Евгений Робертович сначала хотел вымарать «сотрудников регионального управления», но потом, подумав, решил их оставить. Гусю будет приятно. К тому же дело-то одно, общее! Евгений Робертович сладко потянулся и с удовлетворением поставил под сим творением свою подпись.
Часы показывали без пяти шесть. Пора заканчивать с работой. Евгений Робертович Самурайский отложил в сторону путаный приказ регионального управления, на котором он безуспешно пытался сосредоточиться последние минут сорок. Ну его к бесу, решил начальник таможни. Завтра разберусь на свежую голову. А не разберусь — отпишу Яанусу. Пусть помучается! Эта мысль несколько улучшила настроение Самурайского, и он уже начал потихоньку отлепляться от своего любимого вращающегося кресла, как вдруг, ожил настольный селектор.
— Евгений Робертович, звонит оперативный дежурный ФТС, — раздался испуганный писк секретарши Леночки. — Говорит, срочно.
Сфинктерная мышца Евгения Робертовича непроизвольно сократилась. Он частенько давал нагоняи оперативным дежурным таможни. С чувством лёгкого превосходства общался с оперативными дежурными управления. Но с дежурным Федеральной таможенной службы ему беседовать не приходилось. Кто его знает, что там за фрукт сидит. Как-никак, Москва!
— Соединяй! — несколько раздражённо сказал Самурайский и схватил телефонную трубку.
— Евгений Робертович? — из динамика донёсся властный голос. — Оперативный дежурный ФТС полковник Соколов.
— Слушаю вас, — на всякий случай Самурайский избрал любезно-подчинённую интонацию.
— Примерно в 19 часов у вас в аэропорту совершит вынужденную посадку самолёт из Ниццы. Москва не принимает по метеоусловиям. Краснобубенск используется в качестве запасного. Так вот, на борту находится генерал Говядло Сидор Харитонович. Его нужно встретить, как полагается. Ну, вы меня понимаете…
— Понимаю! — брякнул Самурайский.
— Отлично. Затем Сидора Харитоновича нужно ближайшим рейсом отправить в Москву.
— Как же, — Самурайский напрягся. — Как же я его отправлю, если Москва не принимает?
— Это мне не известно. Может, поездом или ещё как-нибудь. Короче, я передаю вам указание руководителя ФТС, а вы уж там у себя на месте сами разбирайтесь.
— Простите, — засуетился Евгений Робертович. — Мне фамилия Говядло не знакома…
— Назначен три недели назад, — отрывисто проговорил Соколов. — Человек с большими перспективами.
Сфинктерная мышца Самурайского вновь дала о себе знать.
— Скажите, хотя бы, как он выглядит?
Соколов задумался на мгновение:
— Обычно выглядит. Среднего роста, стрижка короткая, очки.
— А особые приметы есть?
— Если вы насчёт шрамов во всё лицо, то я таковых не заметил. Короче, передал полковник Соколов.
— Принял Самурайский, — Евгений Робертович, повесив трубку, позволил себе витиевато выругаться. И, главное, времени — кот наплакал! Но надо успеть! Не понравиться этому Говядле, всё равно, что поставить крест на собственной карьере. Видать, из новых, из выдвиженцев. Попадёшь такому под горячую руку — пиши пропало!
— Лена, — склонился над селектором Самурайский. — Вызывай Яануса, Близнецову, Гагаева. Скажи им, что у них пять минут, слышишь! Бегом ко мне! Галопом!
С трудом уложившись в указанное время, в кабинет, тяжело дыша, ввалились Яанус с Близнецовой. Гагаев мчался из аэропорта. Поэтому опоздал секунд на двадцать.
Следующие драгоценные три минуты Самурайский потратил на то, чтобы ввести подчинённых в курс дела.
— Теперь распределим обязанности, — Евгений Робертович повернулся к Близнецовой. — На тебе связь с вокзалом. Если самолёты не полетят в ближайшие три часа, придётся отправлять генерала малой скоростью. Ольгерд Юльевич, ты выезжаешь в ресторан «Центральный». Я позвоню Армену Самвеловичу, а ты проследи, чтобы всё было на высшем уровне. Знаю я этого хитрого лиса! Михаил Владимирович, договоришься с погранцами о проходе без очереди. Ну, и будешь сопровождать меня при встрече VIP-персоны. И помните! Мы можем наплевать на контрабандистов, на план по пошлине! Да на всё можем наплевать по большому счёту! Но встреча товарища Говядло — это святое! Всё, идите!
Когда кабинет опустел, Евгений Робертович набрал номер Армена Самвеловича Гуликяна, директора ресторана «Центральный».
— Здравствуйте, Армен Самвелович!
