Вязальной спицей Кайса сделала себе пробор в волосах и теперь задумчиво заплетала свои косы. Антти сказал:
— Однако Юсси Ватанен ничего не имеет против того, чтоб найти себе такую хозяйку, которая заботилась бы о благосостоянии большого дома и, между прочим, была бы подходящая и по возрасту и в смысле, так сказать, своей внешности.
Поросенок тем временем стал мочиться на пол, и так как Юсси сам заметил это, происшествие, Антти посоветовал ему:
— Запихни его в мешок.
Юсси так и сделал. И поросенок опять стал визжать в мешке.
Между тем, Антти прямо перешел к сути дела, сказав:
— А ведь наша Кайса тоже бабенка что надо, хорошая невеста!
— Да… Она хоть куда! — одобрительно отозвался Юсси.
Кайса поняла, что речь идет о браке, и начала скромничать:
— Да что тут обо мне говорить. Есть и другие невесты, помоложе.
Но Антти уже ничем нельзя было сбить с его позиции. Многозначительно посмотрев на Юсси, он твердо сказал:
— Главное, что у нашей Кайсы даже и в молодости не было каких-нибудь шалостей и капризов, какие подряд бывают у нынешних девчонок.
— Нет, не было у Кайсы ничего такого! — любезно отозвался Юсси.
Заплетая свою косу, Кайса продолжала скромничать:
— Да хватит вам, Ихалайнен, зря шутить!..
Глядя на пол и посасывая свою трубку, Антти бурчал:
— Вообще говоря, Кайса крепкого сложения женщина.
— Это правильно! — сказал Ватанен.
Они оба говорили как бы между собой. Кайса в это время держала гребешок в зубах, так что она и не могла принять участия в беседе.
Тут произошла некоторая пауза. Кайса заметно была смущена. Но Антти стал дожимать дело, сказав:
— Главное, то хорошо, что Кайса не сходит с ума благодаря своей молодости, как это делают девчонки.
— Нет, не сходит Кайса с ума, — подтвердил Юсса и сплюнул длинным табачным плевком.
Разговор продолжался. Кайсе показалось, что для пользы дела надо бы попросить гостей переночевать. И по этой причине она спросила:
— А где же вы ночевали эту ночь?
Вот это был вопрос! Тут рука поднялась за ухо, чтоб почесать голову. Ночевка в камере — это было вроде гири на ноге. Юсси попытался замять это дело. Он сделал вид, будто не слышал вопроса, и нарочно спросил у Антти:
— Сколько же льна уродилось у вас в этом году?
Но эта уловка не помогла. И как только Антти ответил, Кайса опять повторила свой вопрос.
Теперь Антти попытался замять дело, сказав:
— А в этих городских домах сразу и не разберешься, чей это дом, тем более, если не знаешь имени хозяина. Разве что по белому цвету этот дом можно отличить.
— Может быть, вы ночевали у Неппеля? — торопливо спросила Кайса.
Тут Антти вспомнил, что полицейский участок был белого цвета, и поэтому он сказал:
— Нет, мы ночевали не у Неппеля… Мы попали в один красный дом, а не белый. Как раз там оказалась конюшня для лошади и хлев для поросенка. Вот я и сказал-Ватанену — давай переночуем тут.
Кайса вспомнила, что на окраине города был дом, окрашенный в красный цвет. Этот дом принадлежал вдове Сутинена. А вдова эта, как люди рассказывали, искала себе жениха. И вот, вспомнив об этом, Кайса тотчас воскликнула:
— И у меня хватило бы места для лошади и поросенка! Да вы, Юсси, сходите за своей лошадью, а я тем временем приготовлю еду и поболтаю с Ихалайненом о липерских новостях.
И тотчас Кайса ревниво добавила:
— Ведь дом вдовы Сутинена это притон для всяких разбойников. Там, того и гляди, украдут вашу лошадь.
Только теперь Юсси вспомнил, что его лошадь была оставлена на улице без всякой привязи. Испуганно он воскликнул:
— Ох, леший меня возьми! Ведь лошадь моя осталась там!
Липерцы заторопились. Юсси, поспешно схватив мешок с поросенком, сказал Антти:
— Давай лучше сюда приведем лошадь… А то эти проклятущие из красного дома украдут ее… Черт бы их драл!.. Ох, наверно, они уже угнали ее!
И тут наши мужчины быстрехонько побежали за лошадью. Кайса слышала, как бранился Юсси, выбежав на улицу:
— Вот гадины… Сгореть бы им в пекле… Украли нашу лошадь!
Выбежав на улицу, липерцы остановились в нерешительности, не зная, в какую сторону им бежать. Ведь, гоняясь за поросенком, они не запомнили дороги, и сейчас им трудно было разобраться, в какой стороне поджидала их лошадь.
