– Хватит комедии! – решил Мага, заметив замешательство лейтенанта. – Почему не работаем? – схватил он за шкварник первого попавшего курца.
В момент всех сдуло с кроватей. Чушки похватали кольца и заскоблили пол с удвоенным усердием.
– Пора строить, лейтенант? Только не батарею, а всю казарму! Дивизион, строиться! Хорёк, выведи людей из каптёрки. Скажи: «Мага сказал»!
Подразделение вытянулось в одну шеренгу по всему ЦП.
– Три минуты, лейтенант! – Мага постукал пальцем в золотой циферблат на руке. – Ещё десять минут, и мои земляки построят оставшихся в части!
– Верю, – сказал лейтенант. Он пожалел, что вступил в спор с солдатом. Зачем ему, прикомандированному офицеру финансовой службы вникать в эти идиотские отношения? Через два дня он будет в родной части, с понятными дедами и фазанами.
Так и жила часть без дедовщины и сопряжённых с нею трудностей. Так жил и Лёха, без бед и лишних хлопот. В свинарнике шуршали подчинённые свинари. Отходы свиньям таскал из столовой Чеснок, тот самый дед, который вздумал наехать на Магу в последние дни дедовщины. Теперь Чеснок мог только втихушку звездануть по шарам чмырьку Каретскому. И то, по великим праздникам. Стукачи моментально докладывали Маге и его землякам об очередном обурении Чеснока. Приглядывая за тормозными помощничками, чтобы не забывали откармливать нужных свиней, Лёха развлекался. Он экспериментировал с разными ингредиентами для браги. Брал дрожжи «от зампотыла для привеса свиней», сахар от хлэб-рэза Бори, воду из водокачки, талого снега или льда и добавлял экзотические компоненты: кофе, какао, сгущёнку, томат-пасту, консервированные компоты и карамельки «от Маги» из солдатских посылок. Что делать, приходилось самому снимать пробу. В один из дней дегустации Лёхе пришла в голову оригинальная идея. Чтобы не спутать элитных животных с остальными, он каждой хрюхе написал на лбу должность её хозяина. Гуща, как водится, досталась «командному составу части». Всё как у людей, первым ужрался «зампотех»!
В четырёх километрах от свинарника находилась пасека. Солдат пасечник из местных, пригласил Тальянкина на весенний пикничок. Обещалась русская баня, шашлык и, возможно, девочки! Весна ударила в голову Лёхе, предвкушение большого кайфа вытеснило бдительность. Тальянкин захватил канистру бражки и потопал по тёплой тайге.
Пасечник Савва встретил его радушно. Он почти не нуждался в обществе бойцов из части, в которой числился. Дом Саввы был всего в двадцати километрах от пасеки, только друзья куда-то исчезли на майские праздники. Из-за спины Саввы вынырнули две девицы.
– Люда!
– Галя!
Лёха представился и оглядел девушек. Судя по всему, постарше его ненамного. Им лет по двадцать, двадцать два. Обе имели чудесные формы и бескомплексные улыбки.
Вечер обещал быть плодотворным. Шашлыков, правда, не оказалось. Но солёное сало с луком и хлебом вполне удовлетворяло бражников, включая дам-с.
В ожидании первого пара, отдыхающие расположились на полянке возле бани.
– Давайте на брудершафт! – предложил Савва.
– О! Я очень люблю брудершафт! – взвизгнула Галя, усаживаясь на колени Лёхи.
Такой прыти от новой знакомой Лёха не ожидал. Сказывалось отсутствие опыта с любительницами брудершафта. Чтобы не смущать мальчугана, Галя легко соскользнула с его колен и пристроилась рядышком.
Савва, не теряя времени, увёл Люду «проверить пар». Лёха сидел как на иголках, не решаясь что-либо предпринять. Девица словно этого не замечала. Довольная тем, что её никуда не повели «что-нибудь проверить», Галя завела светскую беседу.
Они сидели и пили, разговаривая ни о чём. Опьяневший Лёха не отводил глаз от обворожительной ложбинки между грудями собеседницы. Чем больше он вливал в себя браги, тем красивее становилась Галя. Всматриваясь в её лицо, Тальянкин вспоминал, что говорили пацаны со двора о такой коже. Если она чистая и белая, то баба, наверняка, пялится в рот. Это пугало и радовало одновременно.
Савва, наконец, вышел из бани.
– Пойдёмте париться! – пригласил он.
Не смотря на смешки девиц, Лёха оставил на себе плавки. Как это ни показалось странным, в бане действительно мылись и парились. Лучшее ожидалось впереди!
Выскочив с жару во двор, все присели «у стола». Снова налили, снова опустошили. Лёха незаметно окривел. Движения его замедлились. Не успев увидать дно третьего стакана, Тальянкин вздрогнул от визга Людмилы.
– Ой, мама моя!
Лёха глянул на неё через стенку стакана. Никто не трогает, чего вопит?
