Когда я наконец добрался до Ильи, то обнаружил, что не одного меня посетила идея приехать к нему в лабораторию. Форму крокодила с большим интересом изучал Балакирев.
Глава 2
День был теплым и солнечным, я даже сожалел, что сегодня один и за рулем, и не могу ехать в кузове как Котий. Термитов я купил два, чтобы у всех желающих было по ружью. А если не пригодятся, то продам, Ким заверил, что примет обратно с минимальным дисконтом. Термит — это вам не ботинки, от хождения по пещерам не портится.
Пока я добрался к Илье в лабораторию, туманный материал в контейнере немного уплотнился. У меня был план сделать себе крокодила и увезти его в этом же контейнере, и если крокодил не дезинтегрирует к моменту приезда, то, значит, все было зря.
У Ильи уже сидел Балакирев, разглядывал форму и посмеивался.
— У вас есть какие-то мысли? — поинтересовался Илья, пытаясь понять, что же тут видит Балакирев.
— Только одна. Что наши дорогие земные друзья очень любят экономить. Знаете, что это? — Балакирев приподнял форму.
Мы помотали головами.
— Это форма для изготовления игрушки, героя фильма «Нилькин». Хит прошлого года. Вот это животное — и есть Нилькин. Фильм прошел, игрушек уже все накупили, и, чтоб добро не пропадало, забрали сюда. Очаровательно, просто очаровательно, ничего у них не пропадает. Всепобеждающий ресайклинг.
— А шесть ног у него?
— А шесть ног у него, потому что создателям так хотелось. Про крокодилов с четырьмя ногами истории уже были, надо было что-то новенькое. И, пожалуйста, — крокодил с шестью. Кстати, в фильме это премилое существо. Заботится о детях, друзьях и окружающей среде.
— Как он заботится об окружающей среде? — высунулся у меня из кармана Уфф.
— Он поет вместо того, чтобы есть, — пояснил Балакирев.
— Потрясающе! — восхитился я. — Очень реалистично!
— Не поспоришь, — усмехнулся Балакирев и обратил внимание на Уффа. — Мне кажется, мы с вами сходной природы, коллега.
— Да, наверное, — засмущался Уфф. — Только у вас, похоже, постоянная форма, а у меня не очень.
— Это да, хотя форма в моем случае элемент необязательный. Если эту уничтожат, я вполне могу стать как вы, если подберу подходящие материалы.
Я попробовал представить себе Балакирева в виде большого Уффа, мда, смешно, и переключился на изготовление управляемых крокодилов. Я показал Илье, как программировать диски из синего золота, и предположил, что на одного крокодила трех дисков будет достаточно — один в голову и два в передние ноги. С остальным новое существо сама должно разобраться, я не хочу заниматься ручным управлением каждой ноги.
Первый блин был умеренным комом. Я зашил в диски команды «Стоп», «Вперед», «Назад» и «В пар». Это был неплохой набор, особенно я похвалил себя за команду «В пар», потому что, когда мы поняли, что команд не хватает и надо переделать, то с помощью этой команды мы смогли перегнать крокодила обратно в туман и с небольшими потерями собрать в контейнер.
— Какая глупая форма! — сердился я. — Ну что им стоило сделать четвероногого? Он и ходил бы лучше.
— Вы ничего не понимаете в шоу-бизнесе, — ухмылялся Балакирев. — Сделай они четвероногого, у них случился бы конфликт интересов с другой студией, у которой параллельно шел проект с желтыми крокодильчиками. А тут полностью индивидуальная разработка.
— Мы идиоты, — хлопнул себя по лбу Илья. — Мы же можем заказать другую форму отцу.
— И закажем, когда поймем, зачем нам это надо. А эта уже есть, — хозяйственно заметил я. — Будем как земляне. Креатив из подручных материалов.
В лабе у Ильи пахло как и в том блоке у землян — коньяком. И каждый крокодил распространял за собой тот же самый узнаваемый запах, но сильно слабее.
— Ты разобрался, почему они так пахнут? — вдруг озаботился я.
— Да! — Илья хлопнул по корпусу экструдера. — Видишь вот эти два блока? Это добавки. Тот, что пахнет коньяком, — стабилизатор. Я сумел отскрести на анализ и восстановить. Кстати, он почти избыточен, отлично получается и без него, и концентрацию я в любом случае привернул, иначе здесь не продохнуть было. А вторая добавка, скорее всего, была для гранат, чтобы содержимое разворачивалось из формы с диким визгом. Ее я даже отскрести не смог, так что только предполагаю. Но можно будет попробовать потом тоже сделать.
