- Потому что у тебя есть мечта. Ты живешь ею. Ты знаешь, чего хочешь. И ты продолжаешь идти по этому пути. Хотела бы я обладать твоим энтузиазмом.
- Спасибо, - сказала Изабель. - Спасибо за то, что ты мой друг.
- Теперь пей свое вино. Я приготовлю обед.
Эми распахнула дверь холодильника, порылась внутри и достала головку сыра чеддер. Она подошла к шкафчикам и вытащила оттуда коробку соленых крекеров. Она подхватила бутылки вина и с полными снедью руками объявила:
- Мадам, ужин готов.
Изабель взяла бокал и спросила:
- Ты уверена, что это нельзя было спасти?
Эми изобразила сочувствие на лице, что репетировала перед зеркалом на тот самый случай, когда ей, возможно, придется сообщить члену семьи, что пациент отошел в мир иной, и сказала мрачным тоном:
- Мне очень жаль. Мы сделали все, что могли, но не смогли реанимировать пациента.
Изабель схватила свой бокал и прилично глотнула вина.
- Ну, нет, так нет, - сказала она. - Пойдем на задний двор и посмотрим на закат.
Через час солнце село, и большая часть вина была выпита. Эми и Изабель бездельничали, лежа на металлических шезлонгах на противоположной стороне двора. Эми грызла большую головку сыра, как мышь, а Изабель жевала соленые крекеры, как белка.
- Знаешь, что на самом деле меня бесит? - спросила Изабель.
- Это один из тех риторических вопросов?
- Ага.
- Тебе не надо было так отвечать, - сказала Эми: - Он и был риторическим.
- О.
Они подкреплялись, молча, целую минуту.
Наконец, Эми спросила:
- Что тебя бесит?
- О, да, - встрепенулась Изабель, вспомнив, что она собиралась сказать. - Хот-доги.
- Хот-доги типа сосисок?
- Да. Сосиски продаются в упаковках по десять штук. А булочки продаются в упаковках по восемь. Это не правильно. Это такой гигантский пищевой заговор, и мы просто подняли лапки и купились на это. Мы позволяем им нас надувать.
- Хотела бы я, чтобы ты не указала мне на это, - сказала Эми. - Теперь и я разозлилась.
- Что тут происходит? - спросил мужской голос. Обе женщины резко повернули головы в сторону дома и увидели Чеда, выглядывающего из задней двери.
- Привет! - весело сказала Изабель, потому что она пребывала на той стадии опьянения, где любое существо твой лучший друг, и все вокруг наполнено потенциальным весельем.
- Тьфу, - с отвращением сказала Эми, потому что она пребывала в той переломной точке опьянения, где достаточно мелкой мелочи, чтобы она сшибла тебя из счастливого состояния в состояние, когда хочется подраться. И эта мелкая мелочь шагала к ней через лужайку. Чед приближался к ним осторожно, потому что разглядел винные бутылки, торчащие между ног женщин.
- Разве мы решили отменить ужин и взамен этого напиться?
- Отменить и взамен, - с издевкой ответила Эми. - Слушай, а я оказывается такая умная. Могу сказать «отменить» и «взамен», и все это в одном предложении.
Изабель захохотала. При этом крошки от крекеров вылетали из ее рта и падали на колени. Чед покосился на Эми.
- Ты должна поесть.
- Я и ем, - сказала Эми, показывая ему полу-килограммовую головку сыра чеддер, обгрызанную по всем краям.
- Да, мы едим, - сказала Изабель с набитым крекерами ртом. Затем в негласном порыве пьяной симпатии Эми бросила головку сыра Изабель, а Изабель бросила коробку крекеров Эми. Они поймали каждая свою добычу и начали счастливо жевать.
- Ты пьяна, - сказал Чад.
- Ты трезв, - возразила Эми. Она протянула ему коробку крекеров.
- Крекер?
Он отмахнулся от угощения.
- Где Джереми? - спросил он.
- Он пришел домой, - пустилась в рассказ Изабель, - пробормотал что-то о женщинах и ПМС и заперся в своей спальне с остатками еды из KFC, что отскреб от задней части холодильника.
- Я бы предложила тебе стул, - сказала Эми, - но я не хочу, чтобы ты остался.
Эми с Изабель хихикнули. Чед подбоченился и обратил на нее свой идеальной формы нос.
- Я хочу, чтобы ты знала, Эми, - сказал он, - что прямо сейчас ты не производишь на меня хорошее впечатление.
- Ой, не говори мне такие вещи, Чед. Ты меня огорчаешь, - сказала Эми. Ей не удалось выдавить из себя много сарказма, когда она извергла из себя эти слова. Она хихикнула. - Чед. Дуреньдулет. Я срифмовала!
- Я серьезно. Если ты собираешься быть мой подругой номер один, ты не можешь слоняться вокруг, бухая, и есть руками на заднем дворе, как дикое животное.
