— Ага, — так же ошалело буркнул Сергей. — Тебе и всему женскому роду.
Саша зло покосилась на него и сжала кружку так, словно хотела запулить ей в него.
— Я пошутил.
— Ха-ха-ха, — желчно процедила она. Если бы руки были свободны, Саша бы, наверное, еще и поаплодировала.
— Ну что, идем дальше или возвращаемся? — спросил Сергей, вопреки всему чувствуя себя прекрасно. Было что-то в Сашином злом лице такое, от чего его сердце билось чаще и на лице растягивалась улыбка.
— Мы будем топать до победного! — выдала девушка и принялась резво расшнуровывать кеды. Сергей последовал ее примеру.
И так, с обувью на перевес они принялись пробираться через вязкую хлюпающую жижу и людей, лежащих в ней. Саша шла с какой-то отчаянной упорностью, и Сергей только диву давался. Хотя, наверное, удивляться-то и не стоило — девушка всегда была упорной и упертой. И именно это ему в ней всегда и нравилось.
Пару раз они утопли в грязи чуть ли не по колено, и Сергею стоило огромных усилий не пополнить запас скверных слов детям, играющим рядом. На ногах у него были не успевшие зажить болячки от комариных укусов, и именно в них попала едкая концентрированная соль. Смотря на его скривившееся, полное боли лицо, Саша лишь злорадно подхихикивала, мол, так вам и надо за то что мучаете девочку Сашу. «Чтоб вам ноги по колено кислотой разъело!» — но это была уже собственная дописочка Сергея. Ничего такого сама девушка вслух не говорила, продолжая подленько улыбаться.
И Сергей тоже улыбался вместе с ней. Хотя, надо признать, улыбки их были больше похожи на оскал волков в зоопарке. «Мальчик, подойди к клетке и протяни пальчик, я его откушу по локоть!» — вот такие примерно улыбки, да.
И в этом своем соревновании на то, у кого окажется самая злая ухмылка, они дошли до плотной белой соли, покрытой тонким слоем воды, которая едва доставала до щиколоток.
Глава 13.3 Несдержавшиеся Психи
Под их ногами распахнулось небо. Озеро было огромным и тянулось до самого горизонта. И это зрелище было воистину завораживающим, главное не оборачиваться и не смотреть на тюленей в их болотной среде обитания.
Небо отражалось в озере, как в огромном зеркале. Именно это хотел показать Саше Сергей. Небо над головой и небо под ногами. Никогда прежде он не видел ничего подобного и в этот момент прекрасно понимал, почему Белозеров загорелся именно Эльтоном.
— Вау, — благоговейно прошептала Саша. — Я думала, это будет обычное озеро, только в степи. А это… черт… невероятно…
— Состав воды практически идентичен мертвому морю, — процитировал бабулек Сергей. — Относительно рядом есть еще одно озеро. Баскунчак. Там даже вроде бы можно поплавать. Вернее, попытаться поплавать: вода слишком плотная, так что будешь как поплавок бултыхаться.
— Невероятно, — повторила Саша, а ее глаза буквально горели восторгом. — Я никогда не видела ничего подобного.
— Хочешь, можем пройти подальше? — предложил Сергей. — Там рапа должна быть розовой.
— Да, пойдемте. Не хочу тусить в свинарнике на границе рая, — слова Саши хоть и были желчными, но вот тон и интонации были отстраненными. Казалось, все ее мысли были сосредоточены на бескрайнем горизонте, и она о чем-то очень сосредоточенно думала. Уголки ее губ подрагивали в намеке на улыбку или же от того, что она пыталась сдержать эту улыбку? А взгляд у нее был самую малость опьяненный.
Они оба были в носках, так что идти по толстой корке соли было самую малость больно. Сергей даже между делом разозлился на себя за глупость. В машине лежали шлепки — возьми он их с собой, и не пришлось бы мучиться.
— О чем думаешь, Клевер? — спросил он, когда они отошли на достаточное расстояние от глиняного берега. Все это время Саша молчала и, казалось, не обращала на него никакого внимания, однако вопрос заставил ее обернуться и нахмуриться.
Девушка явно подбирала слова, и в итоге выдала то, что скорее всего не было никак связано с ее настоящими мыслями:
— О том, что могла бы обладать классной фоткой, но я, увы, сегодня уродка.
— Я так понимаю, рифмоплетство — это у вас семейное?
Саша покачала головой, и несколько прядей выпали из хвоста.
