Оказавшись под водой, Абракадабр сделал сальто и превратился в окуня. Розовое тело сверкнуло чешуйчатым боком и шустро устремилось в заросли морской капусты. Пещера на дне Серединного пролива, в которую плыл волшебник, на самом деле находилась не в Эйлории. Она парила в пространстве космоса, являясь связующей точкой для множества материальных миров и не принадлежа ни одному из них.
Абракадабр не любил рыбью оболочку. Без привычных конечностей он чувствовал себя уязвимым и неловким. Однако то место, куда его направляли плавники, требовало соблюдения множества условностей и выполнения правил, установленных задолго до сотворения Эйлории. Промежуточная Канцелярия, незримая организация, ведавшая статистикой всех миров, просто не впускала в себя никого, отличающегося от строго определенной формы. Всего форм было пять, для каждого типа гостей своя. Волшебники, вне зависимости от ранга, могли являться в Канцелярию только в виде скромного окуня. Помощники или ученики волшебников – креветками, гонцы – морскими жужелицами, а сами служители Канцелярии, именуемые Кадастрами, – в виде каракатиц. Еще сюда могли наведаться боги, и для этого им нужно было обернуться черепахой. И всем без исключения было запрещено пользоваться магией. Таким образом, все гости одного типа были уравнены в правах и не могли оказывать влияние на решения, выносимые мудрыми наблюдателями. Вход в Канцелярию охранялся Килтерами, призрачными чудищами с сотней глаз, зубов и щупалец. Любой, кто вторгался в их владения, будь то безобидный рак-отшельник или могущественный друид, должен был вести себя смирно и выполнять все распоряжения стражей. Иначе его просто могли съесть.
Абракадабр усердно работал хвостом, стараясь как можно быстрее миновать открытую воду. Он шарахался от любой тени, резко менял направление и огибал стороной скопления местной живности. Кому-то ведь пришла в голову идея о форме окуня, думал волшебник. Ну почему он должен являться в Канцелярию беззащитной рыбешкой? Не акулой, не гигантским осьминогом или медузой-невменяйкой? Почему он обязан подвергать себя такому риску? Ведь от его миссии зависит судьба всей Эйлории. Враги Абракадабра пускались во все тяжкие, чтобы изжить ненавистного друида, из столетия в столетие придумывали хитроумные планы и призывали самых кошмарных чудищ, но каждый раз напрасно. Волшебник неизменно выходил победителем из всех передряг. И если в итоге столь славного пути его проглотит морская корова, то просто потому, что по прихоти Кадастров он временно лишен не только магической, но и элементарной физической способности обороняться… Абракадабр так разнервничался, что совершенно не заметил рыбу-светило. Волшебник резко принял вправо, в последний момент вывернув из разверстой пасти с огоньком внутри. Глубина, на которой оказался друид, уже мало подходила для обычного окуня. Голову сдавило, без того выпученные глаза еле держались в глазницах. Он почти на месте. Вот остов корабля, после него чуть вверх, в этот проем, и все. Здравствуй, Канцелярия. Прощай, один день жизни.
Перед входом в пещеру копошилось огромное количество рыб и членистоногих. Поднимая со дна муть, они тыркались во все стороны, натыкались друг на друга и полностью перегораживали путь Абракадабру. Волшебник подплыл ближе, пытаясь разглядеть просвет. Напрасно. Оказавшись в центре этого хаоса, друид тут же потерял направление и получил клешней в живот.
– Пропустите. – Абракадабр попытался отодвинуть носом толстую пятнистую тушу.
– Куда прешь? – тут же обернулась зубастая рыба с оранжевыми глазами. – В очередь!
– Да я только спросить…
– А я?! Все только спросить, – возмутилась пятнистая. – С утра тут болтаюсь.
– А кто последний?
– Под тем камнем составляют список, плыви запишись – и узнаешь свой номер.
– А вы какая?
– Чего привязался? Сказали тебе, плыви записывайся. У меня нет времени с тобой булькать.
– Все равно ведь в очереди стоите, куда спешить?
– Вот чудак! – искренне изумилась пятнистая. – А толкаться кто будет? На минуту замрешь, и тебя тут же к рифу выкинут.
– А зачем тогда записываться, если…
– Ты новенький, что ли? – В оранжевых глазах появился намек на сочувствие.
– Нет, просто не был здесь пару тысячелетий.
– Пару тысячелетий? – Пятнистая удивленно замерла. – Ты кто?
– Я друид.
– Во дела! Сам приплыл.
– В смысле? – не понял Абракадабр.
– Да тут никто из волшебников уже давно лично не маринуется. Мы – помощники, секретари, на подхвате, короче.