- Вот тебе решение, - сказала Эми. - Понизить меня до подруги под номером три. Или, может быть, под номером десять. Или как насчет того, чтобы вообще изъять меня из списка. Тебе нравятся крекеры?
Чед скрестил руки на мускулистой груди.
- Это из-за банановой кожуры? - спросил он.
- Неужели ты еще большим мудак, чем я думала? - сказала Эми. - Конечно, это из-за проклятой банановой кожуры. Речь идет об основополагающей философии, что скрывается за банановой кожурой. Во-первых, бросив презерватив на пол, где эта штука оказалась небезопасной, ты продемонстрировал, какой ты невнимательный долбоеб. Во-вторых, трезвоня об этой истории на каждом углу, ты доказал, что ты мудозвон и сделаешь все ради дешевой забавы. И в-третьих, только потому, что я, к моему большому сожалению, совершила ошибку, переспав с тобой, не означает, что я хочу иметь что-то общее с тобой и дальше.
- Браво! Режь ему правду-матку, сестра, - воскликнула Изабель.
Чед уставился на Эми.
- Ты же так не думаешь. У тебя что-то с головой. На сегодня, так уж и быть, я тебя прощаю.
- Тьфу! - в сердцах сказала Эми и бросила в него крекер. Он отскочил в сторону от его скульптурной головы. Он пристально посмотрел на нее.
- Теперь ты бросаешь в меня еду?
- Тебе повезло, что в моих руках не оказалась головка сыра, - сказала она. Изабель захохотала. - Однажды я видела, как такое вытворяла горилла. В зоопарке. Она устала от парня, который через решетку корчил ей рожи, поэтому она подобрала свои какашки и бросила их в парня. Бах! Прямо в рот, - Эми ухмыльнулась Чеду. - Берегись. В следующий раз я могу бросить в тебя мои какашки.
Чед раздавил крекер ногой и сердито посмотрел на нее.
- С меня хватит. Я иду домой и буду ждать твоих извинений.
Он пошел назад через двор.
- Тебе придется долго ждать, - крикнула Эми ему вслед.
Он исчез за дверь. Эми и Изабель усмехнулись. Затем они перебросились сыром и крекерами и снова принялись их грызть.
11. СВЕТ МОЙ, ЗЕРКАЛЬЦЕ, СКАЖИ.
- Как я выгляжу? - спросила Джордан. Она стояла в коридоре, разглядывая себя в полный рост в прислоненном к «стене» зеркале. Слово «стена» взято в кавычки, поскольку стеной на самом деле не являлась. Это был старый, осыпавшийся кусок гипсокартона, а все, что напоминало о былой стене, так это шляпки гигантских гвоздей и оголенные электрические провода. В том же духе выглядел и весь второй этаж. И каждый раз, когда Джордан жаловалась Эдисон на «стену», та отвечала: «Иногда необходимо разрушить все до основания, чтобы воссоздать что-то новое». Может, это и было верно, однако все же оставалась одна проблема - когда конкретно воссоздаться что-то новое. Итак, зеркало было прислонено к «стене» и Джордан оценивала в нем свое отражение.
- Скажи мне правду, Эд, как я выгляжу? - снова спросила она. Джордан прокрутилась на 360 градусов, чтобы охватить взглядом наряд целиком. Вообще-то, слово «наряд» было слишком роскошным. Для того, что было на ней надето, больше подходило слово «прикид». Ну, сами посудите - шорты цвета хаки, сандалии и белая льняная рубашка.
- Ты выглядишь небрежно сексуальной, - выдала свой вердикт Эдисон. - Или сексуально небрежной. В зависимости от того, кто на тебя пялится.
- Не слишком легкомысленно, да?
- Точно.
- Слишком сексуально?
Эдисон покачала головой.
- Думаю, ты нашла идеальное сочетание небрежно сексуального прикида.
Джордан встала спиной к зеркалу и обернулась через плечо.
- Я не вижу свою задницу.
- Она на месте, не волнуйся.
- А моя задница не делает шорты большими?
Эдисон рассмеялась.
- Твоя задница идеальна, и ты это знаешь.
Джордан схватилась за свои полужопицы и слегка их приподняла. Когда она их отпустила, ее пятая точка спружинила на свое изначальное место. Она вздохнула и снова за них схватилась. В этот раз, стиснув их вместе в попытке уменьшить объем.
- Моя задница слишком велика, - простонала Джордан.
Лицо Эдисон просияло. Она вытащила из кармана рулон изоленты и протянула Джордан.
- Я могу ее заклеить. Я могу заклеить все, что пожелаешь. Я могу сделать твою попу поменьше, а сиськи повыше. Или твои сиськи поменьше, а попу повыше. Слово за тобой.
- Ты этим пользуешься? - спросила Джордан.
- Ага. Прекрасно получается. Хотя больно, зараза, аж глаза на лоб лезут, когда отлепляешь.
- Я пас.
- Как угодно. Она будет лежать тут, если понадобится.
