— Дочь получила двойку по географии, — призналась Инна. — Как выяснилось, моя девочка ничего, ну абсолютно ничего не знает о Румынии.
— Ну, это не так страшно, — попытался утешить Аркадий. — В Румынии жил граф Дракула. И еще там делают мамалыгу. Больше я тоже ничего о Румынии не знаю.
— Она не знает даже этого! Ни на один вопрос не смогла ответить! — занюхивая обиду голландскими цветами, сообщила Инна.
— А что были за вопросы? — откуда ни возьмись, появился Лазарь Моисеевич.
— Политико-географическое положение и оценка природно-ресурсного потенциала…
— Бедная девочка! — вырвалось у Даши.
— Она даже не смогла найти Румынию на карте! — негодовала Инна.
— Оно и понятно. Что там той Румынии! — мягким баритоном наиграл Аркадий.
— Если не ошибаюсь, территория Румынии составляет примерно двести тридцать семь тысяч квадратных километров, — компетентно уточнил Лазарь Моисеевич.
— Эх, Лазарь Моисеевич, — тяжело вздохнула Инна, — жаль, не вы сдавали за нее экзамен.
— Ну, не волнуйтесь так. Подучит и пересдаст.
— О переэкзаменовке надо еще договориться. Завтра пойду в школу, попробую что-нибудь предпринять… У них эта географичка — завуч по воспитательной работе. Просто кошмар. Табуретка.
— Что табуретка? — не понял Лазарь Моисеевич.
— Кличка такая, — ответила Инна. — Табуретка. На самом деле Стульчикова ее фамилия. Тамара Сергеевна Стульчикова. Злющая, как собака. Не знаю, как с ней разговаривать.
— Стульчикова? — внезапно хохотнул Лазарь Моисеевич.
— Да. Табуретка, — ответила Инна.
— А в какой школе учится Ксюша? — уточнил Лазарь Моисеевич.
— В тридцать шестой.
— Хотите, схожу с вами к этой Табуретке? — галантно предложил Аркадий и добавил: — Я умею решать проблемы.
— Спасибо, — ответила Инна, — но конвертик я и сама смогу отнести.
— Вот куда бы я ни за что не поехала в отпуск, так это в Румынию, — мечтательно сказала Даша.
— Ни один нормальный человек не поедет в эту Румынию отдыхать, — поддержала ее Инна. — Уффф! Эта Румыния у меня теперь — заноза в сердце.
Кирилл Кириллович был взволнован. Он нервно ходил взад-вперед, заложив руки за спину. Жора тем временем, понурив голову, сидел перед ним на стуле и периферийным зрением наблюдал за тем, как директор снует по кабинету.
Наконец Кирилл Кириллович остановился.
— Георгий, — сказал он строго. — Я хотел с вами серьезно поговорить. Вы должны мне объяснить, что происходит. Это совершенно ненормально — спать в офисе. Вы же не ночной сторож. — Кирилл Кириллович задумался, после чего продолжил: — К тому же ночной сторож спит днем… У вас же есть дом, семья!
— Уже нет, — мрачно констатировал Жора.
— Как это? — удивился директор.
— Как? — уязвленно переспросил Жора. — Прихожу я вчера домой и застаю жену с любовником! — выпалил он неожиданно для самого себя.
— Да вы что! — изумился Кирилл Кириллович.
Жора только саркастично ухмыльнулся:
— А вы думали, такое только в анекдотах бывает?
Кирилл Кириллович был настроен совершенно на другую тему, и подобный кульбит в диалоге его несколько ошарашил:
— Да нет, но…
Жора не дал ему досказать:
— Что мне было делать? Я повернулся и ушел.
Кирилл Кириллович был уже не рад, что начал этот разговор, и ему хотелось как можно скорее его закончить.
— Даже зубной щетки не взял, — после паузы добавил Жора для большего трагизма.
Кирилл Кириллович тут же спохватился. Он, как застигнутый врасплох таракан, стремительно юркнул в ближайшую щель между плинтусом и стеной.
— Ну вы бы так сразу и сказали! — С этими словами он открыл ящик письменного стола и принялся отчаянно в нем шуровать. — У меня тут полно всяких рекламных образцов! Щетки, кремы, шампуни, зубные пасты… Пожалуйста! — Кирилл Кириллович радостно протянул Жоре тюбик и щетку: — Вот! Чем могу, как говорится…
Инна не находила себе места — бродила по приемной броуновской частицей, бледная и неприкаянная. Как бухгалтер она привыкла к порядку в каждой бумажке, в каждой цифре, к четкой логике взаимосвязей. Мир виделся ей, как и Пифагору, стройным целым, подчиненным законам гармонии и чисел. И надо же было такому случиться, что какая-то несчастная двойка по географии внезапно разрушила гармонию в мире.
