Майя открыла рот, Арвиэль, напротив, закрыл. Молчали оба.
Жутко бухало в груди, в ушах. Что он такое сказал, это понятно. Но зачем? За что? Непонятно, о чём думала Майя, а вот Арвиэль действительно чувствовал себя распоследним мерзавцем.
«Скрр-беее… беее… беее» — дверь в кладовую и без ветра ходила сама собой. «Цок-цок-цок!» — стучало в голове.
Наверху что-то грохнуло, кто-то заорал; захохотал Эртан в гриднице…
Арвиэль будто в прорубь нырнул: помутневшее сознание обрело кристальную ясность.
Усадьба… Проклятье… Сгинувший хуторянин… Привидения…
Привидения, которых здесь нет и никогда не было!
— Майя, пойдём отсюда! — Арвиэль попытался взять подружку за руку, но Майя снова его оттолкнула.
— Никуда я с тобой не пойду, нелюдь!
Тогда аватар повёл себя чисто по-мужски: перекинул девушку через плечо и понёс, только не в избу, а из неё, не обращая внимания на брань и сыплющиеся на спину удары. Даже верную лопату впопыхах едва не забыл.
В гриднице бушевали Сенька и Таша, причём застенчивая девушка поливала парня такими словечками, какими Арвиэль только берберианцев удостаивал, и то шёпотом, дабы не огорчать сквернословием Пресветлую. Орк, вместо того чтобы их разнять и успокоить, гоготал, держась за живот.
— Эртан! — Арвиэль вцепился в рукав приятеля. — Хватай людей и вон отсюда, пока мы друг друга не поубивали!
Степняк нахмурился и хотел что-то возразить, но потом тряхнул головой, точно отгоняя наваждение. Схватил под мышки обоих бунтовщиков и припустил к выходу вслед за Виллем. Веньку звать не пришлось: парень сам чуть ли не кубарем скатился с лестницы, подгоняемый Лушкой с лопатой наперевес. Как девчонка умудрилась отобрать противоупыриное орудие, Арвиэль решил не заморачиваться.
В дверях орк и аватар столкнулись, сзади поднажал Венька, торжествующе завопила Лукьяна… за порог вывалились кучей-малой.
* * *
— Вот тебе и хуторок с привидениями, — сплюнул Венька, когда компания разобралась в руках, ногах и лопатах, подсчитала синяки и помятые рёбра, а заодно остыла.
— Нет здесь ни призраков, ни упырей, — мрачно отозвался Арвиэль, помогая Майе выпутаться из простыни, послужившей погребальным саваном для «нежити». — У самого дома аура дурная. Видимо, человек, который здесь жил, был настолько чёрным, что особняк насквозь злом пропитался. Даже не представляю, что такого нужно было сделать, если и за сотню лет оно не выветрилось.
Девушки смыли в озере привиденческий раскрас, стоя по очереди на стрёме с прутом в руках, дабы парни в отместку не удумали подглядывать, а потом рассказали о своём грандиозном замысле. Сговорились они в тот же вечер, как мальчишки решили пойти клад копать. Во-первых, им самим было интересно, что из затеи выйдет, во-вторых, мельниковы дочки хотели проучить женихов, а Майя жаждала романтики и увидеть настоящее привидение, чтоб было о чём рассказать городским подругам. Естественно, родным соврали, дескать, идут с парнями. Вышли на рассвете, угнали плот, на месте нарядились-накрасились и приготовились ждать. Причём девушки уверяли, что, пока они были одни, ничего страшного не происходило. Как будто дом подслушивал разговоры и нарочно выжидал.
— А как это вы нас опередили, если мы раньше вышли! — возмутился Сенька.
— Нас дедко Леший тайными тропами провёл, когда мы ему всё рассказали, — натянуто хихикнула Таша.
Сидели на берегу озера, плотным кружком, однако не касаясь соседей плечами. Из всей компании только Эртан и неунывающая Лушка сохраняли прежний оптимизм, остальные же лишь изображали веселье. Арвиэль не знал, что успели наговорить друг другу Лесовята и мельниковы дочки, но у них впереди полно времени, чтобы объясниться и помириться, а Майя через полторы недели уедет в Стрелецк и, возможно, уже не вернётся следующим летом. Уедет с тяжёлым осадком на сердце благодаря Арвиэлю, которого ни разу ни в чём не упрекнула и ни о чём не просила. Парень хотел устроить на прощание романтический вечер с конфетами-букетами и обещанием никогда не забывать это прекрасное лето… а вышла вот такая пакость. И ничем её уже не загладишь.
— Н-да, а мне, сколько я ни просил хоть одну тропу показать, он только кукиш под нос совал, — Арвиэль озадаченно почесал макушку.
— Тю-у-у! И не надейся! Мы-то, девочки, с ним давно на короткой ноге, а уж перед новенькой он разве что тропку не подметал: ни одна гадина не проползла, ни один пискун, ни один зудень [15] не потревожил! — Лушка звонко рассмеялась, Майя улыбнулась краем губ. Парни удручённо переглянулись: похоже, всё комарьё увязалось за ними.