— Вай-вай, Евгений Робертович! Как я рад вас слышать!
Самурайский уловил в голосе Гуликяна фальшивые нотки, но изображать обиду было некогда.
— Армен Самвелович! Часика через полтора я подъеду к вам с одним важным человеком из Москвы. Вы уж постарайтесь там со столом. Икорки там, осетринки. Коньячку армянского. Да не такого как в прошлый раз!
— Евгений Робертович, я же уже несколько раз извинялся! Официант, гадёныш, подвёл! Всё будет по высшему разряду! Клянусь!
— Не сомневаюсь! К вам сейчас подскочит мой зам, Яанус. Согласует меню.
Отключившись, Евгений Робертович, разумеется, не мог слышать слов Армена Самвеловича. А Армен Самвелович долго скрипел зубами, ругался на своём языке и призывал на голову «этого халявщика Самурайского» всевозможные напасти. Дело в том, что года полтора назад Армен Самвелович попался в лапы краснобубенских таможенников с пустяковой «цацкой». Гражданину Гуликяну светили крупные неприятности, но он, воспользовавшись мобильной связью, через знакомых «вышел» на начальника таможни. Евгений Робертович лично прибыл в аэропорт и, остудив пыл разошедшихся инспекторов пассажирского отдела, милостиво отпустил Армена Самвеловича с миром. Армен Самвелович, как и положено южному человеку, рассыпался в цветистых выражениях признательности и предложил отблагодарить Евгения Робертовича настолько насколько это в его силах. Евгений Робертович, поломавшись для приличия, согласился отобедать в ресторане Гуликяна за счёт заведения. Хлебосольный Армен Самвелович закатил пир горой. Самурайский слопал полкило чёрной икры, выпил бутылку дорогущего коньяка, которую Армен Самвелович хотел приберечь на свадьбу сына и, величая Гуликяна братом, отбыл восвояси. Каково же было удивление Армена Самвеловича, когда, спустя неделю, Евгений Робертович заявился к нему в ресторан со всем семейством, включая 95-летнего дедушку жены. Они много ели, ещё больше пили, а вместо оплаты, Евгений Робертович несколько раз крепко обнял Армена Самвеловича и вновь назвал его братом. Потом всё стало попроще. Будничнее, что ли… В ресторане «Центральный» отмечали дни рождения, именины и поминки все родственники Самурайского, столовались комиссии из управления, а сам Евгений Робертович иногда приезжал сюда с девочками и приятелями после отдыха в сауне. Такой ерундой, как оплата счёта, Евгений Робертович себя по-прежнему не утруждал. Армен Самвелович умел считать. Сумма штрафа, грозившая ему когда-то после неприятной истории на таможне, была давно перекрыта в несколько раз…
Когда Евгений Робертович ворвался в павильон «Прибытия», по трансляции как раз объявляли посадку борта из Ниццы.
— Где Гагаев? — отрывисто спросил он у скучавшего в «зелёном» коридоре Зайцева.
— На «галерею» побежал. Вместе с Исикевичем, — ответил инспектор, усердно отворачиваясь и стараясь дышать в сторону. Несмотря на его усилия, Евгений Робертович всё-таки уловил сильный запах алкоголя.
«Ладно! — подумал он. — Некогда. Потом с этим Зайцевым разберусь».
«Галереей» в просторечии именовался узкий крытый проход между залами «Отправления» и «Прибытия», к которому в прошлом году был присобачен телетрап. Изначально предполагалось установить четыре таких телетрапа, но, по непонятным причинам, в процессе установки большая часть выделенных из федерального бюджета денег растворилась в воздухе. На один телетрап со скрипом всё же наскребли. Использовали его не часто, для особых случаев. Поэтому рядовые пассажиры продолжали месить грязь на лётном поле своими ногами или добираться до самолёта на древних автобусах, прозванных аэропортовскими старожилами «скотовозками». Белоснежный авиалайнер, следующий по маршруту Ницца — Москва и оказавшийся в Краснобубенске в связи с неблагоприятными погодными условиями в столице, безусловно, относился к таким особым случаям. Поэтому сейчас к округлому боку «Боинга» с отвратительным скрежетом неспешно выдвигался металлический рукав, призванный соединить «галерею» с самолётом. Десять минут спустя рукав-кишку стали заполнять пассажиры рейса Ницца — Москва. Вид у них был крайне недовольный. Ещё бы, вместо родной столицы оказаться в провинциальном Краснобубенске! Кому же это понравится?
Евгений Робертович занял удобную позицию там, где телетрап переходил в обшарпанный пол «галереи». Сзади начальника маячили, вытягивая шеи, Гагаев с Исикевичем. На их лицах лучились широкие улыбки, предназначенные заезжему генералу.