– Мама моя приехала!
Из подъехавшего «уазика» вышла симпатичная женщина средних лет. Следом за нею сам Командир части! А потом знакомые всё лица: зампотыл и зампотех с двумя элегантными блондинками!
Савва, двадцатипятилетний воин, схватил «скатёрку» и прикрыл срам. Сидящие по обе стороны девицы потянули на себя куски солдатской простыни. Застиранная ткань не выдержала. Пред очи Командира и компании предстала картина в стиле маркиза Де`Сада.
Опрокинутый навзничь Савва с раскинутыми руками и раскрытым настежь пахом. По сторонам две упавшие идеально голые девицы с зажатыми в кулачках обрывками простыни мышиного цвета. Всё это на фоне свежей зелёной травки. Последним штрихом явился лежащий на бывшем столе солдат в плавках. Он держал в вытянутых вперёд руках опрокинутую банку браги. Лёха как футбольный вратарь бросился спасать остатки бражки. Зачем он это сделал и почему, спроси! Ни за что не скажет.
– Ах ты, шалава! – накинулась мама на Люду.
– Сама ты шлюха! Папа на КШУ, а ты на блядки! А я, между прочим, замуж за Савву собираюсь!
Пасечник кивнул. В этот момент он готов был подтвердить, что угодно.
Пользуясь переполохом, Лёха наскоряк сбегал в предбанник, напялил на себя хэбушку и кеды. Заодно он выволок одежду остальных товарищей по несчастью. Кто бы мог подумать, что у начальства нет иных мест для празднования Первомая? Всему виной – весна!
– Тальянкин, откуда здесь? – законно спросил Командир, прерывая семейные разборки.
– Да, так, чё-то, – промямлил пьяный Лёха, – свиньи накормлены, скучно стало.
– А сюда веселиться пришёл?
– Никак нет! – наконец начал соображать Тальянкин. – Я сюда насчёт прополиса!
– Ясно. Бегом в часть! Товарищ подполковник, – повернулся он к зампотылу, – после, разберётесь!
Лёха, не задумываясь, ноги в руки, и в часть!
Еле отдышавшись, он продолжил соображать. Что теперь будет? Выкинут из свинарей, как пить дать! Всё же, подвёл «очень важных людей». Да и хрен с ними! Жаль только, весь кайф обломали.
Погибать, так с музыкой! Тальянкин вынул заначку и продолжил сабантуй с прототипами кайфоломов, наливая каждому.
– Выпьем, товарищ Командир!
– Хрю-хрю.
– За всю бронетанковую мощь страны, дорогой зампотех!
– Хр-хр.
– Ну, а вы, боец невиданного фронта, товарищ зампотыл не приложитесь ли за процветание вооружённых сил?
– Х-х-х…
– Ещё он меня и посылает! – Лёха обернулся к воображаемым зрителям: – Не стыдно ли вам, товарищ подполковник?
«Товарищам командирам» было совсем не стыдно. Впрочем, как и старшему свинарю…
Наутро Лёха проснулся с тяжёлой головой. Разбавив водичкой оставшуюся жижу, он залпом выпил. Всё одно, погибать!
В немного прояснившейся голове Тальянкина мелькнула здравая мысль. Явится на разборки зампотыл и увидит обездвиженных с похмелюги свиней с кокардами на лбах! Надо бы стереть знаки отличия! Он двинулся в загон с бритвенным станком. Руки как назло плохо слушались, свиньи визжали и вырывались. А бестолковые помощники не могли удержать огромных хавронь.
– Тальянкин, что там делаешь? – явился зампотыл. Вспомни «оно» и вот оно!
– Я, товарищ подполковник, свиней проверяю.
– Вижу, что не баранов! А что у них тут за грязь на лбу?
Лёха вмиг осознал свою ошибку. Надо же было просто замазать той же смолой надписи на лбах свиней, а не мудохаться с бритвой!
– Так, та-ак. Это командир, неплохо!
– Это просто свинья, товарищ подполковник.
– А! Зампотех! Ха-ха-ха! Копия, а?!
– А это кто?
– АХЗ, – сказал Лёха. Запираться не имело смысла. Была и такая свинья, хозяин её неизвестен. Предположительно, кто-то из гражданских.
– А Хэ знает, значит? Молодец, Тальянкин. А это что за свиноматка? – зампотыл указал носком хромового сапога на самую жирную хрюху. Она лежала в отдельном загоне и не могла двигаться после вчерашнего.
– Кто это? – вгляделся офицер в еле различимые буквы. Лёха успел подбрить запись.
– Зам, зам, что там дальше? О, Ы, или И? Да нет, Ы, вроде бы … Ах ты, падла!
Лёха опустил голову.
– Рядовой Тальянкин, немедленно собрать вещи!
– И в расположение четвёртого дивизиона!
– Заряжающим, мать твою!
– Там по бабам не пошляешься, сволочь!
