– Нет, – спокойно ответил мальчик, обнимая её за шею. – Приходил старенький маг по имени Кондратий, по отчеству Фавнович, по фамилии Козлюк, отнял у Гаврюши азбуку и прочитал запретное заклинание, чтобы Гаврюша больше не колдовал.
– Какой же ты у меня фантазёр. – Мама вздохнула с лёгким оттенком зависти.
– Он очень старенький и очень больной. Я о нём позаботился. Мам, а папа не будет ругаться? Я отдал ему папину мазь.
– Егорка, хватит, пошли спать, а? – Александра Александровна погладила сына по голове. – Успокойся, с папой я как-нибудь договорюсь.
– Он ушёл через кладовку и просил меня приглядывать за Гаврюшей.
– Хорошо, хорошо, будем вместе приглядывать.
Мама отвела сына в детскую, спела колыбельную, и он уснул, а разбудила по телефону, когда зимнее солнце светило в окно. Мальчик встал от трелей звонка и быстро снял трубку.
– Алло…
– Егорушка, ты проснулся?
– Да, мама.
– Всё хорошо?
– Конечно.
– Мы с папой на работе, Глаша в институте, – перечислила мама. – Потерпи, пожалуйста, два-три часика один, пока бабуля в поликлинику съездит. Завтрак на столе. Только обещай, что ничего не случится!
– Ничего не случится, мам. Гаврюша ведь теперь не колдует.
– А что у тебя там гудит?
Кто-то пользовался их новеньким пылесосом, купленным несколько дней назад. Егор заглянул в гостиную и обнаружил там домового, который сердито пылесосил бабушкин диван, к великому неудовольствию кота.
– Мам, это Гаврюша, он убирается, – честно доложил Егорка.
– Ах да… – вздохнула мама. – Ладно, мне пора. Умывайся, чисть зубы… Кстати, мне звонили из школы, карантин продлевают до Нового года.
– Правда?! – Её счастливый сын чуть до потолка не подпрыгнул. – Спасибо, волшебная палочка!
– Милый мой, ты неисправим. – Александра Александровна положила трубку.
В отличие от счастливого первоклассника, которого ждала дополнительная неделя каникул, домовой явно встал не с той ноги. Он вёл себя так, словно хотел переделать все домашние дела до прихода бабушки. Ночной визит чародейского инспектора здорово подпортил ему настроение и нервы. Как тут не расстроиться? Ведь лишили главной радости – волшебства! Рыжий домовой отводил душу в уборке…
Однако баюн не желал, чтобы на нём отыгрывались.
– Пйекйати это немедленно! – заорал кот и выключил пылесос, ударив по кнопке лапой. В резко повисшей тишине его голос зазвучал особенно значимо. – Ты в диване скойо дыйки напылесосишь! Я категойически пйотив! В конце концов, товайищ, возьми себя в йуки!
Красивый-младший поддержал Маркса:
– Гаврюша! Я знаю кучу игр, в которых не нужны заклинания, пойдём, а?
– Без колдовства оно не круто и азарт не тот, – подтирая нос рукавом льняной рубахи, буркнул домовой.
– Кйуто-некйуто! – передразнил кот. – Тебе тйиста лет, а ему – семь! Ещё семь пйойдёт, ты и не заметишь, а он, – баюн показал на Егора, – уже не попйосит тебя с ним поигйать!
Домовой стоял чернее тучи. Убеждать его сейчас было бесполезно. Гаврюша молча засучил рукава и схватил пылесос под мышку.
– А вот нарочно наколдую! Зря я, что ли, Кондрашкино заклинание портил? Вот возьму… и… и в слона эту штуку превращу. Думаете, слабо?
– Слоны катастйофически огйомны, – осторожно напомнил баюн. – А что, если пол его не выдейжит?
– Карликового наколдую! Новый вид, камышовой расцветки!
– Вайиант.
– Тебе же запретили! – разволновался Егор.
– Без колдовства не круто, – повторил бывший ученик чародейской школы и вышел из комнаты, унося будущего слона с собой. Шланг с насадкой волочился за ним хвостом.
Спустя минуту по квартире прокатился мощный африканский вопль. Кот шипел и пятился на задних лапах, а Егор… Ну, мальчик и раньше знал, что надо слушаться старших, а запрещённое колдовство – не самая лучшая игра на свете.
Сам Гаврюша ругался на чём свет стоит, всё вышло не так и не по его желанию. Никакого слоника, даже камышового, из бытовой техники не получилось. Пылесос остался пылесосом, но после чародейных заклинаний, начитанных по памяти, без азбуки – вёл себя как животное: сворачивал и разворачивал шланг, вопил в него, словно это был хобот, только что ушами не махал. Не было у него ушей.
Баюн кругами ходил вокруг чуда-юда, задрав хвост, и предостерегающе фырчал. Обычно так коты запугивают друг друга перед серьёзной дракой в марте. «Слон» из любопытства попытался «понюхать» Маркса и радостно завопил, отчего мелко задрожала посуда в сушилке. Без малейшего страха пылесос подкатил к баюну, наставил на него «хобот» и протрубил прямо в нос.