— А Козьму ты с кем оставила? — поинтересовался аватар.
— С Симкой у вас дома. Не волнуйся! — пожала плечами Майя.
— И правда, о чём волноваться?.. — Арвиэль мысленно подсчитал убытки в кладовой.
— А всё-таки мы вас напугали! — победно заявила Лушка.
— Ещё чего! — задрал нос Сенька.
— Вы бы свои рожи видели!
— И не только рожи, — поддакнула Таша.
— Так и пррыгали бы к нам в озерро, чего издали-то глазеть? — подмигнул Эртан, и смутились уже девочки.
— Ладно, так что теперь делать будем? — поставил бригадир вопрос дня. — Если домой идти, то сейчас: как раз к сумеркам вернёмся.
— Домой. Здесь мы не клад выкопаем, а друг дружку зароем, — вздохнул Сеньян, горько прощаясь с мечтой разбогатеть, а пуще того — прославиться на весь Северинг.
— Врроде снарружи безопасно, — оглядевшись и прислушавшись, заметил Эртан.
— Безопасно, — подтвердил Арвиэль. — Опасен только сам дом, но и там можно какое-то время пробыть, если держать себя в руках.
— И то верно! — Сенька мигом воспрял духом. — Другие тоже группами ходили и даже ночевать здесь оставались, но с ними ничего плохого не случилось!
— Ходили только мужчины. Наших девочек дом тоже не тронул. Может, он злобствует, только когда парень с девушкой приходят вместе? — предположил Веньян.
— Может быть. А ты что скажешь? — аватар обернулся к Майе. Девушка сидела спиной к нему, лицом к озеру, опустив ноги в воду. Расслабленно-отрешённая поза, голова чуть склонена набок, русые волосы перебирает шаловливый ветер, пальцы рисуют на песке неведомые символы — путник мог бы принять её за печальную водяную деву, одинокую или на кого-то обиженную.
— Мне здесь нравится. Озеро как будто из сказки, пейзаж красивый, а ночью, когда разведём костёр и поднимется луна, станет просто волшебно… Будет, о чём осенью вспомнить. А здесь русалки не водятся?
— Да не! — отмахнулся Сенька. — Если б водились, они бы наш плот перевернули: это у русалок так с парнями знакомиться принято.
— Тогда остаёмся на романтический ужин с проклятой усадьбой, прекрасными «умертвиями» и волшебной луной. И будем надеяться, что папоротник спутает эту ночь со Свитличной и укажет нам, где собака… тьфу, клад укопан! — объявил Арвиэль, радуясь, что хоть чем-то поднимет девушке настроение. Разговора по душам хотелось бы избежать, но, увы, не получится. Оставалось надеяться, что к вечеру Майя немного остынет… а там и луна дорожку на озере высеребрит, и сверчки запоют, и подружка на ветру продрогнет — согреть надо будет…
— Как будем искать? — глаза у Лушки прямо-таки светились азартом: дай лопату, и не только двор, а поле под пшеничку вскопает.
— Искать мы будем, а вы лучше покушать приготовьте…
— Чаво?!
— Если найдём что-нибудь, поровну поделимся, а если голодными упашемся, сами к утру умертвиями станем. Разобъёмся на пары и будем по очереди обыскивать особняк и двор. Как только тем, кто в доме, станет невмоготу — меняемся.
Хитро прищурившись, Веньян колупнул кончик носа.
— Если б ты был купцом, где бы схрон сделал? В доме или во дворе?
— Во дворе его могли батраки найти, так что, скорее всего, в доме, — озабоченный собственными проблемами Арвиэль не заметил подвоха.
— Тогда мы — в дом! — обрадовались Лесовята.
* * *
Деревянный козлиный рог был слишком велик для крохотного тельца, и со стороны могло показаться, что кто-то злой шутки ради насадил на него воробья вместо украшения.
— Зосий сюда последним ходил, — пробормотал Венька.
— Ага, — рассеянно кивнул Сеньян. Лесовята стояли на крыльце, задрав головы вверх, смотрели на трупик и почему-то не могли просто войти. — Давай его снимем?
— Что, птичку жалко? Похоронить решил? — неуклюже съязвил Венька, тоже чувствуя какую-то нелепую обязанность перед мёртвой птахой. Ну, висит, и пусть висит себе дальше…
— А вдруг кому на голову свалится? — нашёлся Сенька.
— Особенно если Таше: от её визга дом сам подклет подымет и на столбах уковыляет, — хмыкнул его брат, ища в траве палку, чтобы стряхнуть трупик. Лопаты забрали те, кому предстояло начать раскоп двора.
Сеньке повезло раньше. Палка нашлась хорошая, прочная, но, увы, коротковатая, и до цели доставала самым кончиком.
