– Выйдет, – усмехнулась я. – Уже выходит. – И, вспомнив о недавнем происшествии, добавила: – Когда молоток не теряет. Но ему простительно – совсем недавно вручили, еще не привык.
– И он твой друг?
– Друг.
– Тогда и мой тоже, – смирился Риск. – Ты постой тут, подожди. Ты же из-за него за мной увязалась? – Я виновато кивнула. – Тогда стой тут и жди, я сейчас закончу с воспитанием и выйду. Пусть эльф готовится – будет ответ держать за свои действия. А то ты худая стала, бледная – моль и то краше.
– Какая есть, – фыркнула я.
Гном усмехнулся, пробасив себе под нос, что и такая вполне ничего, и скрылся в аудитории.
Спустя две минуты оттуда вылетел взъерошенный Алест. В руке он сжимал свой молоток, который мне тут же продемонстрировал. Акцентировать внимание на его горящих от стыда ушах я не стала: ему и так предстоит плотное общение с Риском.
– Тари, он действительно твой друг? – заунывно спросил эльф. В его глазах читалась такая мольба, что мне даже жаль его стало.
– Самый лучший.
– А он один у тебя такой?
– Еще Стых есть. Я рассказывала, помнишь?
Алест мученически сполз по стеночке.
– А он тоже приехал?
– Нет, он в Горах, – обнадежила я эльфа. – Но Риск с тобой пообщаться хотел.
– Я уже понял, – признался Алест. – Он на меня так смотрел… Даже Крит меня по плечу сочувственно хлопнул. Синяк будет! – не удержался от жалобы остроухий. – Хорошо хоть меня выставили, так может, руки не сломают.
– А что, силой меряются? – заинтересовалась я. Из прагматических соображений, конечно. Чем быстрее Риск всем докажет, что он здесь самый сильный гном, тем лучше. День-то не безграничный, а нам еще по факультету гулять. Вдруг и Маркуса удастся выловить. Покажу гному всех сразу, чтобы больше не травмировать. Ведь понедель… долго длится, как всегда, день с названием среда. Нет, не подходит. Даже ее двадцати четырех часов может нам не хватить!
– Меряются – это когда силы равны, а не когда с первой секунды ясно, кто с кем играет. Тари, ты в нем уверена? Может, лучше убежим, пока его нет? – предложил эльф, опасливо косясь на дверь.
Я вздохнула и поняла, что не на пустом месте легенда «О трусливом бегстве Лереана…» появилась, если даже после интенсивного приобщения к гномьему мировоззрению у Алеста все еще проскальзывают рудименты эльфийского воспитания.
– Мы останемся здесь и дождемся его, – непреклонно заявила я, ухватывая Алеста за локоть и удерживая на месте. – Риск – очень хороший гном, правильный. Идет к своей цели и уже добился определенных успехов. У нас в гномью разведку абы кого не берут. Ни титул родителей, ни денежная помощь подразделению вопрос с принятием в штат не решит. Разве что пол полировать, но дети великих родителей не согласны платить за право пол помыть в караулке.
– Чего это они. Это же честь такая, – фыркнул эльф.
– Именно. Честь и статус. Туда же не только за физическую форму попадают, нужны еще храбрость, и ум, и умение действовать в нестандартной ситуации. Они же не в кабинетах сидят, а по горам ходят. Вдруг обрушение случится или на гнездо диких василисков набредут. Или духов призвать к порядку придется? А то и против темного мага встать. Знаешь, как темные любят в горы лезть? – Эльф закономерно покачал головой. – Лезут. Видите ли, для обрядов нужна обязательно пещера поглубже, а орать там надо погромче и чаровать без сдерживающих артефактов, чтобы последствия прямо на голову упали. Думаешь, почему темных магов так мало, а те, кто постарше, ритуалы в городской черте проводит или на кладбище? Правильно, опыт свой дурной вспоминать не хочется. Наверняка на память что-нибудь осталось. Но они дел наворотили и убежали, не задумываясь о последствиях, а разведке мчаться и устранять последствия. Так что Риск не просто уважаемый гном теперь, он – герой.
Судя по одухотворенности на лице эльфа, он проникся. Вот и хорошо, значит, сомневаться не будет и глупых вопросов задавать тоже. А то темные темными, но не каждый день они в горах ходят, чтобы разведка героически сражалась. Чаще за минералами ходят и образцы руд в город носят, но этим эльфа не проберешь.
Смирившись с неизбежным, Алест поудобнее уселся на пол и достал из сумки конспект. Я хмыкнула и повторила его маневр. Только от чтения стихов вслух воздержалась, Алеста было искренне по-человечески жалко. Если меня за одну лекцию умудрились отвадить от эльфийской поэзии, то бедного эльфа… М-дям, жалко мне его было, жалко.
– Алест, а ты вашу поэзию любишь?
