— Пиррова победа, — тихо прошептал себе под нос пиромант, прекрасно понимая, что потери среди их армии по-настоящему чудовищны. А побежденный восточный легион не делал эту победу хоть немного слаще. Даже несмотря на то, что за одного убитого воина Барроулии умерло около трех воинов легиона.
Парень вошел в клинику, где до сих пор суетились женщины, сушились повязки, и пахло травами. Пройдя по заляпанной кровью лестнице, он поднялся на второй этаж, в малую операционную и остановился на пороге.
На большом столе, привязанный ремнями, лежал Грот. У парня отсутствовала левые нога по колено и рука по локоть. Парень лежал с закрытыми глазами и спокойно дышал, находясь в глубоком сне.
Рядом с ним на полу, уперев лоб в сложенные на коленях руки, сидела преобразившаяся северянка. Волосы ее были белоснежными, кожа бледной, а на пальцах красовались небольшие белые когти.
Она подняла голову и взглянула на вошедшего белыми глазами.
— Как он? Жив? — спросил пиромант, кивнув на Грота.
— Жив, — кивнула та и снова положила голову на руки. — Только он все каналы в руке и ноге сжег. Нечего восстанавливать.
Рус повернул голову и обнаружил Тук, которая лежала на боку и спала беспробудным сном на небольшом диванчике. Места было мало, и она свернулась калачиком, чтобы успокоиться. Рядом с ней сидел Хойсо.
— Как она?
— Переутомление, — спокойно ответил Хойсо и взглянул на Руса, одежда которого имела подпалины. — Пару часов она отдохнет и продолжит. Я уже восстановил ее резерв.
Рус кивнул и подошел к темной целительнице.
Усевшись рядом на пол, вздохнул и молча уставился на дверь.
— Бом? Бренд? — спросил черт.
— Бом высадил все, что было. Больше двух десятка мертвецов держать не получалось. Разваливались прямо на ходу, но он смог продавить правый фланг. Если бы не он, наших бы смяли.
— Бренд?
— Ушел во тьму. Выложил столько тьмы, что начал обращаться в темную тварь.
— Пара недель, и он сможет вернуться в нормальное обличие, — ответил Хойсо. — Я учил его этой технике.
Возникла пауза, во время которой слышались только стоны с первого этажа и уговоры помощниц не поворачиваться на бок.
— Габо? — нарушил молчание черт.
Рус мотнул головой. После нескольких секунд молчания, он начал говорить.
— Он был на левом фланге. Хорошо начал, прорвал строй, и наши глубоко продвинулись. Там же был последний осадной голем. Схлестнулся с паладинами. Всех положил, но и сам… — пиромант умолк на несколько секунд и добавил: — Там воронка от него осталась. В ней он лежал. Когда попытались его тронуть, то он в пепел обратился.
Снова повисла пауза.
В это время без традиционного «Здра-а-а-а-асть» вышел Роуль. Он молча сделал несколько шагов из угла и скинул теневой покров.
Перед учениками предстал упырь. Лицо его было искалечено. Часть нижней челюсти отсутствовала. На голове не хватало полосы кожи, через которую было видно черную кость темной сущности.
— Хойфо, — прошмякал раненный Роуль. — Ты не поферифь, насфольфо я расочирофан.
Черт поднял взгляд на старого друга. Тот поднял голову Маркуса и вцепился в нее остатками зубов. После того, как он втянул с хлюпаньем остатки крови, упырь отбросил последнюю часть светлой сущности в сторону и, сморщившись, произнес:
— Фыква… Фыква, Хойсо! Я офидал фто угодно! От дерьма, до нефного ванильного вкуса! Он был светлой суфностью! А на вкус фыква… Франая фыква, Хойсо…
Заметив, что старый друг никак не реагирует и мрачно смотрит на него, Роуль спросил:
— Хто?
— Габо, — коротко ответил Рус.
Роуль усмехнулся и взглянул на ученика.
— Ефли ты думаефь, что Врародительница фозволит какой-то фойне унифтожить того, кто ей понравился, то ты так нифиму и не науфился.