– А разве так можно? Ведь есть важные, секретные вопросы…
– Так нужно! Только разрешение надо оформить на доверенное лицо. Это там, у чернильных коньков, в двадцатой нише. Куда прешь?! – Пятнистая отвернулась, пнула какого-то моллюска и вновь с интересом уставилась на друида.
– Я не знал… – Волшебник был совершенно растерян.
– По какому вопросу-то?
– Спасение мира.
– А… ну тогда тебе не в эту очередь. Здесь переоформление прав на колдовские рукописи.
– А в какую?
– Вон, видишь, мурена пасется? Она из Канцелярии, попробуй у нее спросить.
Абракадабр благодарно кивнул и поплыл сквозь скользкую толпу, стараясь не упустить из виду змееподобное тело местного служителя.
– Извините, – прокричал он, размахивая плавником.
Мурена недовольно скосила на него глаз и отвернулась.
– Вы из Канцелярии? – настаивал Абракадабр, виляя хвостом.
– Ну? – снизошла та.
– По вопросу спасения мира в какую очередь становиться?
– Срочное спасение или обычное?
– Срочное, очень срочное!
– В пятой нише заполните заявление и сдайте его в восьмую.
– А потом?
– Что потом? – возмутилась мурена. – Потом как обычно. Приходите через неделю и узнавайте о результатах в четырнадцатой нише.
– Вы не поняли, мне срочно. Сегодня надо…
Мурена посмотрела на Абракадабра как на умалишенного и, стремительно взмахнув плавником, повернулась и исчезла в мутной воде. Волшебник поплыл за ней, но, едва заплыв за камень, означающий границу территории Канцелярии, увидел перед собой Килтера. Громадная полупрозрачная тварь медленно двигалась во мраке, явно направляясь к окуню-нарушителю.
– Мне только спросить, – пискнул Абракадабр.
Килтер не ответил, но открыл пасть и протянул к волшебнику щупальце. Решив не дожидаться развязки, Абракадабр юркнул обратно, в возмущенно волнующуюся массу посетителей Канцелярии.
В следующие полчаса волшебник плавал кругами и пытался узнать номер ниши главного Кадастра. Никто не удостоил его внятным ответом. Тогда Абракадабр попробовал найти пятнистую знакомку, но та куда-то запропастилась. Совершенно отчаявшись, друид отплыл в сторону и, примостившись под полуистлевшим рогатым шлемом, стал обдумывать варианты проникновения в Канцелярию.
Когда Абракадабр был здесь в прошлый раз, он без труда проплыл в главный зал, его встретил привратник и проводил в кабинет главного Кадастра. Там волшебник вновь принял человеческий облик, его угощали кофе и мармеладками и вообще обращались с ним как с важным и уважаемым гостем, коим Абракадабр и являлся. И по сей день является, между прочим. Только теперь вместо зала выстроили стену с нишами, устроили бардак и ведут себя с посетителями как с надоедливыми мухами. В прошлый раз разговор занял много времени, но это потому что вопрос был очень важный, а не из-за отсутствия элементарной организации. Кстати, что-то здесь не видно ни одного окуня, зато полно всяких зубастых, с клешнями и шипами, включая самих служителей Канцелярии. Правила поменялись или их вовсе отменили? Почему все они выглядят грозными тварями, а Абракадабр ютится в сторонке в виде обеда для большинства коренных обитателей пролива? Можно превратиться в акулу, конечно, но, если правила остались прежними, тогда волшебник рискует нарваться на серьезные неприятности при следующей встрече с Килтерами. Стражи видят сущность посетителя и сверяют ее с внешней формой. Если кто-то крадется в неподобающем виде, он не проходит процедуру оценки образа. Может ли быть так, что один Абракадабр помнит правила посещения, а остальные не в курсе? Вряд ли, ведь он не бывал здесь очень давно, чего не скажешь о тех, кто толкается у входа. Теперь понятно, почему сами волшебники перестали навещать Кадастров, уступив это удовольствие помощникам.
Творцы создают новые миры и передают управление в руки вот таких мурен. Количество миров постоянно растет, армия мурен тоже множится. Уровень бардака в управлении стремится ввысь. Все благие намерения и высокие цели оборачиваются рутинной и нехотя исполняемой работой. Для спасения мира теперь приходится заполнять заявление стандартной формы. Следовательно, количество миров, нуждающихся в спасении, тоже неумолимо растет. Тогда встает вопрос – в спасении от кого? Скорее всего, от мурен. Демонам теперь не надо собирать армии скелетов и жечь города, достаточно лишь пропихнуть своего представителя на нужное место в Канцелярии, и можно захватывать миры один за другим – совершенно законно и безнаказанно. Самым грозным оружием на свете стала гербовая печать.