— Нет, у нас довольно разношерстная семья. Папа — строитель, брат — музыкант, дедушка — бывший профессор, а ныне просто интересный собутыльник; бабушка много лет работала воспитательницей в детском саду, хотя по профессии она… хм… если не ошибаюсь, преподаватель начальных классов. Если честно, сколько себя помню, она куда лучше обращалась с огородно-садоводными аспектами, чем с детьми.
Сергей внимательно слушал Сашу, стараясь запомнить все детали и сложить в голове паззл семейства Клевер-Добронравовых.
— А мама? — спросил он, как только понял, что Саша не планирует продолжать.
Девушка задумалась.
— Мама у нас кто-то вроде коуча. Ну, знаешь, дает людям советы, как им лучше жить, и помогает им решать свои проблемы.
— То есть психолог?
— Нет, мистер Психчинский. Единственный мой знакомый ПСИХолог — это вы, а мама — просто умудренная жизнью женщина-танк.
— Нехило ты о маме.
— Поверьте, она обо мне и не такое расскажет.
— Боюсь даже представить, что случится, если я однажды познакомлюсь с твоей мамой.
— Возможно, вы сойдетесь на почве недовольства мною, — немного нервно рассмеялась Саша.
— Все настолько плохо? — осторожно поинтересовался Сергей, почувствовав что-то странное в голосе Саши.
— Да нет, вовсе нет! — для убедительности девушка даже отрицательно поразмахивала руками. — Я очень люблю маму, и она дала мне очень многое. В прямом и переносном смысле. Просто такие люди, как она… они тяжелые… дают многое, но требуют столько же, а то и больше. Властная, ехидная, немного жестокая, циничная. Но для своей семьи пойдет на любой риск и сделает все, что в ее силах, — Саша ненадолго замолчала, и Сергей заметил, как ее напряженные пальцы хаотично перестукивают по пустой кружке. — Моя мама всегда жила по принципу «все или ничего». А так как она любит это метафорическое «все», то и делает для этого тоже все. Поэтому она как бы… немного помешана на контроле, — с уст Саши в очередной раз сорвался странный смешок. — Я над этим всегда иронизирую, потому что иначе мы с мамой начнем конфликтовать… А мне это не нужно, потому что я ее очень люблю! Не представляю, как бы я существовала без нее.
Сергей заметил слезы в глазах Саши.
— Не знаю, зачем я вам об этом говорю.
— Говори. Мне интересно, — осторожно ответил Сергей, ободряюще приподняв уголок губ.
Саша шмыгнула носом и вытерла так и не пролившиеся слезы, неловко улыбнувшись в ответ.
— В моей жизни очень мало тем, из-за которых я переживаю. И, наверное, настолько же мало людей, которых я искренне люблю. Так уж вышло, что большая их часть — это моя семья. И мама… она — моя болезненная тема. Когда мы живем на одной территории, мы очень сильно ругаемся из-за того, что не сходимся во взглядах. Понимаете, у мамы был идеальный взгляд на то, какими должны быть ее дети. А мы с Даром оказались полумерами, не вписались в канву. Она мечтала о сыне-юристе, может быть адвокате, а получила музыканта, который засыпает, если перед его глазами открыть книгу. Из-за этого, когда мы учились в школе, мне приходилось читать ему вслух, иначе три страницы — и Дар уже спит. И на слух братец всегда все воспринимал лучше. А я как раз всегда любила читать. Для меня книга — это целый мир. Даже не так — мириады миров. Каждый уникальный, живой и наполненный. И если с Даром мама со временем смирилась, то со мной билась до последнего, — Саша снова шмыгнула носом. — Может быть сменим тему? Поговорим о вас, например?
— Нет, Саш, — мягко отринул ее просьбу Сергей. — Расскажи до конца, пожалуйста.
— Да а что рассказывать? Как две неспособные пойти на компромисс дуры чуть не развалили семью только потому, что не могли нормально поговорить, не переходя на эмоции и обиды? Три месяца! Черт возьми, три месяца, Сереж! Мне тогда казалось, что я заживо разваливаюсь на куски, — что-то внутри девушки сломалось, и Саша заплакала. Настоящими, крупными, какими-то даже болезненными слезами. — Мама… она всегда была моим лучшим другом. Единственным и настоящим. А я была маминой дочкой: всегда с мамой, все с мамой. Вот только потом накрыло осознанием, что с мамой я живу чужой жизнью, а не своей. Мне хотелось одного, а ей другого. Мама всегда была сильнее меня, но я брала своей настырностью. Так что в этой бойне досталось всем, — Саша улыбнулась сквозь слезы. — Папа с братом не знали, куда бежать.