Упырь вытянул в сторону руки и с бульканьем принялся втягивать воздух. Его лицо принялось восстанавливаться. Кожа затягиваться, и спустя минуту подобной процедуры перед ними стоял Роуль без всяких признаков битвы.
— Я рад, что вы поняли, — произнес упырь, размяв челюсть. — Какое, тяжелое испытание вам выпало на долю, но мне не понятно, почему вы решили, что можете рассиживаться в надежде, что все кончено.
— У нас осталось меньше половины войск. Остальные либо раненые, либо мертвы.
— Раненые лечатся, а что делать с мертвыми, знает Бом, — отмахнулся Роуль. — Император на троне. Все самое интересное только начинается!
Упырь достал из мантии небольшой медальон в форме половины круга и продемонстрировал ученикам и старому другу.
— Половина ключа у меня! Осталось добыть вторую…
Хойсо молча залез рукой в мантию и достал точно такую же половину медальона. От увиденного Роуль переменился в лице и спросил:
— Откуда у тебя это?
***
Император мрачно смотрел на стол с отчетами.
Свитки, папки с бумагами и несколько пухлых блокнотов с заметками.
— Насколько все плохо? — спросил он, не сводя взгляда с общей сводки, где были расписаны потери после битвы.
— Восточного легиона больше нет, — ответил старичок. — Маркуса больше никто не видел.
Глава инквизиции молча взглянул на Циперона.
— Во время боя были призваны демоны противоположных стихий. Они сцепились, и на поле боя опустилась полустихия тумана. Магический фон пошел в разнос, и все наши магические приготовления пали крахом. Впрочем, как и приготовления противника. Однако, на проверку в бою честной стали мы оказались не готовы. Не помогли даже паладины и анималисты.
Император вздохнул. Его красные глаза говорили о недосыпании, а осунувшееся лицо о плохом аппетите. Он поднял глаза на главу инквизиции и спросил:
— План на случай их дальнейшего продвижения существует?
— Старые планы обороны столицы, — кивнул старичок. — Но они пошли на переговоры. У них одно условие, после которого они согласны покинуть пределы империи, за исключением земель клана «Западный медведь». Они переходят в подчинение Барроулии.
— Что за условие?
— Они хотят вашу супругу и головы всех из императорского рода, — ответил старичок, глядя в глаза императора.
На лице императора появилась кривая усмешка, но тут же застыла. Он продолжил смотреть в глаза инквизитора и улыбка медленно сползла с лица.
— Я клялся, что буду служить империи и положу свою жизнь на благо ее, — произнес старичок. — И я собираюсь сдержать свою клятву.
Император сжал кулак и резко схватился за медальон на шее. Однако никакого золотистого купола не появилось. Перед императором легла рука старика, которая продемонстрировала точную копию амулета главы империи.
— Мы знали, на что идем.
В комнату вошло сразу три инквизитора. Они подошли к императору сзади и замерли, в ожидании приказа.
— Братья. Это сложный выбор, — произнес глава инквизиции. — И этот выбор на моей совести. Делайте все, как оговорено.
Император вскочил и попытался рвануть в сторону, но его тут же схватили и, заломав руки, вывели из кабинета.
Старичок потер ладонями лицо и вздохнул.
Он взглянул на своего первого помощника.
— А знать и кланы?
— Они в курсе, и никто не хочет большой войны. Все, кто имеет хоть какой-нибудь вес в империи, также согласились с тем, что гражданская война — это путь в пропасть.
— Получается, императора…
— Это сложно решение, и я должен тебе кое-что сказать. Дело в том, что во мне тоже есть капелька императорской крови.
— Но ведь разговор был только на счет императорского рода, — нахмурился Циперон.
— За это решение меня будут долго считать предателем. Я не хочу гонений на мой род и моих потомков. Поэтому моя голова отправится с императорской.
— Вы… — непонимающе произнес молодой инквизитор.
— Ты. Я хочу, чтобы это сделал ты, и повел инквизицию в будущее вместо меня, — старик достал небольшой кинжал и протянул его помощнику. — Это не честь, не подарок и не наказание. Просто… мне будет легче, если это будешь ты… В будущем тебе это поможет.
