- А что, если он не планировал мстить, – тут же ответила Кора, – что, если он и не знает о том, что его единственная дочь мертва, ведь он так и не приехал на похороны, так не разу и не навестил ее могилу.
- Я отправил ему письмо в тот же день, – архимаг с задумчивым видом постукивал когтями по столу, – где описал все случившееся, и написал, когда и где будет проходить церемония, но правда я так и не получил ответа, не официального, не с угрозами.
В кабинете повисла мертвая тишина. Кора о чем-то продолжала думать, нервно прохаживаясь вдоль стеллажей и покусывая губы, Ракатори постукивая клювом и когтями, тоже находился в глубоком раздумье, а остальная компания, сидела как мебель, переводя взгляд то на хранительницу, то на архимага, медленно потягивая горячий чай, стараясь придумать логическое объяснение такому странному поведению лорда Камерти.
- А что, если и правда, кто-то намеренно укрывал эту информацию, – прервал я тишину неуверенным голосом, – и просто выжидал удачного момента, чтобы дернуть за эту ниточку. Ведь если вспомнить слова, того посланника от лорда Дестафа, Химки кажется, то он утверждал, что ему точно известно о том, что Ульру здесь удерживают силой, и что ее кто-то околдовал, не мог же он поверить первому встречному, значит ему сказал кто-то, кому он и лорд Камерти всецело доверяют. Господин Ракатори, в своем письме, что конкретно вы написали о причине смерти?
- Что это был несчастней случай, что Ульриета при уборке помещений, поскользнулась на мыльной воде и выпала из окна, простите, но другой причины я не смог придумать, когда я это писал, я брал в расчет то, что лорд Дестаф приедет проститься с ней, и полученные увечья, никак бы не подошли под версию о хвори или каких-то внутренних повреждениях, а писать о падшем братстве я не осмелился.
- Голову даю на отсечение, что он и не знал об этом письме, – вмешался Бератл, – да, он был редкостной скотиной, да он ругал и наказывал ее за каждый проступок и запирал в комнате, но пусть меня возьмет демон, он ее любил, и просто бы не смог не приехать на похороны собственной дочери. Ульра мне даже рассказывала, что, когда в детстве, он в очередной раз ее отругал, можно сказать ни за что, она в обиде и злобе, решила ему отомстить, бежав в соседний с их замком лес, где, проскитавшись не меньше трех часов, уставшая и голодная, нарвалась на одинокого волка, и он бы разорвал ее, если бы в последнее мгновение не появился ее отец, который узнав о побеги дочери, тут же в одиночку бросился на ее поиски. Дестаф разорвал волка голыми руками, правда сам он тогда, лишился кисти на левой руке, из-за укуса, оставленного тем волком, пошла гангрена, и единственный способ сохранить руку, было отрезание кисти, но в этот день он ее даже не отругал, он лишь обнял ее крепко-крепко, и заплакал. Он был скорее очень заботливым, нежели бесчувственным, да его иногда заносило, и он терял над собой контроль, но это не умиляет тот факт, что он ее любил до безумия.
- Кто-то сочинил байку о том, что очередной побег его дочери, был не по ее прихоти, а по умыслу злых магов, укравших ее, околдовавших, и удерживающих в своем замке, – подытожила Кора, – потом, скорее всего этот же человек, укрыл от герцога информацию о смерти дочери, а когда это стало выгодно, то он выложил ему все, приподнялся в таких жутких красках, что сердце отца не выдержало и он решил отомстить за свою дочь, не взирая на то, что может попасть в петлю, что может стать врагом короны номер один, но прекрасно понимал, что своими силами ему ни за что не взять замок, и по этому, в эту минуту отчаянья, появилось третье лицо, которое и предложило свои услуги в замен на что-то.
