7. Это ж наш метод
Когда гросс-адмирал Дёниц соображает, что на Нюрнбергском трибунале ему однозначно корячится вышак (преемник Гитлера, однако), он интересуется, в чём конкретно его обвиняют.
Обвинение строится на признании нелегитимности тотальной подводной войны, а его лично – военным преступником.
На закономерный вопрос, кого он желает в свидетели защиты, Дёниц требует не много не мало адмирала ВМФ США Честера А. Нимица.
Адмирал прибывает на заседание, интересуется, в чём же обвиняют коллегу ("Волчьи стаи и др.") и страшно удивляется, мол "Так это ж наш метод. Мы японцев только так и топили – аж с самого Пёрл-Харбора".
В общем, отделывается Дёниц, по понятиям Нюрнбергского трибунала, лёгким испугом (10 лет с правом переписки и писания мемуаров) – как раз отдохнуть после стрессов войны.
Крику правда потом было много.
Цитата первая.
Адмирал Дёниц (Германия):
"Из многих тысяч боев, проведенных германскими подводными лодками, только один-единственный раз командир лодки совершил преступление. Потопив пароход противника, командир "U-852" пытался артиллерийским огнем разбить плавающие на поверхности воды обломки судна. Он делал это, чтобы противник не смог заметить эти обломки с воздуха и по ним обнаружить подводную лодку. Таким образом, заботясь о безопасности корабля, командир подводной лодки в своих действиях зашел слишком далеко, не пощадив при обстреле обломков и самих потерпевших. Но все это не спасло "U-852", которая была уничтожена авиабомбами противника. Ее экипаж, пересевший в резиновые спасательные лодки и имевший раненых, сам был обстрелян с воздуха из пулеметов.
Командира "U-852" и других офицеров с этой лодки английский военно-полевой суд приговорил к расстрелу, и 30 ноября приговор был приведен в исполнение".
Цитата вторая
Адмирал Локвуд (США):
"На обратном пути, уже не имея торпед, «Уоху» встретила небольшой японский транспорт, который был потоплен огнем палубного орудия. Но во время этого же похода произошел такой инцидент: один из кораблей, потопленных «Уоху», оказался войсковым транспортом, и Мортон безжалостно расстрелял пытавшихся спастись японцев.
Когда лодка возвращалась в Пирл-Харбор, Мортон приказал поднять на перископе метлу в знак того, что океан очищен. В этом походе Мортон продемонстрировал образцовую настойчивость и агрессивность".
Мораль? Не надо попадаться.
U-505 – наверное самая невезучая субмарина Кригсмарине.
Собственно, до поры до времени судьба субмарины ничем не отличается от остальных. Двеннадцать походов, восемь потопленных судов…и тут эта шхуна. Как выражается в свете последующих событий адмирал Дёниц – "А ту колумбийскую шхуну лучше было совсем не трогать". Эх, кабы знать…
Что остаётся от шхуны после 22 стамиллиметровых снарядов? Только невезение. И всё оно достаётся победителям, трофей типа.
Первая неприятность – аппендицит у капитана. Лодка прерывает поход и возвращается на базу. Старого капитана отправляют лечиться, на лодку назначают нового.
В первом же походе лодку атакует английский самолёт. Результат – на лодке ранены двое, самолёт уничтожен при взрыве собственных бомб. Невезение заразительно.
Раненых передают на плавбазу, субмарина ковыляет на ремонт.
После полугодового ремонта, выходит в море – и немедленно возвращается – что-то испортилось. И так (вышли – неполадка – вернулись) ровно четыре месяца. Раз за разом.
Тем временем в битве за Атлантику намечается перелом, субмарины выходят в море и гибнут десятками, Бискайский залив превращается в полосу смерти… а U-505 неукоснительно выходит в море и через пару часов возвращается.
Над доком её ждёт издевательский транспарант: "Территория охоты U-505", на базе – ядовитые шуточки про единственного командира, который всегда вернётся на базу.
Нервы у всех на пределе.
Через четыре месяца такой жизни субмарине удаётся добираеться аж до середины Бискайского залива, где она и попадает под тяжелейшую атаку глубинными бомбами.
Командир – и так доведённый до грани – идёт к себе и стреляется. У команды шок. Как-то так принято, что под глубинными бомбами командир невозмутим и спокоен – и его спокойствие передаётся команде. А тут такое – кстати, единственный подобный случай.
…Лодку вытаскивает из-под атаки и приводит на базу старпом.
По-хорошему, после такого, команду следует расформировать и к психологу, лодку – обрабатывать ладаном и святой водой. Вместо этого на субмарину назначают капитана – третьего по счёту – и отправляют в поход.
На сей раз всё получается ещё лучше: при первой же атаке экипаж с воплями "Спасайся кто может!" – единогласно прыгает за борт.
Обнаружив субмарину, прущую на таран, аки камикадзе, американский эсминец всаживает в неё торпеду с нулевой дистанции – и естественно промахивается, подхватив свою порцию невезения.
…Американцы идут на абордаж. Не стоит и говорить, что в ходе абордажа второй эсминец умудряется два раза пропороть себе борт об корпус субмарины. Так что буксировать приходится уже двоих.
Впрочем, истинный масштаб невезения выясняется чуть позже, когда на борту субмарины
среди прочих интересностей обнаруживается вполне целая и исправная шифровальная машинка "Энигма".
После чего выловленному из моря экипажу объявляют, что он мёртв. Весь. По крайней мере до конца войны. В роли мертвятника выступает маленький, но уютный лагерь, где команда до конца войны гоняет футбол с охраной.
Командующего операцией захвата чуть не отдают под военный трибунал ("Энигму" надо было забирать, а лодку топить, куда её сейчас?) – но в конце концов награждают медалью.
Лодку переименовывают в субмарину флота США "Немо".
…Сейчас она стоит на вечном приколе в Чикаго, у Музея науки.
Вспоминаются Стругацкие:
"- Но ведь "Таймыр" в Музее космогации. Что с ним еще может случиться?
– Да уж. Уж дальше некуда".
Отто Кречмер. Немецкий подводник номер один. Принцип: "Один корабль – одна торпеда". За полтора года топит 47 судов, общим водоизмещением 274,333 тонн – абсолютный рекорд, никем не побитый за всю войну.
В 1941 году потоплен, но вместе со всей командой успевает спастись с тонущей субмарины, попадает в плен к англичанам.
В 1947 выходит на свободу, впоследствие вступает в подводный флот ФРГ, работает в штабах НАТО, выходит на пенсию.
А погибает в 1998-ом, вместе с лодкой. Несчастный случай при катании на лодках по Дунаю.
Мораль: кому суждено утонуть – не повесят.
11. Повесть о настоящем адвокате
Адмирал Дёниц, из мемуаров: "В январе у нас сложилось такое впечатление, что в английской конвойной службе, до сего времени весьма консервативной, что-то изменилось". Так сказать, новый, систематически действующий фактор.
Зовут фактор Роджером Уинном. Адвокат. И настоящий патриот своей страны. И в трудный для Англии час он хочет защищать свою Родину от врагов. Проблема только в том, что ни одной армии мира такие, как Роджер Уинн на фиг не нужны.
Ну кто, в самом деле, возьмёт в армию солдата под сорок, который вдобавок ноги еле переставляет – после полиомиелита? А он ходит, стучится, мол доброволец я.
Берут его в конце концов в военно-морскую разведку, пленных допрашивать, адвокат, всё-таки.
Потом переводят на "Пост слежения за движением подводных лодок". Под этим гордым названием значится комната, набитая макулатурой, радиограммами и старыми шифровками. Задача – более чем скромная: попробовать на основании всего этого барахла выяснить, сколько же немецких субмарин всё-таки потопленно. Потому как уважаемый Уинстон Черчилль регулярно озвучивает такие цифры, что по логике весь немецкий подводный флот уже три раза на дне лежать должен. Только вот он об этом не догадывается, а британский торговый флот напротив сокращается со скоростью прям-таки угрожающей – типа снеговика в июле.
В 1941 году начальник поста – адмирал и всё такое – уходит в отставку, и пост возглавляет Уинн – лицо абсолютно штатское. Ковыряется он там в пыльной макулатуре, главное при деле и никому не мешает.
А где-то через год вдруг ошарашивает начальство сообщением, что умеет предсказывать поведение субмарин – только на основании имеющихся данных.
Начальство предлагает погадать на два танкера. Адвокат излагает, мол, вот отсюда вчера шла радиопередача. Длинная. Одно из двух: либо субмарина закончила поход и сейчас шлёт отчёт, либо её подбили и она передаёт список повреждений. В обоих случаях пойдёт на базу, так что если наши танкеры пойдут вот так – всё будет тип-топ.
Начальство над адвокатом посмеивается, но хохмы ради одному из танкеров приказывает пойти маршрутом, предложенным Уинном. Шуточки кончаются на следующий день, потому как танкер, идущий рекомендованным курсом до цели доходит. В отличие от контрольного.
