Осознание происходящего окончательно выбило его из колеи. Тут же забыв про похмелье, он, пошатываясь побрел к выходу и резко толкнув дверь в сторону вывалился в узкий, залитый светом коридор. Рэйс увидел два ряда дверей в каюты, а в конце виднелась винтовая лестница, соединяющая палубы дирижабля. Своим неожиданным появлением он едва не сшиб с ног двух девушек, идущих к ней. Настоящих, человеческих девушек. В красивых вечерних платьях черного цвета и одинаковых шляпках в тон одежде. Девушки, одарив его удивленными взглядами, испуганно заторопились прочь.
Поднявшись по винтовой лестнице на палубу выше, Рэйс толкнул створки широких дверей, и оказавшись в широком холле увидел богато украшенные резным деревом стены и предметы интерьера, хрустальные люстры, висящие под потолком и картины, украшающие все простенки между полуколоннами. По залу расхаживали пестро одетые дамы под ручку с галантными кавалерами, в углу играл небольшой оркестр. Из узких дверей справа от него выскакивали деловитые официанты в жилетках и фартуках, и ловко лавировали с большими подносами среди расхаживающих пассажиров, разнося напитки и меняя блюда на столиках, стоящих вдоль стен. И ни одной звериной морды! Ни одной!
Некоторые из ближайших к нему пассажиров заметили его появление. Разодетые в дорогие костюмы мужчины косились на него с явным пренебрежением, а их дамы откровенно пялились во все глаза. Опустив взгляд и осмотрев себя, Рэйс оторопело замер, поняв причину такого поведения публики — он все еще был одет в ужасный мешковатый комбинезон, что снял с трупа в шагоходе, и был совершенно бос.
— Ну надо же, вернулся в родной мир и уже успел опростоволоситься, — сокрушенно пробормотал маг и стал пробираться к противоположному выходу, стараясь не замечать, как милые дамы что-то шепчут на ушко своим кавалерам, тыкая в его направлении своими наманикюренными пальчиками.
Красный от стыда за свой внешний вид, под негромкие, но язвительные насмешки почтенной публики, постоянно извиняющийся перед встречными людьми, Рэйс попытался быстро пересечь зал, когда палуба под его ногами вдруг ощутимо вздрогнула от мощного удара. На мгновение потух свет и стихли абсолютно все звуки, но лишь затем, чтобы через секунду все вокруг вспыхнуло красными огнями аварийного освещения, а тишину разорвало громкое завывание сирены. Все дамы разом завизжали, а джентльмены, повскакав с мест, хаотично забегали по залу без всякой цели. В дверях моментально образовался затор из вопящей и толкающейся человеческой толпы, которая в панике, сломя голову ринулась к выходам, напрочь их заблокировав своими телами.
Дирижабль тряхнуло еще несколько раз, и до чуткого слуха Рэйса донеслись звуки, которые он ни с чем не мог спутать — грохот близких разрывов.
"Да это по дирижаблю стреляют! Зенитными снарядами лупят! Что здесь, черт возьми, происходит, в конце концов?"
— Быстро обращайся! Уходи в иллюзию, идиот!!! — из-за спины мага внезапно выскочил самый обычный енот, стандартных енотских размеров, и вприпрыжку помчался в сторону виднеющейся возле дверей ниши вентиляции.
Выйдя из ступора, Рэйс тут же попытался создать иллюзию рыси, чтобы та поймала енота, но вместо нее перед ним из воздуха материализовался огромный белый медведь. Медведь тут же сорвался с места и в несколько прыжков настиг кучу толпящихся у прохода людей, вклинился свои массивным туловищем в давку и начал рвать когтями тела ближайших к нему жертв. От испуга маг шарахнулся обратно к лестнице, по которой поднялся сюда, слетел по ступеням на нижнюю палубу и бросился в ближайшую открытую каюту. Захлопнув за собой дверь, он закрыл ее на ненадежную щеколду, и развернулся… Чтобы тут же пожалеть о своем решении. Перед ним стоял палач. На узкой, застеленной койке рядом с ним уже был разложен сверток с ужасными приспособлениями для пыток.
— Вот видишь, что ты натворил! — заплечных дел мастер изобличающее ткнул в него кривым пальцем, — Ну вот почему ты не мог сдохнуть, как все нормальные отступники? Теперь, голубчик, ты никуда не упорхнешь, дверь-то ты сам запер!