- Только не говори, – голос Экгана дрогнул, – что это треклятое братство настолько могущественная организация, что продумала все свои ходы на месяцы вперед, и что…
- Я ничего такого и не говорила, – отрезала Кора, – если мы будет в каждом действие видеть след падшего братства, мы просто свихнемся, будет шарахаться от каждой тени, и вздрагивать при каждом шаге за стеной. В качестве аргумент можно привести хронологию. В тот момент, когда Ульра умерла, в нашем стане был Кирви, агент братства, который придерживался уже поставленному плану, который нарушил, можно сказать случайно, господин Ракатори, письмо ушло почти на следующий день после гибели Ульриеты, поэтому братство просто не могло предположить, что через три месяца их агента раскроют, и нужно будет действовать абсолютно по-другому. И я сомневаюсь, что они могли организовать сразу две не согласованные операции между собой, агенты братства пойманы, их шпион мертв, архимаг жив, боевой дух башни не подорван, поэтому по логике, войско Камерти должно уже было в страхе повернуть, но оно этого не делает, либо потому, что Дестаф и не знает о том, что тут должно было произойти и идет с абсолютно другим планом действий, либо братство полные идиоты, раз посылают столь ценную фигуру при наличии у нас огненной гвардии, архимага и огромного количества магов.
- И все же, госпожа Огата была права, – Ракатори очень широко улыбнулся своим клювом, – ты действительно когда-то была капитаном золотого круга, у тебя цепкий ум и ты замечаешь каждую мелочь, которую я, в силу своего почтенного возраста, могу и упустить.
Сидя у себя в комнате, я так и не смог заснуть, на дворе уже светало, но две бессонные ночи явна давали о себе знать, постоянная зевота и путающиеся мысли не давали покоя. Лишь за два дня мы узнали столько всего нового и полезного, сколько за недели тщательных поисков не смогли найти. Кора, наконец дорвавшиеся до вина, медленно попивала его, читая какую-то книгу, взятую после собрания в библиотеки, близнецы отправились к себе, чтобы крепко отоспаться за бессонные ночи, а Экган, без лишнего шума и привлечения внимания, отправился в деревню к старосте, чтобы предупредить его о войске, и предложить завтра после полудня всем жителям перебраться под стены замка, чтобы господин Ракатори не волновался о том, что их может задеть никому не нужная война. Мерриту и Жака, я больше не встречал, после того, как они вышли с собрания, их как ветром сдуло, хотя в обычные дни их всегда можно было найти либо на стрельбище, либо в главном зале.
Не успели солнца взойти над горизонтом, как из палаток кузнецов уже валил дым, а наковальни ни на минуту не прекращали звенеть под ударами молотов. Алхимики то и дело выбегали к себе в сад с пустыми корзинами, а возвращали чуть ли не с целыми деревьями и кустами, а порой и с целыми гербариями из разных цветов и трав.
Официально еще никто ничего не знал, не о войске, не о братстве, ни о том, для чего они делают такие срочные и большие запасы, но по заверению архимага, завтра, точнее уже сегодня, королева выступит перед жителями замка, чтобы объяснить им ситуацию, поднять боевой дух и хоть как-то воодушевить их на бой, который, как по мне, непременно грянет, и никакой указ или угрозы не сможет остановить убитого горем отца, скорбящего по единственной дочери, о смерти которой он узнал так поздно, что уже ничего было нельзя сделать.
ГЛАВА 3. ЦАРСТВО МРАКА.
Я так и не решался зайти в эту комнату, да может она и стала еще уютнее и деталей появилось куда больше, к примеру, на противоположной стене образовался большой портрет, которого раньше не было. Он принадлежал мужчине, одетому в красивый темно-синей камзол, расшитый золотыми нитями и драгоценными камнями, но все с тем же, будто затянутым дымкой лицом, отчего невозможно было определить ни одной черты лица, даже возраст, ведь руки данного господина были облаченный в атласные черные перчатки. По мимо портрета, в комнате проявился огромный деревянный шкаф, заставленный книгами и каким-то статуэтками с безделушками, в комнате стало пахнуть цветами, на столике образовался серебряный поднос с фруктами, но правая сторона комнаты все никак не хотела обрастать деталями и поэтому оставалась угольно черной, словно зайди ты за эту черту и провалишься в бездну.
