— Нет, не должен, в Киеве ребята-кремень. Да и болтать ему теперь не скоро. А писать в киевских школах не учат, вообще, только читать. Шучу. Увольняшку пиши.
В субботу Лелик сходил в увольнение, проведал своего дорогого земляка и принес успокаивающие новости. Парень жив, здоров, идет на поправку, на все вопросы дотошных офицеров-дознавателей отписывается на промокашке: «Ничего по данному прискорбному случаю объяснить не могу. Не помню». Врачи госпиталя хором подтвердили: «Парень не врет, в данном случае, частичная потеря памяти — ретроградная амнезия, случается довольно часто. Еще повезло, что дурачком не стал».
Этот киевский кадр после выписки из госпиталя частенько приходил к Лелику в гости, его язык со временем пришел в норму, и речь полностью восстановилась. Мы часто подшучивали над ним, называя его «Электриком» или «Электроником». Парнишка не обижался, с чувством юмора у него был полный порядок, а в мужской среде это дорогого стоит.
Этот киевский парень прославился на все училище. Но, слава его была недолгой, ибо вскоре нашу альма-матер облетела новая весть, которая затмила все предыдущие события.
Опять же, на первом курсе нашелся очередной гений, который, будучи в наряде на хозяйственных работах в столовой, выпил два полных чайника компота и, выкроив время, залез позагорать на крышу столярной мастерской. Когда зов организма стал нестерпимым, довольный жизнью и вкусным компотом, курсантик-первогодка со словами: «Лучше нет красоты, чем поссать с высоты!», умудрился помочиться на распределительный щит электропитания с напряжением в 380 вольт.
Расплата за идиотизм не заставила себя ждать и очередного любителя проверить на себе силу электричества увезли на «Скорой помощи» в гарнизонный госпиталь с неимоверно распухшим членом и хорошо прожаренными яйцами.
Закон Ома работал без перебоев — чем больше напряжение, и меньше сопротивление, тем больше сила тока и страшнее последствия.
Интересно, а самого великого Ома электричеством било?! Наверное, да! Ибо, вывести такой гениальный закон можно только лежа на больничной койке после ряда практических экспериментов.
83. Основы казарменной педагогики
— Авдеев!
— Я!
— Апестин!
— Я!
— Белов!
— Я!
Идет стандартная вечерняя поверка — предусмотренная Общевоинскими Уставами обязательная для всех военнослужащих срочной службы процедура проверки наличия персональной тушки в пределах казармы. И никуда от нее не деться.
Каждый вечер перед сном, в строгом соответствии с распорядком дня весь личный состав 4-й роты — поголовно все 144-е морды лица или вернее — откровенно засыпающие прямо в строю, 144-е тела стоят в центральном коридоре казармы, построившись в две шеренги. Стоят, уже частично отключив сознание, но пока еще в вертикальном положении. Стоят с единственной целью — громко и внятно выкрикнуть: «Я!», услышав свою фамилию из уст дежурного офицера.
Благо, если офицера в расположении роты уже нет — слинял, любезный, по делам своим персонально-шкурно-неотложным (порцию водовки заглотить после нелегкого трудового дня или какую симпатичную мадам в кино сводить с перспективой)?! Вопросов нет, все мы — люди-человеки и личная жизнь должна быть у каждого, независимо от чинов и регалий.
В этом случае вечернюю поверку проводит старшина роты — Игорь Мерзлов. Игорь уже многократно и досконально заучил список личного состава 4-й роты наизусть и выстреливает все 144-е фамилии, не заглядывая в бумажку.
Услышав ответное «Я!» владельца фамилии, старшине нет необходимости скользить пристальным взглядом по длинному строю курсантов, дабы лично убедиться, что «Я!» выкрикнул именно тот, кому положено. А не его закадычный дружбан, который, талантливо изменив тембр своего голоса, старательно прикрывает отсутствующего в «самоходе» парня, рискуя получить пяток внеочередных нарядов за наглый подлог или трое суток ареста на гауптвахте за целенаправленное содействие в злостном нарушении воинской дисциплины — самовольной отлучке. Не смотря на строгость наказания, все равно периодически «ломали голос» и рисковали, а куда деваться?! Пострадать за друга — это святое! А отсутствующий на вечерней поверке друг-курсант в это время, как правило, жадно и хаотично вкушал все прелести быстротечной любви в жарких объятьях не слишком капризной и не очень разборчивой девицы из ближайшего общежития мед., пед. или института культуры. Не столь важно, главное, что вкушал… Причем, вкушал по максималу …и еще разок за того парня, который сейчас «ломая голос», отзывается на его фамилию!
А как иначе?! Взаимовыручка и все по-честному, одному — женские ласки, другому — удобные нары в уютной камере училищной гауптвахты. В следующий раз все будет с точностью до наоборот. Постоянный круговорот курсантских тел в женском общежитии и на училищной гауптвахте, при общем сохранении общего числа — природная гармония и математическое равновесие.