А тут случилось так, что по улице проходил некий магистр Иоганн Форсман. Юсси с тревогой спросил его:
— Где эта улица, на которой осталась наша лошадь?
— Какая лошадь? — удивился магистр.
— Да Юсси Ватанена лошадь! — рявкнул Антти, рассердившись на магистра, который медлил с ответом, несмотря на то, что дело было спешное.
Форсман был удивлен вопросом. Юсси стал объяснять ему:
— Понимаете, моя кобыла… Каряя… Та самая, которая принадлежала раньше Кеттунену!
Магистр ничего на это не ответил и пошел своей дорогой, по временам оглядываясь. Создавалось трудное положение, при котором приходилось искать кобылу без посторонней помощи.
Антти, подумав, вспомнил:
— Как раз по этой улице бежал поросенок… Я припоминаю эту большую лужу… Как раз от этой лужи летели брызги в меня, когда я гнался за поросенком…
Таким образом, приятели, установив начало пути, кинулись дальше.
Поросенок яростно визжал в мешке.
На первом же перекрестке у дома Хирванена наши приятели снова остановились в нерешительности.
Навстречу шла некая барышня. Юсси вежливо спросил у нее:
— Не на этой ли улице осталась моя каряя лошадь? Но барышня этого не знала и поспешила уйти. Мужчины наугад помчались дальше.
Антти предложил приятелю:
— Ты беги по одной стороне улицы, а я побегу по другой стороне. И мы будем заглядывать в каждые ворота — может быть, увидим двор больницы и сердитого доктора. Тогда нам будет ясно, что мы бежим правильно.
Они так и сделали. У одних ворот Антти столкнулся с каким-то господином. Этот господин выругался, и тогда Антти спросил его:
— Не в этом ли доме живет сердитый доктор, который сегодня лаялся с нами?
Господин снова выругался и что-то сказал про полицию. И тогда Антти пустился бежать, чтоб догнать Юсси, который был значительно впереди него.
На площади дрались мальчишки. Драка у них возникла из-за того, что один из них обозвал другого «дырявыми штанами».
Драка была в самом разгаре. Но, к счастью, один из мальчишек, сын Котилайнена, не участвовал в драке. Заложив руки в карманы, он стоял, поглядывая на дерущихся. Однако, увидев Юсси Ватанена и Антти Ихалайнена, он в восторге крикнул:
— Эй, ребята! Вот идут эти страшилища, которые сегодня гонялись за поросенком.
Услышав эти слова, Юсси тотчас узнал мальчишку и спросил его:
— А, это ты, сын Котилайнена?.. Слушай, где же наша телега и лошадь?
Тут мальчишки прекратили драку и шумной толпой обступили Юсси и Антти.
— Ребята! — с тревогой крикнул Юсси. — Где моя лошадь?
Тогда один из парнишек, по имени Вяйне, сказал:
— Какая лошадь? Которая осталась одна на улице? — Да…
— Она ушла, — ответил Вяйне.
С тревогой Юсси спросил:
— Куда же она ушла?
— Сперва она тихонько шла по улице, а потом она побежала в сторону Кийхтелюса, — ответил Вяйне.
— И вы ее не задержали? — с горечью воскликнул Антти.
Какой-то парнишка сказал: — Не… не задержали… Вяйне добавил:
— Один из мальчишек стегнул прутом вашу лошадь, и она быстро побежала.
— Бежим скорей! — завопил Юсси, призывая Антти следовать за ним.
В молодости своей оба липерца были неплохие бегуны. Например, однажды они на пари пробежали шесть километров босиком по снегу за время, которое потребовалось для того, чтобы вскипел кофейник. Это искусство, достигнутое ими в молодости, пригодилось им сейчас, когда они побежали по дороге к Кийхтелюсу.
Но и лошадь их тоже была неплохая бегунья. К тому же липерцы были уже в годах. Помимо того, им мешали тяжелые сапоги. Да еще за спиной у Юсси болтался мешок с поросенком. Надо добавить к этому, что и погоня за поросенком до некоторой степени уже утомила их.
Тем не менее, они сначала бежали хорошим аллюром. Они бежали рядышком посередине улицы.
Поросенок, мотаясь за спиной, поднял такой пронзительный визг, что вскоре во всех окнах замелькали улыбающиеся лица.
Наконец бегунам стало жарко. Антти сказал:
— Кажется, нам будет тепло…
Юсси сделал вид, что не слышит этого. Ведь тут дело шло о его кобыле! И надо было спешить. Но когда жара стала душить и его, он не вытерпел и с раздражением сказал:
— И чего же это она, дура, побежала не в Липери, а в Кийхтелюс?
Антти тоже удивился, почему лошадь не пошла по направлению к дому.
Некоторое время бежали молча, но потом вопрос-насчет лошади выяснился, когда Юсси вспомнил:
