Он выскочил за дверь и уже сбегал по лестнице, прежде чем эхо его заключительных слов перестало сотрясать стекла окна. Я был оставлен развлекать миссис Укридж.
До сих пор ее участие в разговоре ограничивалось милой улыбкой, видимо, она предпочитала выражать свои мысли именно так. Мало кому удается открыть рот в присутствии Укриджа. Она примостилась на краешке кресла, такая миниатюрная и тихая. Я поймал себя на том, что испытываю к ней жалостливое сочувствие. Будь я девушкой, то предпочел бы выйти замуж за вулкан. Одного глотка Укриджа, как однажды выразился наш бывший директор мрачно-задумчивым тоном, хватает надолго.
— Вы и Стэнли ведь давно знакомы, правда? — сказала бедная жертва, прерывая молчание.
— Да, о да. Несколько лет. Мы были учителями в одной школе.
Миссис Укридж наклонилась вперед. Ее округлившиеся глаза сияли.
— Правда? Ах, как мило! — восторженно сказала она.
Судя по выражению ее лица и тону ее голоса, она еще не столкнулась с отрицательными сторонами существования, неотъемлемыми от многотрудного положения миссис Стэнли Укридж.
— Он исключительно разносторонний человек, — сказал я.
— Я верю, что ему по силам все что угодно.
— Во всяком случае, прилагал он их к очень многому!
— Вы когда-нибудь разводили домашних птиц? — спросила миссис Укридж, словно бы меняя тему.
Нет, я домашних птиц никогда не разводил. Ее это как будто огорчило.
— Я надеялась, что у вас есть некоторый опыт. Стэнли, конечно, может преуспеть в чем угодно, но я считаю, что опыт всегда полезен, ведь верно?
— Да. Но…
— Я уже купила книгу за шиллинг под названием «Домашняя птица и все о ней» и последний номер «Г. О. К.».
— Г. О. К.?
— «Главное о курах». Ну, знаете, такая еженедельная газета. Но все это как-то не очень понятно. Видите ли, мы… А, вот и Стэнли! Он все объяснит.
— Ну-с, Гарни, старый конь, — сказал Укридж после еще одного энергичного восхождения по лестнице. — Давненько я тебя не видел. Все еще прыгаешь?
— Все еще, так сказать, прыгаю, — подтвердил я.
— На днях я читал твою последнюю книгу.
— Да? — сказал я польщенно. — Ну и как она тебе?
— Собственно говоря, малышок, я дальше третьей страницы не продвинулся, так как гнусный типчик в киоске сказал, что у него не бесплатная читальня. То да се, и не обошлось без некоторых неприятностей. Тем не менее она показалась мне очень умной и интересной вплоть до четвертой страницы. Но давай-ка сядем и потолкуем о деле. У меня есть к тебе деловое предложение, Гарни, старина. Да-с, одна идея на тысячу лет. Ну, а теперь помолчи и послушай меня минутку. Позволь мне вставить хотя бы одно словечко.
Он сел на стол и пододвинул стул в качестве опоры для ног. Затем снял пенсне, протер стекла, поправил за ушами проволочки от шипучки и, несколько раз хлопнув ладонью по бурому пятну на колене серых брюк, видимо в надежде избавиться от него, продолжил свою речь:
— Касательно домашней птицы.
Во мне пробудился интерес. Эта тема как будто имела обыкновение внедряться в разговоры супругов Укриджей.
— Я хочу, чтобы ты на минуту сосредоточил внимание только на мне. Я как раз говорил моей жене, когда мы шли сюда: «Только Гарнет! Умный черт, Гарнет. Так и кишит идеями». Я это сказал, Милли?
— Да, милый.
— Малышок, — внушительно произнес Укридж, — мы будем держать домашнюю птицу.
Он расположился на столе поудобнее и опрокинул чернильницу.
— Ничего, — сказал он, — впитается. Полезно для ткани. Или это касается табачного пепла на ковре? Ну, да не важно. Слушай меня! Когда я сказал, что мы будем держать домашнюю птицу, я не имел в виду чего-либо мизерного — два петуха, пара кур и мячик для гольфа в гнезде под несушкой. Мы займемся этим в большом масштабе. Мы заведем куриную ферму!
— Куриную ферму, — повторила миссис Укридж, устремив на супруга нежный и восхищенный взгляд.
— А! — сказал я, принимая на себя обязанности хора. — Куриную ферму.
— Я все продумал, малышок, дело чистое, как болотная тина. Никаких расходов, больше прибыли, быстрый оборот капитала. Куры, яйца и деньги притекают быстрее, чем успеваешь класть их в банк. Зимнее и летнее белье, подбитое шуршащими казначейскими билетами. Такая идея приходит раз в жизни. А теперь послушай меня минутку. Ты обзаводишься курицей…
— Одной курицей?
— Ну, пусть одной, удобства ради. Так мои расчеты будут нагляднее. Ну, хорошо. Курица Катрин, ты ею обзаводишься. Тебе пока ясно?