Опытный и мудрый старшина, пробубнивший список личного состава 4-й роты уже не менее тысячи раз, ориентируется на отрывистый отзыв «Я» и ему вполне достаточно доли секунды, чтобы однозначно определить подлинность личности курсанта, независимо от интонации голоса или длительности уставной реплики: «Я!», от короткой и хлесткой, до мелодичной или гортанно-протяжной. Да еще и с нерусским акцентом — нац. кадров в 4-й роте вагон и еще маленькая тележка («Народ и армия едины!» — лозунг ГЛАВПУРа в действии, какой народ, такая и армия — многонациональная, следовательно и банальный отклик: «Я!» так же многонациональный)
Вечерняя поверка роты, проводимая старшиной, была необременительна и скоротечна — 5-ть минут и «Отбой» — самая любимая команда любого курсанта всех времен и народов. Отбой и баиньки! Кувырк в «люлю» и мгновенно забыться в глубоком сне… Нирвана!
Когда ту же самую процедуру поверки наличия личного состава проводит дежурный офицер — пипец, ее длительность мгновенно и неуклонно возрастает от 40-ка минут до 1,5 часов, к маме не ходи! Вариации в продолжительности возможны взависимости от настроения или уровня личной тормознутости того или иного экземпляра homo sapiens с офицерскими погонами на плечах.
Оглашение фамилий строго по списку, а «трудные» фамилии — чаще всего по слогам! А как иначе, когда в роте около 20-ти % нац. кадров?! (см. «Национальные кадры») А их фамилии — мечта и ужас логопеда одновременно!
— Шукур… бархан… дери… галиев! Охренеть а не фамилия… Шукурбархандеригалиев! Есть такой?!
— Я!
— Мирза… хаким… да еще и … ни фига себе …заде! *бануться просто?! Мирзахаким-заде тут?!
— Я!
— Зурам… берил… оглы! Во как! Язык, бл*дь сломать можно! Зурамберил-оглы!
— Я!
— Вырви… хвист! Вырвихвист?! Офигеть?! И откуда вас таких только берут… Вырвихвист!
— Я!
На выкрик: «Я!», доносящийся из глубины строя, дежурный офицер всенепременно посмотрит в лицо откликнувшегося курсанта и, натужно скрипя персональными мозгами, будет нудно соображать, додумывая и фантазируя, является ли увиденная физиономия курсанта, владельцем названной фамилии или нет?! ХЗ, конечно, ну да ладно! Будем считать, что именно он!
Если офицер — неисправимый зануда или просто ему некуда спешить, то он, как правило, практиковал убогий метод «воспитания» личного состава — начать всю перекличку сызнова с первой фамилии длиннющего списка, если владелец оглашенной фамилии на мгновение задумался, отвлекся, задремал или просто тормознув, не успел отозваться с первого раза!
— Все, дорогие мои детишечки, начинаем перекличку заново, гы-гы!
И неважно, что это был уже 143-й номер по порядку и в списке личного состава 4-й роты остался всего один человек — 144-й Жека Ящиков! Неважно!!! 3,14здец! Баран-овца, начинай с конца! И все заново, опять минут на 40-к! По слогам и по буквам! Тоска смертная наблюдать за убогими потугами «по пояс деревянного» начальника в желании дешево порисоваться и показать «кто тут главный». А спать то хочется…
Совсем беда, если дежурный офицер еще и патологически туп или с претензией на казарменный юмор и заезженно-обрыдлую «оригинальность», что впрочем, стоит где-то рядом.
— Рыбаков! ….хм…. Матросов?! Не понял?! Рыбаков-Матросов!
— Я!
— А ты кто?! Рыбаков?! Или Матросов?! И почему одна персона на две фамилии… Второй где?! Ась?! Гыгыгыгыгы!
Сам сказал, сам смеется… обалдеть, как весело?! Ну не дурак ли?! А толпе курсантов, скованных воинской дисциплиной, стоять в строю и наблюдать представление одного актера с одной и той же дежурной шуткой, озвученной уже в 293.873 раза…
Чтобы хоть как-то скрасить «увлекательное» времяпровождения в строю в ожидании команды «Отбой», парни пытались немного отвлечься от монотонной процедуры и найти хоть какое-то развлечение для вскипевших за день мозгов и уставшего тела. Кто-то, отключив мозг, слегка подремывал, сохраняя равновесие тела в вертикальном положении. Кто-то мягко релаксировал, погрузившись в приятные воспоминания о далеком доме. Кое-кто периодически напрягал и расслаблял мышцы пресса — своего рода неплохая тренировка для создания рельефных кубиков на персональном брюшке (летом на пляжу приятно ловить заинтересованные взгляды загорелых красоток). Кто-то украдкой читал письмо, полученное из дома. Кто-то выжимал кистевой эспандер, тренируя железное рукопожатие…