– Оригинал или перевод? – обреченно спросил друг. Он, верно, предположил, что сейчас его заставят стихи читать.
– Вообще. Мне выучить задали, и я бы хотела узнать, при тебе учить или лучше стены общежития мучить?
– Стены, – не колеблясь выбрал эльф, содрогаясь. – Вдруг у них ушей нет. А если бы и были, то после этого зарекутся подслушивать.
– Все так страшно?
В знак утешения я взяла эльфа за руку и немного сжала его ладонь.
– Хуже, – невесело усмехнулся Алест. – Я же парень, а значит, должен это учить и с выражением понравившейся деве читать. И даже если девы такой нет – все равно должен читать с выражением. Вдруг дева появится – а я не готов. А эти принцессы только и хотят, чтоб им стихи читали и комплименты отвешивали. Нет чтобы бутерброд с подноса взять и поесть – это им не подходит. Будут голодные ходить, взглядом убивать и стихов требовать. А ты же мужчина, ты должен.
Эльф горестно вздохнул и полез в сумку. Извлек громадный бутерброд и половину отломил мне.
– Держи, Тарниаль велел и тебя угостить.
– Когда-нибудь я в него влюблюсь, – пообещала я, наслаждаясь очередным шедевром Алестова слуги. Пусть и эльф, но правильно растущие руки должны быть оценены.
– А как же три тома договора? – ехидно напомнил мне принц.
– А думаешь, не подпишет? – хмыкнула я.
Алест задумался. Кажется, мое предположение его не обрадовало.
Риск вышел к нам спустя час. Едва вспотевший, но невероятно гордый. Следом за ним потянулась вереница поверженных противников. На моего гнома они взирали с трепетом, мне же кланялись, как уважаемой даме, и, стараясь не поворачиваться спиной, исчезали в свете лестницы.
– Что еще здесь есть? – Риск огладил молоток. – Кормят хоть?
– Кормят, – слаженно подтвердили мы с эльфом, заработав цепкий взгляд гнома.
– Идем, покажу.
Я взяла друга за руку и повела к выходу из подземных этажей. Видимо, о большей части университетской общины гномов Риск уже был наслышан. А про исключения ему с удовольствием Грыт поведает, если внук пожелает уточнить.
– Ты успел поесть?
– Еще бы. – Гном хлопнул себя по животу. – Кто же на разведку на пустой желудок идет. Вдруг тут, кроме листочков и грибочков, ничего нет.
– Есть, – усмехнулась я. – Даже гномочки. Но предупреждаю сразу, ей Грыт нравится, так что…
– Да не буду я переходить деду дорогу. Иначе без бабки останется. А мне не с руки ему на старости лет зубы вставные подавать и горшки ночные выносить.
– Ах вот зачем жена нужна?! – прикрикнула я на Риска и ногой топнула.
Гном хохотнул и обнял меня за талию.
– Не… это бабка. А жена – за капиталами мужниными следить, слуг к порядку призывать, следить, чтоб муж от рук не отбился и всячески оберегать его от душевных потрясений, наливая суп по своему выбору и выдавая одежду для ношения по собственному вкусу. – На этой фразе Риск погладил вышитого на свитере василиска. – Чтоб чужие дамы не покушались.
– Это затем вы эту тряпку напялили? – «понял» Алест.
Я споткнулась и, грозно щурясь, обернулась к нему. Риск хмыкнул и перехватил меня за локоть.
– Это не тряпка, – процедила я сквозь зубы.
– Это подарок моей будущей жены, – подтвердил истинную ценность свитера гном. – И кажется, мой новый знакомец, вас она сейчас от души приласкает.
– Кто? – удивился эльф, и тут его взгляд остановился на красной от злости мне. – Тари?!
– Я почти восемнадцать лет Тари, – прошипела я. Нет, конечно, в чем-то Алест был и прав – для показа зимней коллекции одежды в Аори мой свитер, может, и не годился. Я и сама понимала, что ему далеко до шедевров гномьих вязальщиц. Но! Никому не позволено так говорить о моем месячном труде. Даже если он был напрасен, даже если…
– Мелкая, да глупый он. Ничего в вещах не понимает. Эльф, что с него возьмешь, – старательно принялся успокаивать меня Риск. – Ну не обижайся ты так на него. Он дурного не хотел. По глупости.
Я тяжело вздохнула. Вспышка гнева медленно уходила в прошлое, а в настоящем я начала сомневаться, не подвел ли мой гномий друг беднягу Алеста под мой гнев. Риск-то знает, как я к своим вещам отношусь, кровью и потом политым. А тут еще и руки себе все исколола, пока вышивала. Маленькая была, глупая, нет чтобы в лавку сходить, заказать. А потом матери продемонстрировать, какая из меня мастерица. И ведь все равно не оценила. Только Риск был рад. По-настоящему. Искренне.