Гранат пока решили не делать, и корпусов нет, и не в кого их кидать. У каждого домайнера и своей убойной силы навалом.
Крокодилов мы переделали еще три раза, добавив в список команд «Вправо», «Влево», «Ко мне», «Это друг», «Атакуй», «Собирай», «Стоять», «Сброс» и «Сброс по лимиту», две последние уменьшали крокодила на 10%, но просто Сброс уменьшал объем твари по команде, а Сброс по лимиту работал автоматически по достижении определенного размера. Это я предусмотрел для случаев, когда приволоку его в пещеру и заставлю собирать туманных тварей. Чтобы он не вырос размером с дом. Еще на всякий случай я ввел команду «Отмена», но вот она работала плоховато, в лабораторных условиях крокодил на ней просто подвисал.
Пока нашим крокодилам расти было не с чего, мы извели весь материал, пока разобрались с управлением и командами. Я оказался прав насчет необходимого количества дисков, трех оказалось вполне достаточно. Еще я подозревал, что команда «Собирай» избыточна, он и так будет собирать в себя все туманное, просто люблю контроль.
Балакирев все это время сидел верхом на стуле, поставленном задом наперед, и с наслаждением наблюдал за процессом. Меня он слегка нервировал, я не мог понять, что этот странный персонаж здесь забыл. Ну посмотрел он на крокодилов, ничего принципиально нового последние два часа не происходило. В конце концов я не выдержал:
— А вы что думаете? Хотите что-нибудь свое заложить в наше чудовище?
— Нет, ни в коем случае, — улыбнулся Балакирев. — Я не люблю ничего создавать, но обожаю разрушать. У меня будут идеи, но позже.
Мы с Ильей переглянулись (вот это честность!) и продолжили тему с вариациями. Часам к пяти мы изготовили трех приличных крокодилов, которые делали примерно все, что нужно, и я был готов одного из них забрать. Лишние диски оставил Илье, я теперь золотой магнат, еще себе сделаю. И тут подключился Балакирев:
— А что, вы думаете, случится, если один крокодил атакует другого?
— Тут одно из двух. Или они разлетятся в стороны, либо один поглотит другого. И поскольку у нас встроен автоматический сброс, то одного крокодила мы тут же потеряем, — ответил я.
— А давайте проверим! — у Балакирева загорелись глаза.
Я был почти уверен, что нас ждет второй вариант, но попробовать все же стоило. Мы вывели крокодилов во двор и скомандовали обоим атаковать. Они налетели друг на друга, слепились в одного и оставшийся один сбросился до исходного размера, слив лишнюю воду в землю. Работает. Три лишних диска он тоже сбросил на землю. Осталось выяснить, чей это крокодил. Мы с Ильей одновременно скомандовали «Ко мне», крокодил оказался моим — подошел и уткнул морду мне в колено, как собака. Илья вздохнул и собрал попадавшие диски с земли.
— Нового сделаю, когда материал привезут, — сказал он.
— А я, если не возражаешь, этого заберу. Посмотрю, сколько он проживет в контейнере и опробую его в пещере.
Илья покивал, загнал последнего крокодила в контейнер и отнес в отдельную комнату. Балакирев куда-то умчался, а я запихнул своего в контейнер и двинулся домой. Из приятного — крокодил получился достаточно плотным и не жег руки, и не бросался на меня, что значит, с управлением мы справились. Был большой соблазн немедленно заехать в пещеру и опробовать его на сборе туманных тварей, но было уже поздно, и к тому же мы только сегодня там все вычистили. Артефакты через Уффа подтвердили, что все тихо, и ни одного даже самого маленького червя там нет.
По дороге вспомнил давнюю историю, которую рассказывал отец про его первый выезд к магобразам. Тогда уже знали, что они телепаты, но не очень понимали, как с ними взаимодействовать. Все пытались их ловить по одному и изучать в специальном центре, из чего, разумеется, ничего не выходило. Каждый пойманный магобраз замыкался в цикле «есть-спать-кидать иголки» и ничего не происходило. И так было, пока мой отец не решил наблюдать за ними вживую. У него довольно быстро получилось найти любопытное семейство, но вот контакт с ними не ладился, пока глава семьи однажды не привел его на берег реки и не заставил смотреть на воду, продемонстрировав на личном примере, что надо делать. Через полчаса созерцания бликов отец перестал слышать внутренний диалог, который напоминал ему, что статья не написана, а грант не получен, и стал слышать настроение магобраза. Он в изумлении повернулся к тому, считая, что эти ощущения — плод его воображения, но обнаружил веселую морду напарника, который всем видом транслировал, что у них получилось.