— Ну что ты так убиваешься? — обратилась к ней Даша. — Ну не конец же света, в самом деле — экзамен не сдала… С каждым может случиться…
— Не с каждым! — упорствовала Инна. — Она — единственная в классе. Все остальные сдали. А все потому, что я плохая мать. Занята своей личной жизнью, а ребенок без присмотра, предоставлен сам себе, делает что хочет. Вернее, ничего не делает.
— Ну что, ты сама должна быть счастлива, тогда и у ребенка все будет хорошо. А у несчастной матери и ребенок несчастлив, и ни за что не сдаст экзамен по географии.
— Ну, не знаю, — качала головой Инна. — У нее в классе двадцать восемь детей. Двадцать семь из них сдали экзамен! Получается, она самая несчастная?
— Да нет. Просто ей не повезло.
— Получается, она самая невезучая?
— Да нет же. Ну… — Даша терялась в поисках новых аргументов. — Знаешь, некоторым не даются разные предметы: кому математика, кому литература, кому география.
— Что-то не слышала такого, чтобы кому-то не давалась география.
— Ну, может, ей конкретно Румыния не дается.
— Ерунда, Румыния всем дается. Во время Второй мировой войны она сдалась фашистам без единого выстрела.
После такого убийственного аргумента Даша решила сменить тактику:
— Зато Аркадий Романович… Какой волшебный мужчина! Элегантный… Весь в черном. Цветы из Голландии, кофе за двести пятьдесят долларов.
— Я тебя умоляю… — с горькой усмешкой набекрень пробурчала Инна.
— Что?
— В действительности все не так, как на самом деле, — загадочно ответила Инна по пути в директорский кабинет.
Даша проводила ее недоуменным взглядом. В дверях Инна столкнулась с Жорой. Он был взлохмачен, помят лицом и одеждой. В одной руке сжимал зубную щетку, в другой — тюбик с пастой.
— Жора! — выкрикнула Даша. — Тебе жена звонила! Я сказала, что ты у директора. Она просила перезвонить.
— Ага, разбежался! — мстительно ответил он.
— Чего это ты так?
— Как? — с вызовом спросил Жора.
— Ну, так.
— А как?! — негодуя и отчаянно жестикулируя предметами личной гигиены, риторически вопрошал Жора. — А как?! Представляешь, я ей вчера звоню с работы и говорю, что задержусь. Меня друг попросил помочь ему вещи в новую квартиру перевезти.
— Ну? — Даша надеялась на более динамичное развитие сюжета.
— А потом он звонит и говорит, что машина не пришла…
— Ну?
— Ну, я, естественно, никуда не заходя, с работы — сразу же домой. Открываю дверь своим ключом, а там… — Жора держал паузу.
— Что там? — в очередной раз не выдержала Даша.
— Жена с любовником! — рванул чеку Жора.
— Как! — выскочило непроизвольно у Даши.
— Как? — внезапно оскалился Жора. — Хочешь подробностей?
Даша смутилась:
— Нет, я в том смысле, что — не может быть.
— Вот! — взвился Жора. — И я думал, что не может. А на поверку оказалось, что очень даже может. Да еще как!
— Как? — снова не утерпела Даша.
— Ты чего заладила?
— Жесть! — выдохнула Даша. — И что?
— Что-что… Хлопнул дверью и ушел. Даже щетки зубной не взял. Вот, — Жора революционно поднял руки, сжимающие пасту и щетку, — Кирилл Кириллович дал. Взаймы.
Даша спешно полезла в ящик своего стола и достала оттуда небольшое полотенце в летнюю оранжевую полосочку:
— На, возьми. Оно чистое.
— Спасибо, — сказал Жора, бросив полотенце через плечо, отвернулся от Даши и замолчал, направив скорбный взгляд в окно.
В глазах его было влажно и серо, как за окном. А там уже почти голые деревья стыли на осеннем ветру, беззвучно и горестно качали ветками над головами прохожих, и небо было бесцветным, как застиранная тряпка, брошенная у порога.
Жора был погружен в себя. Внезапно он почувствовал, как кто-то коснулся его плеча.
— Ну что с тобой? — спросила Инна. Она стояла там, где пару минут назад была Даша.
— Так, ничего особенного, — устало ответил Жора. — У моей жены завелся любовник.
— Почему ты так решил?
— Потому что прихожу я вчера домой, а там — любовник.
— А с чего ты решил, что это любовник? Может, это сосед, — предположила Инна.
— А что, сосед не может быть любовником? — возразил Жора.
— Может, но почему ты решил, что он любовник?
— Послушай, я же не маленький. Потому что… Потому что они там… не чай пили!
— Вот как… — сочувственно вздохнула Инна.
