как я им помогаю, не твоего ума дело, старый пень!
И тут раздался чёткий, короткий пинок.
– Ай-ай-ай! – завопил домовой.
– Поделом тебе, проныра! – Незнакомый дедушка повеселел. – Нет такого закона, чтобы без диплома колдовать! И не будет!
– Ой-ой-ой!
– Мало! Мало я тебя гонял! – Снова пинок, третий, четвёртый…
– Уй-йо-о-о-ой!!!
– Ох, догоню и ещё вмажу! – раззадорился дедуля.
И снова беготня, снова кряхтенье, стоны, топотня и звуки оплеух.
За окном стояла чёрная, тихая ночь. Родители, разумеется, ничего не слышали и слышать не могли – домовых видит и слышит лишь тот, кто в них верит.
А вот любопытный Егорка на цыпочках добрался до прикрытой двери, стараясь не наступать на игрушки, разбросанные по полу. Шумиха в соседней комнате набирала обороты.
Снова что-то рухнуло, загремело, мальчик вздрогнул от неожиданности, а затем, открыв дверь, ещё и ахнул.
В прихожей на полу сидел, раскинув ноги, смешной старичок. Он словно бы выпрыгнул из мультика – одет в ярко-голубой балахон и остроконечный колпак, усыпанный серебряными звёздочками и пёстрыми заплатками. Туфли с загнутыми носами походили на сушёные бананы. Борода длинная и седая, лицо сморщенное, а брови густющие-э…
Одним словом – сказочный маг. Ну, если вы хоть одного встречали.
Кроме него на полу валялся странный предмет, похожий на мерцающую неоновую лампу, вроде тех, из которых делают вывески. В сиянии странной штуки Егор, собственно, и смог разглядеть незнакомца.
– Дедушка, вы живы? – тихо спросил мальчик.
На полке с головными уборами зашевелились, и Гаврюшин голос уверенно произнёс:
– Жил, жив и будет жить! Кондрашка – он такой, только кажется, что на ладан дышит, а на самом деле крепче хоккейной шайбы!
– Ух ты! – Егор с интересом разглядывал длинный нос старика и козлиную бороду. – А можно его потрогать?
– Кондрашку? Чародейского инспектора?! Чего его трогать?
– Да я просто так спросил. – Егор предусмотрительно спрятал руки за спину и шагнул назад.
– Это он, вредитель, настоял, чтобы меня из чародейской школы выперли! – сообщил Гаврюша.
– Я всё слышу, – объявил дед, поднялся и задал странный вопрос: – А кто такой Кондрашка?
– Ну вот, опять, – буркнул домовой и спрыгнул с полки. – Понимаешь, у него от возраста память выскакивает. Бывает, стукнется, упадёт, или икнёт неудачно, или просто задумается, так всё вмиг и забудет. Жаль, ненадолго…
– А что за фонарик у него? – спросил мальчик, показывая на светящуюся штуку.
– У Кондрашки два фонарика, – деловито поправил Гаврюша. – Тот, что под глазом горит, – это сто процентов от благодарных учеников. С рогатки влепили или в какую хитрую ловушку заманили. А тот, что рядом с ним валяется, энто жезл магический, а по-простому – волшебная палочка. И кого только ею не пороли!..
Старик осторожно вставал на ноги и рассеянно озирался по сторонам.
– Гаврила… Гаврила… Гаврила… – И тут он хлопнул себя по лбу. – Ну конечно! Гаврила!
– Вспомнил, гад…
– Гаврила-а! – Радость на лице старика обернулась разочарованием. – Охх-хо-хо-хо-хо-хо-хо! Опять Гаврила! Наказание, проклятие моё!
– Ну всё, я побежал, – бросил домовой.
Старичок распрямился, держась за поясницу, и оказался на две головы выше Гаврюши. Егор невольно отметил, насколько дедок был похож на козла. Сходство просто поразительное. Рот полосочкой, носик дырочками, глазки навыкате, брови седые, ресницы белые, и бородка длинным белым локоном.
– Пришибу мерзкого недоучку! – пригрозил он, подержался за поясницу и, размахивая волшебной палочкой, бросился вдогонку. На проснувшегося мальчика чародей Кондрашка просто не обращал внимания, как его и не было…
Их забег был самым волшебным из всех, что приходилось видеть Егору. Оба легко проскакивали сквозь стены, двери и мебель, словно привидения, решившие порезвиться. Хорошо, что никто их не слышал, кроме Красивого-младшего, а уж орали эти двое так, словно вокруг не квартира, а сосновый бор с белками. Окажись они и впрямь в сосновом бору, давно бы все белки по дуплам попрятались и вертели лапками у виска.
Один раз к Егору присоединился разбуженный кот-баюн.
– Пйекйатите безобйазие! – грозно потребовал он.
В ответ ударил водопад искр, и Маркс тут же забился в щель между стеной и тумбочкой.
Егорка неторопливо принёс из детской стульчик и сел, как зритель на представлении. Мальчик сообразил, почему чародейский инспектор хочет догнать его рыжего приятеля. Кто чародейской школы не окончил, колдовать не может, а Гаврюша нарушил этот запрет.
Справедливо, что сказать. Вот Егор, например, хотел бы стать пиратом, но вряд ли ему разрешат это сделать до окончания школы. После окончания – добро пожаловать к нам на борт в Сомали! Но без школьного диплома, увы и ах…
Волшебная палочка в умелых руках чародея брызгалась колючими искрами, похожими на бенгальские огни, направо и налево. Старичок замахивался, делал резкий выпад, но палочку не выпускал. И летели из неё разноцветные искры-брызги: зелёные, жёлтые, синие, белые. Собирались в рой и, шипя как газировка, находили бедного Гаврюшу, где бы он ни спрятался.
– Ай-ай-ай! – орал домовой, нагибаясь и прикрывая голову ладошками.
– Поделом тебе, двоечник! – рычал Кондратий и снова брал прицел.
– Ой-ой-ой! – вопил домовой, ища спасения в Глашиной комнате.
– Получил? И ещё получишь! – блеял волшебник, залихватски сдвигая звёздный колпак на затылок.
– Ай-ай-ай! – стонал Гаврюша, кубарем вылетая из спальни родителей в облаке колючих зелёных искр.
