БОЛЬШАЯ ЦЕННОСТЬ
Я просматривал каталог в букинистическом магазине в надежде найти нужную книгу.
Вдруг сзади на меня пахнуло винным перегаром и кто-то хриплым голосом произнес над ухом:
— Есть «Королева Марго».
Я оглянулся. Передо мной стоял неопределенного возраста тип с нагловатыми глазами. Лично мне «Королева Марго» была не нужна, но я вспомнил, что этой книгой недавно интересовалась жена, а потому спросил:
— Какая цена?
— Пятнадцать рэ, — последовал ответ.
Я поперхнулся.
— Да, вы что, — говорю, — шутить изволите? Она же стоит где-то около четырех рублей.
Подозрительный тип презрительно смерил меня взглядом, сплюнул на паркетный пол и менторским тоном изрек:
— Серость. Это же Дюма! Классика! Считайте, отдаю за полцены. Попробуйте купить в другом месте…
Когда я рассказал об этом жене, та взорвалась.
— Какой нахал! Да я за эти деньги куплю три «Королевы». Нет, придется мне самой заняться нашей библиотекой. Кстати, книги сейчас опять в моде и представляют большую ценность.
Услышав такое энергичное заявление, я сразу сник, так как очень хорошо знал свою жену. Если она за что-то бралась сама, то бралась мертвой хваткой, надолго и всерьез. И тогда уже никакие преграды и трудности не могли заставить ее отказаться от намеченной цели или хотя бы умерить ее пыл…
Наша библиотека начала расти на глазах. Жена с утра и до вечера не вылезала из книжных магазинов, часами стояла там в очередях, записывалась во всевозможные списки, доставала каким-то образом талоны, меняла их. У нее появилась масса новых знакомых, большая часть из которых явно смахивала на дельцов.
Наша квартира стала напоминать приемный пункт макулатуры. Все комнаты были завалены до потолка бумажным хламом, в котором давно уже исчезли нужные мне подшивки журналов и газет.
Однажды, перед отъездом в длительную командировку, я, ради интереса, взял из книжного шкафа первую попавшуюся новую книгу. Моему изумлению не было конца. Это была монография об исследовании почв Нечерноземья.
Я попытался урезонить жену:
— Ну, скажи, зачем тебе книга о почве? Ты что — почвовед, агроном?
Жена посмотрела на меня с сожалением, как смотрят родители на своих больных детей, и сказала:
— А ты обратил внимание на переплет? По темно-коричневому полю тиснение золотом. Это же великолепно смотрится!
Спорить было бесполезно.
Когда я вернулся из командировки, квартиру было не узнать. Весь бумажный хлам исчез, а книжный шкаф и все полки были забиты книгами, сияющими позолотой и серебром.
Я посмотрел на нижнюю полку шкафа, где ранее стояли в мягких потрепанных обложках уникальные книги русских классиков. Их не было. На полке красовались новые книги в подозрительно одинаковых переплетах. У меня возникло недоброе предчувствие.
— А где книги, которые стояли здесь? — с дрожью в голосе спросил я жену.
— А я сдала их в макулатуру. Они совершенно не смотрелись.
У меня подкосились ноги, и я упал в кресло. Через минуту мне стало немного лучше. Я машинально начал читать названия книг, занявших мою любимую полку.
Там в тесном ряду стояли в добротных переплетах, тисненных золотом, четыре книги «Королева Марго», три — «Графиня де Монсоро», две — «Граф Монте-Кристо»…
— Ну, скажи мне, пожалуйста, зачем тебе столько королев и графинь? — простонал я.
— Так это же Дюма! Классика! Неужели ты не понимаешь?
Я с удивлением посмотрел на жену. Она произнесла тираду о Дюма почти так же, как тот подозрительный тип из букинистического магазина.
ДРУЗЬЯ
Познакомились во дворе. Я помог ему починить велосипед. Он, после небольшого раздумья, угостил меня конфетой.
Оказалось, у нас очень много общего, И его и меня зовут Петей. Только его просто Петей, а меня Петром Ивановичем. Нам 36 лет — мне тридцать, ему шесть. Это, пожалуй, единственная ощутимая разница, а в остальном все схоже.
От меня год тому назад ушла жена, от него чуть раньше ушел отец. Он готовился поступить в школу, а я в аспирантуру. Одним словом, мы подружились. В выходные дни мы гуляли в парке, ходили в кино, цирк, вместе строили во дворе «неприступные крепости».
К нему я заходить стеснялся. У него была очень красивая мама с большими печальными глазами. Когда эти глаза случайно останавливались на мне, я сразу терял дар речи, делался трусливым и глупым. А глупый мужчина, как известно, зрелище не очень приятное. Поэтому я старался избегать лишних встреч с Петиной мамой.
Однажды, возвращаясь с работы, я застал Петю у себя дома. Он был явно не в духе.
— Ты что это нос повесил? — спросил я его.
Петя посмотрел на меня исподлобья, поковырял пальцем в носу и вдруг задал встречный вопрос:
— Дядь Петь, я тебе надоел?
— С чего это ты взял? — удивился я.
— Это не я. Это мама так говорит. Женщины, они всегда что-нибудь придумывают. Она говорит, что ты человек занятый, а я тебе мешаю. А я ей говорю: «Если я ему мешаю, то он сам скажет». А она говорит: «Может, он стесняется сказать тебе, а ты сам должен догадаться, если умный». А я говорю: «Догадываться я не хочу, а умным потом стану, когда вырасту, а сейчас это не обязательно». Дядь Петь, а ты умный?
— Кто его знает, — отвечаю. — Я как-то об этом не думал.
— А правда, что человек от обезьяны родился? — снова спрашивает Петя.
— Не родился, произошел, — поясняю я. — Были раньше такие человекоподобные обезьяны, которые потом постепенно превратились в человека.
— А сразу разве нельзя? — не унимался Петя. — Если взять хорошую обезьяну и отдать ее в школу, получится из нее человек?
— Нет, Петя, не получится. Я же тебе говорил, что это очень длительный процесс.
— Дядь Петь, а почему ты все знаешь?
— Ну, потому что я большой.