Набрав полные легкие воздуха, Рэйс попытался закричать. Из-за прострелившей грудь вспышки боли, вместо крика изо рта мага вырвалось лишь сдавленное карканье. От такой резкой встряски сознание вернулось и ему удалось-таки открыть глаза. Нет, только один глаз; второй никак не хотел открываться, его будто залили клеем. Рэйс обнаружил себя лежащим на боку и трясущимся от лютого холода. Болела каждая клеточка тела; но рекорды ставили грудь и голова. И если грудь пронизывало болью только на вдохе, то голова болела не переставая, да так, что перед глазами плясали багрово-черные пятна.
Подняться никак не удавалось; каждое движение сопровождалось новой вспышкой дикой боли. От очередного резкого движения внутри черепа вспыхнул фонтан искр и сознание снова померкло.
На этот раз обошлось без кошмарных видений. Очнувшийся маг увидел, что черное ночное небо сменилось серо-голубым предрассветным. Натекшая за ночь из раны на голове кровь намертво приклеила волосы к камню, на котором он валялся, и пришлось, скрипя зубами отдирать их, чтобы приподняться. В итоге сев на задницу, Рэйс увидел, что он находится на небольшом скальном уступе. Над головой, метрах в пяти виднелся край утеса, на который они с Карачуном вышли вчера вечером.
Как он тут оказался, Рэйс вспомнить так и не смог. Аккуратное ощупывание своего тела выявило, что его левый глаз полностью залило кровью, и открыть его удастся, только промыв водой. Рана на голове уже не кровоточила, но давала о себе знать вспышками боли при малейших движениях. Еще его жутко тошнило — верный признак сотрясения. На левом боку обнаружилась огромная синюшная гематома, которая люто болела, и прощупать ребра на предмет их состояния магу никак не удавалось.
Определившись со своим самочувствием, Рэйс подполз к краю уступа и осмотрелся. Карачуна он увидел сразу. Тот лежал внизу в неестественной позе, метрах в двадцати ниже под обрывом, застряв между двумя крупными валунами. Чтобы вчера не случилось, было очевидно, что они упали с обрыва вместе. И если ему удалось каким-то чудом зацепиться за небольшой уступ и остаться на нем, то Карачун полетел дальше и приземлился на камни спиной. Кое-как поднявшись на ноги, Рэйс стал искать дорогу вниз.
Спуск занял много времени. Слишком много. Помимо травм головы и ребер обнаружилась еще проблема с ногой. Левая нога слушалась совсем плохо — она сильно распухла в области колена. Сразу Рэйс этого не заметил, но вот при спуске он пару раз едва не сорвался вниз, когда больная нога предательски подогнулась.
Карачун оказался жив. Хоть это и было явно временным явлением. За все время спуска енот так и не сдвинулся с места, ни разу не пошевелился. Лапы оборотня торчали в разные стороны, шкура была пробита осколками костей в местах переломов. Шея неестественно выгнута, от чего голова практически на девяносто градусов была развернута в сторону.
Но он все еще дышал! Сильно деформированная грудная клетка, все же мелко вздымалась, с хрипом и бульканьем нагоняя воздух в легкие Ловца. Неизвестно, как енот прожил столько времени, но то, что жить ему оставалось совсем не долго, никаких сомнений не вызывало.
— Эй, эй, Карачун! Ну, ты чего задумал, приятель? Ты мне нужен, нельзя тебе уходить, — Рэйс, наплевав на боль в теле подскочил к еноту и опустился на землю рядом, встав на колени так, чтобы иметь возможность видеть его морду, — Скажи, как тебе помочь, что мне сделать нужно?
Рэйс перебрал в уме все наставления по медицине, что знал в обоих жизнях. В голове промелькнула куча вариантов — от шин и носилок, до жгутов из лямок своего комбинезона и возможности вызвать сюда помощь.
— Камень… — енот все же нашел в себе силы шептать, — Быстрее, я отъезжаю… Там, камень найди и разбей мне голову. Тогда вернусь… через дня три… жди тут… к графу не ходи… медведь… бойся всех…
Ошарашенный Рэйс смотрел, как енот хрипло булькнул на последнем слове, и его тело начало биться в неконтролируемых конвульсиях.