Кота отбросило к стенке. Его возмущению просто не было предела. Никто и никогда не поступал с Марксом настолько бесцеремонно. От обиды он пулей влетел в ванную, заперся там и начал гнусаво орать с неистовой силой.
– Упс. – Гаврюша почесал в затылке и намотал электрический шнур питания пылесоса на руку, получилось что-то вроде поводка. – Егорка, хватай его за хобот, и потащили к тебе в комнату. К батарее привяжем, пущай себе пасётся.
Так они и сделали.
Сам домовой чувствовал себя слегка виноватым перед котом за то, что поднял нервы бедняге, с диваном тоже глупо получилось, а вину, как известно, надо заглаживать. Пока Егорка наблюдал за выпасом недоделанного слона и показывал ему свои машинки, домовой тихонечко подкрался к ванной и постучал в дверь.
– Маркс, ау? Ты живой?
В ответ тишина, кот наорался и молча вылизывал себе хвост.
– Да ладно тебе обижаться! Кто ж знал, что так получится?
– Я знал, – тихо муркнули с той стороны.
– Ну а раз знал, так чего дуться? Хошь, я тебе вот прям сейчас что-нибудь хорошее сделаю!
– Напйимей? – заинтересовались из ванной.
– Кошку хочешь?
Маркс замолчал.
– Хочешь или нет?
– Тут же дети.
– Какие дети? Егорка у себя с пылесосом играет, Глафира в институте. Да и не ребёнок она уже, всё про кошек знает.
– Тогда я категойически за!
Гаврюша поплевал на ладошки и забормотал новое заклинание.
– Не смей войожить! – догадался кот. – Настоящую неси! Не йезиновую!
– Маркс! – прикрикнул рыжий домовой. – Чего нервничаешь? Кошка – это просто. Проще, чем слон. Минутку потерпи, не пожалеешь!
Спустя минуту в ванной комнате что-то хлопнуло, послышалось довольно милое мяуканье, но привередливый бабушкин кот снова оказался недоволен.
– Халтуйа! – заорал он. – Опять халтуйа, подделка буйжуазная!
Дверь распахнулась, баюн сиганул наружу, а за ним, мурлыкая и мяукая, погналась поролоновая Глашина мочалка, синяя с двумя розовыми веревочками, чтобы держаться за них и натирать спину.
Гаврюша хлопнул себя по лбу и сполз по стенке на пол.
– Кошка – это непросто, – уныло признал он, и тут его осенило. – Веник, вот что просто! Проще не бывает!
Он помчался на кухню, влез под мойку и вытащил веник, на котором летал к Вал Валычу на работу. Положив его на пол, домовой встал рядом и быстро произнёс заученные слова:
– Эники-беники-феники-дреники, слушай меня, повелителя веников! Я запрещаю по полу мести – Гаврюшу по небу будешь нести. Стань предо мною по пояс, готовый лететь хоть на Северный полюс. Будем по тучам, по тучам скакать, звёзды искать и от ветра тикать!
Веник изогнулся змеёй, зашипел и уполз под кухонный гарнитур, чем окончательно вывел бедного недоучку из себя.
– Ну сколько можно-то?! – закричал он и топнул ножкой. – Что ж это получается, Кондрашка победил? Ан нет! Не бывать тому!
Гаврюша скорчил самую суровую физиономию и припустил из кухни что есть мочи, одни только лапти замелькали.
Остановился домовой в родительской спальне, перед окном, на котором стоял горшочек с хлипенькой веточкой лимонного дерева.
– Что случилось? – Вслед за ним прибежал Егор, привлечённый шумом. – Гаврюша, пожалуйста, ничего больше не делай!
– Успокойся, дружок! Я худого не творю, тока справедливость восстанавливаю!
– А зачем тогда натравил мочалку на бабушкиного Маркса?
– Это не мочалка! – поправил Гаврюша, недовольный, что ему мешают. – Это кошка такая! Новая порода!
В родительской спальне приоткрылась дверца шкафа, и внутри блеснули два жёлтых глаза. Тихий голос Маркса произнёс:
– Это мочалка! И меня здесь нет.
Дверца резко закрылась.
Егор перелез через большую кровать и потянул домового за рукав красной рубахи.
– Пойдём, Гаврюшечка, скоро бабушка придёт, ей это не понравится…
– Ещё как понравится! – возразил рыжий упрямец. – Ты ж не знаешь, что я делать буду. Простое заклинание, и мама тоже будет довольна.
Первоклассник отпустил рубаху друга.
– Правда? А что ты хочешь сделать?
– Лимон. Просто на вот этой дохлой веточке вырастет лимон. И всё! – Встретив сомневающийся взгляд, домовой сделал честные глаза. – Последняя попытка, обещаю!