— Да. Ты обзаводишься курицей.
— Я же говорил тебе, что Гарнет все на лету схватывает, — одобрительно сообщил Укридж благоговейно внимающей ему жене. — Заметь, как он усваивает идеи? Будто полицейская ищейка. На чем бишь я остановился?
— Ты только что обзавелся курицей.
— Вот именно. Курицей. Пуляркой Присциллой. Ну, она откладывает по яйцу в каждый день недели. Ты продаешь эти яйца. Шесть штук за полкроны. Содержание курицы не стоит ничего. Доход — по меньшей мере пара шиллингов с каждой дюжины яиц. Ну, что скажешь?
— Скажу, что перепроверил бы цифры на случай ошибки.
— Ошибки! — возопил Укридж, молотя кулаками по столешнице, так что она застонала. — Ошибки? Откуда? Неужто ты не способен воспринять простейший расчет, вроде этого? Да, я забыл сказать, что первой курицей ты обзаводишься в кредит. Всякий будет рад предоставить тебе курицу в кредит. Ну, так ты сажаешь эту курицу, эту первую, исходную, полученную в кредит курицу, на яйца, чтобы она вывела цыплят. Теперь слушай внимательно. Предположим, у тебя имеется дюжина куриц. Очень хорошо. Когда каждая из этой дюжины высидит дюжину цыплят, ты отсылаешь исходных куриц тем ребятишкам, которые тебе их одолжили, прилагая благодарность за дружеский кредит; и вот тут-то ты и начинаешь собственное дело со ста сорока четырьмя бесплатными цыплятами, принадлежащими исключительно тебе. Немного погодя, когда цыплята подрастают и начинают нести яйца, тебе остается только откинуться на спинку кресла, сидеть-посиживать и обналичивать солидные чеки. Правильно, Милли?
— Да, милый.
— Мы уже все подготовили. Знаешь Комбе-Регис в Дорсетшире? На границе с Девонширом. Купание. Морской воздух. Великолепные пейзажи. Самое место для куриной фермы. Подруга Милли — девочка, с которой она училась в школе, — одолжила нам потрясный старый дом с обширными угодьями. Единственное, что нам остается, так только обзавестись курицами. Я уже заказал первую партию. Они встретят нас, когда мы приедем.
— Ну, — сказал я, — желаю тебе всяческой удачи. И обязательно пиши, как у тебя пойдет дело.
— Писать! — взревел Укридж. — Так ты же, дорогой мой старый конь, едешь с нами.
— Еду? — переспросил я ошарашенно.
— Конечно, едешь. Никаких отказов мы не примем. Верно, Милли?
— Никаких, милый.
— Разумеется, нет. Никаких отказов любого порядка. Сегодня упакуешь свой багаж, а завтра встретимся на вокзале Ватерлоо.
— Жутко любезно с вашей стороны…
— Ничуть, просто ничуточки. Все на чисто деловой ноге. Когда мы с Милли направлялись сюда, я как раз говорил ей, что ты-то нам и нужен. На куриной ферме человек с твоим фонтаном свежих идей просто незаменим. Абсолютно незаменим. Видишь ли, — продолжал Укридж, — я принадлежу к практичным ребятам. Сваренным вкрутую. Иду напролом, следуя своему нюху. А в такого рода делах в помощь практичному уму требуется рука мечтателя. Мы ждем от тебя дерзновений, малышок. Озарений и всего такого прочего. Разумеется, ты будешь получать свою долю прибыли. Само собой. Я настаиваю. Строго по-деловому между друзьями. Ну, исходя из того, что по самой скромной оценке прибыль за первый фискальный год составит… пять тысяч… Нет, лучше быть осторожнее… составит четыре с половиной тысячи… Ну, да мы обговорим все это на месте. Этим займется Милли. Она секретарь концерна. Пишет письма людям, наводя справки о курах. Как видишь, дело на мази. Сколько куриных писем ты написала на прошлой неделе, старушка?
— Десять, милый.
Укридж с торжеством обернулся ко мне:
— Слышал? Десять. Десять писем о курах. Верный путь к успеху. Напор и предприимчивость.
— На шесть не ответили, Стэнли, милый, а остальные ответили отказом.
— Не имеет значения, — сказал Укридж с величавым жестом. — Абсолютный пустяк. Суть в том, что письма были написаны. Из чего следует, что мы солидны и практичны. Ну, ты успеешь до завтра собрать свои вещи, Гарни, старый конь?
Странно, как человек достигает поворотного момента в своей жизни и даже не замечает этого. Откажись я от его приглашения, и не был бы… во всяком случае, одной редкостной возможности я бы лишился. Не всякому дано наблюдать, как Стэнли Фиверстоунхо Укридж управляет куриной фермой.
— Я подумывал отправиться куда-нибудь, где можно поиграть в гольф, — сказал я нерешительно.
