Вслед за шальными каплями дождя по спине побежал холодок. Рука сама потянулась к сумочке. Черт! Сумочка в машине осталась!
– Маш…
Я повернула голову – Машки нет. Зато руки Грегора, который все это время стоял рядом, обвили талию, губы коснулись виска, обожгли. Ощущение оказалось странным, незнакомым. Меня, конечно, и раньше целовали, по-всякому целовали, и не раз! Но прикосновение Грегора разлилось по телу странной нежностью, в ушах загудел рой купидончиков, коленки задрожали.
Эльф зашептал, обжигая дыханием:
– Мы нашли выход. Мы призовем в этот мир одного из древних королей, моего прадеда, Георгануса. Он прославился неизменной жестокостью и, кстати, первым разглядел в человеческой среде потуги к бунту. Но, как часто бывает, его идеи значительно опередили время, поэтому народ не понял, не оценил. Он умер бесславно, а через триста лет человечество взбунтовалось и превратило нашу империю в пепел.
– Но зачем призывать…
– Как «зачем»? Нам нужен предводитель. Вести народ может только тот, в чьих жилах течет королевская кровь. Мы с Антуаном – полноправные наследники и теоретически можем возглавить борьбу, но все-таки мы слишком молоды и наивны. А других наследников не осталось – три рода из пяти канули в вечность и никогда не возродятся. А когда не остается разумного выхода, приходится обращаться к магии.
Губы принца снова коснулись моего виска, а его руки обвили талию нерушимым кольцом.
– И что будет с человечеством? – выдохнула я.
– Ничего особенного. Просто поставим ваше племя на место, и все.
– И где оно… это место?
– На коленях, Лёлечка, на коленях…
Грегор сжал крепче, уткнулся носом в макушку, замер. Остальные изучали нашу парочку придирчиво, без тени улыбки. На мгновенье почудилось, что эльфийское общество жестоко осуждает вздохи черного принца.
Элронд и парень в черном плаще закончили расставлять камни и свечи, замерли на краю странного сооружения.
Голос Антуана прозвучал необычно – слишком громко, величественно:
– Пора!
Машкин возлюбленный семимильными шагами приблизился к нам, схватил меня за руку, потянул. С другой стороны возник еще один эльф, перехватил вторую и сжал так крепко, что я взвыла:
– Эй!
Рядом блеснуло, а боль резанула так, что перед глазами встала черная пелена. Кровь проступала сперва медленно, по капельке, лишь намекая на глубокий порез поперек запястья. Я попыталась вырваться, но парни держали крепко. Антуан сжимал нож, на лезвии хищными всполохами отражались огоньки свечей. Он передал мою руку безымянному эльфу, скривился:
– Твоя очередь, Грегор.
– Только нож вытри как следует, – отозвался «черный».
Я с ужасом наблюдала, как Антуану принесли бутылку водки, тот щедро ополоснул лезвие, а сам хлебнул из горла. Грегор чуть отстранился и, продолжая обхватывать мою талию одной рукой, подставил вторую под нож. Я дернулась, но черный принц даже одним пальцем способен удержать десяток таких дохлячек.
– Что вы делаете?! – Голос сорвался на крик, по телу побежали крупные мурашки.
– Все просто, – ответил Грегор. Он осторожно поднес порезанную руку к моей, поднял чуть выше, избегая соприкосновения. Его рана заалела быстро, крупные капли начали срываться вниз, падать на кожу обжигающим дождем, проникать в порез, смешиваться с моей кровью. – После того что ты сделала с моим ухом, ты не можешь оставаться в стороне. Теперь ты наша, не по рождению, но все-таки…
– Что?!
Я снова дернулась, и снова неудачно.
– Машка, это секта! Звони в полицию, срочно! Или папе позвони! Машка!
Изогнувшись, я все-таки смогла увидеть подругу. Бледная и очень грустная, она крепко сжимала мобильник в кулачке и не шевелилась.
– Машка!
Девушка чуть качнула головой, а после опустила глаза и отступила в глубь шатра.
– Машка!
– Не кричи, милая, – шепнул Грегор. – Все хорошо будет, тебе понравится. Обещаю.
Он отстранился, звонко чмокнул меня в щеку и кивнул третьему:
– Лёлечка слишком напугана, может глупостей натворить. Поэтому держи крепче, а нам с Антуаном нужно маленько поколдовать.
Принцы застыли на краю каменно-огненного круга, вытянули руки. Через несколько минут по шатру пополз глухой гортанный звук, плавно перешел в странную песню. Слова разобрать невозможно, но волосы на загривке встали дыбом, а рану на запястье начало жечь.
В голове бешено скакали мысли, одна другой хуже: вдруг получу заражение крови? Вдруг у Грегора гепатит, или СПИД, или еще что?
За стенами шатра взвыло, хлестко ударил ветер, вдалеке послышался яростный хруст и несколько тяжелых ударов. Земля содрогнулась. Мучитель, который крепко держал за руки, встрепенулся. Улыбка в глубине капюшона стала по-настоящему зловещей.
– Не смешно! – закричала я. – Хватит! Шоу получилось отличным, но если вы сейчас же не прекратите, я устрою вам такие проблемы, такие…
Матерчатый купол шатра тряхнуло, стены заходили ходуном. Порыв ветра отбросил полог, ворвался, пронесся стремительно. От близкого дыхания ветра пламя свечей припало к земле, но ни один огонек не погас. Песня эльфов набирала силу, становилась громче, требовательней. В какой-то момент звук окончательно утратил мелодичность, незнакомые слова вырвались карканьем, ударили по воздуху.
– Психи! – снова завопила я. – Это глупая игра, очень глупая! А вы – помешанные! Не существует ни эльфов, ни магии! У вокзальных гадалок и то больше шансов сотворить чудо! Хватит ломать комедию! Слышите?!
Воздух в круге колыхнулся, огоньки свечей сорвались с фитильков и бросились в середину, соединились, поднялись выше. Свечение, похожее на расплывчатое пятно, чуть заметно шевелилось и с каждой секундой набирало силу.
– Отпусти меня!
Я извернулась и ударила мучителя ногой. Ступня врезалась в самое болезненное место, но парень даже не поморщился, только крепче сжал мои запястья. Боль пронзила резко, нестерпимо. Я даже закричать не смогла, изогнулась, ноги подкосились. Но эльф не позволил осесть на землю, удержал.
Выкрик Грегора прозвучал злобно, и хотя я по-прежнему не понимала слов, догадалась – это конец.
Свечение начало приобретать очертание человеческой фигуры, но почти сразу задрожало, забилось, вспыхнуло в сотню раз ярче и рассыпалось. Глаза резануло, по щекам потекли слезы.
– Ваше величество! – воскликнул Антуан, и все присутствующие разом рухнули на колени. Только мой мучитель остался неподвижен.
Там, где секунду назад вспыхнул и исчез свет, стоял огромный мужчина: мощное тело пришельца затянуто в шелка и бархат, на плечах багряная волна мантии, в руке зажат топор. Глаза незнакомца черные, бесстрашные. Каштановые волосы забраны в хвост, обнажают остроконечные уши. Его взгляд заскользил по лицам, уголок рта лениво пополз вверх.
– Ваше величество, – выдохнул Грегор.
Взгляд короля метнулся к черному принцу, вспыхнул удивлением. А Грегор продолжил, не разгибаясь:
– Король, простите эту дерзость. Нам пришлось. У нас не было другого выхода.
В голосе мужчины зазвучала угроза:
– Я чую, в твоих жилах кровь моего рода. Но кто ты, юноша?
– Я твой потомок, – отозвался Грегор покорно. – Грегор Краусус Винто Северг.
– Краусус Винто? Ты сын Гарганкора? – воскликнул король.
Его брови поползли вверх, пальцы сильнее сжали топор. Хмурый интерес во взгляде сменился тотальным подозрением. Мое сердце подпрыгнуло, окрылилось надеждой – галлюцинация не верит Грегору, а значит, может покарать. Если так, план полоумных фанатиков рухнет, бредовое шоу закончится. Или не закончится?
– Гарганкору всего неделя от роду, – прошипел король.
– Знаю. – В голосе принца мольба, голова понуро болтается на плечах. – Но я не лгу, Ваше величество. Мы призвали вас…
Ноздри пришельца хищно втянули воздух, он прикрыл глаза, перебил:
– Время…
Грегор тут же умолк, склонился еще ниже и едва не ударился лбом о земляной пол. А король продолжил ошеломленно:
– Это не мое время! Будущее? Сколько веков прошло? Где Гарганкор? А Гестор?
Повисла тяжелая пауза, нетерпеливый взгляд короля вновь прошелся по лицам и замер на мне.
– А это кто?
Королевские брови встретились на переносице, нависли над угольно-черными глазами. Он перехватил топор, дернулся, но с места сойти не смог. Заговорил с явным усилием:
– Кто посмел осквернить наш род… этим? Кто осмелился породниться с самкой человека? Кто?!
Ответ сам сорвался с языка, но прозвучал жалко:
– Мы с вами не родственники! Я…
Грегор бросил зло:
– Ваше величество, позвольте я объясню.
– Говори, – повелительно отозвался тот. – И поднимись с колен, сыну Гарганкора не пристало кланяться.
Черный принц поднялся, но все-таки отвесил еще один поклон в адрес венценосного предка.
– Король, времена вашего правления давно миновали. Ваш сын Гестор и внук Гарганкор мертвы.
