Интересно, а будет ли тяжким нарушением кодекса экзорциста, если я с помощью этого самого «парома света» немножко наличности, скажем так, экспроприирую. Например, вскрыв инкассаторский броневик. Не, пока я на это не готов пойти, но со временем, когда сильнее стану… Или ещё вариант — духа какого попытать насчёт закопанных в земле и ныне бесхозных золотишка и прочего серебра? А вот сейчас и проверим:
— Я насчёт оплаты почему спросил — ведь если охота на духов и демонов теперь будет занимать немалую часть моей жизни, должна же с этого быть какая-то отдача для этой самой жизни. Чтоб не голодать и под мостом не спать в случае чего.
— Если что-то случится с твоим домом, есть ещё деревня…
Угу, домик в провинциальной тьму-таракани под названием Ноихара. Только как то это мне не особо… Не, временно приехать там, огородом позаниматься, дрова для камина заготовить или книжки почитать на природе — все это прекрасно, но постоянно торчать там как-то не катит. Особенно учитывая, что вроде бы Юто там не слишком любят.
— Не хотелось бы постоянно там находиться. Да и там, я так думаю, деньги тоже понадобятся. Так что если вдруг мне потребуется получить немного наличных с помощью своей силы, так сказать в обход закона — уточнил я — Могу рассчитывать ли я на твою помощь?
— Если нужны будут деньги, я могу устроиться на подработку — ушла от ответа Химари.
Типа ты будешь вкалывать, а я твою зарплату буду частично осваивать в личных целях? Неплохо, но это все же не то. Маловато!
— Хорошо, но ты не ответила на вопрос. Ты поможешь?
— Твои предки воровство бы не одобрили — нахмурилась мечница — Но если уж обстоятельства так сложатся, помогу.
— Уже лучше. Мне тут ещё задумка пришла, можно ли у духов узнать…
— Тихо! — одернула меня Химари.
Я замер, пытаясь определить возникшую угрозу. Лес как лес, вон впереди полянка виднеется, а дальше…Тут мне что-то послышалось, шорох какой-то и что-то вроде бульканья.
— Ручей что ли шумит?
И тут лес ожил. Сразу с нескольких сторон раздался треск ломающихся сучьев и веток, как будто что-то массивное ринулось к нам сквозь кусты и сверху, проламываясь сквозь ветви.
— За мной! — ухватив меня за руку, мечница резко рванулась к поляне, а затем, вытолкнув меня на открытое пространство, развернулась лицом к настигавшему нас врагу.
В её руке блеснул клинок и в следующий миг выпрыгнувшее на неё из веток нечто, в облаке алых брызг разделилось надвое. В пару метров от меня на траву плюхнулся увесистый фрагмент, напоминающий башку и часть туловища здоровенного угря. Вот только глаз на этой голове не было никаких — лишь черная, маслянистая кожа и большая, утыканная острыми зубами пасть.
— О жизни ядовитый цветок, тот кто в расцвете своём лишь мимолётное виденье… — произнесла мечница стремительно разворачиваясь к новому противнику, метнувшемуся к ней справа.
Новый взмах меча, удар сверкнувшей на солнце острой как бритва стали и новое облачко кровавых брызг. Нечто похожее на облезлую собаку, с воем отлетело в траву, затем попыталась пойти в новую атаку, но свалилось, запутавшись обрубками лап в собственных вывалившихся из распоротого брюха внутренностях.
— …Так расцвети же во всей своей дикости… — подскочив к ней, Химари безукоризненным ударом, милосердно оборвала агонию существа, после чего продолжила свой поэтический слог — И среди царящего хаоса дай своим цветкам мгновенно разлететься в порыве вет…
На досказать сею поэтическую хрень она не успела, метнувшееся средь травы розово-сероватое, напоминающее кишку щупальце, овившись вокруг ног, опрокинуло мечницу на землю. Затем, не давая ей времени воспользоваться мечом, возникла ещё пара, заблокировав руки.
Так, а вот это уже плохо — не думая о последствиях, я бросился на помощь.
Дальше всё замелькало очень быстро. Подскакиваю к Химари и взмахнув ножом отрубаю одну из этих чертовых тентаклей, затем наношу рубящий удар по следующей. Брызнувшие алым обрубки оттягиваются назад, мечница перехватывает меч, и отсекает очередное тянущееся к ней щупальце. Химари снова в строю и готова драться.
Но наблюдать за ней и радоваться нет возможности, откуда-то снизу, прикрытые травой, в подмогу обрубленным тентаклям лезут ещё и ещё. Приходится скакать из стороны в сторону и махать ножом снова и снова, слыша яростные удары Химари за спиной. Так держать, киса!
— Юто, почему ты ещё здесь, уходи пока есть возможность… — крикнула она мне.
— Нет — коротко бросил я, увернувшись от выпада очередной тентакли — Вот тебе и ещё получи, ай бля! — одно из этих сволочных щупальцев теперь уже меня исхитрилось сбить с ног, дополнительно осложнило моё положение то, что упав, я выронив нож. Остальные, воспользовавшись моментом, мигом оплелись вокруг ног и попытались заблокировать руки.
— Юто, держись, я сей…Няя! — вскрикнув, Химари замолчала.
Черт, черт, черт!!! Все опять развивается не по сценарию, в анимехе не было никаких тентаклей и мечница в одиночку всегда всех легко рубила. Значит, будем импровизировать на ходу и добьёмся победы сами!
— Врёшь, не возьмёшь — напружинив мышцы, попытался порвать сдерживающие меня живые кольца, но они оказались крепче. Ноги будто шлангом стянуло, вдобавок ещё и на уровне живота и груди тентакли кольцами закрутились. Блин, теперь ещё и руки к туловищу прижаты, совсем кисло. Но не безнадёжно, вокруг шеи не одно не обернулось, дышать я пока могу, а значит и шансы ещё есть. Пускай этот хуерукий гад и оставил меня без ножа, но кое — что, способное в моих руках стать оружием, у меня в запасе ещё осталось.
Правда, не было уверенности что получиться, я же ещё ни разу не пытался воздействовать «паромом света» на зажигалку. Придётся проверить в боевой обстановке.
Хруст приминаемых кустов ознаменовал появление на сцене хозяина щупальцев. Из моего лежачего положения, я смог немного его рассмотреть. Здоровая пятнистая туша желтовато-черного цвета, на четырёх перепончатых лапах. А вот головы так таковой не наблюдалось. Обрубок шеи оканчивался непонятно чем, какой-то воронкой или присоской — откуда все эти тонкие и длинные щупальца и росли. И сейчас этот несуразный гибрид из тритона, жабы и пьявки, удерживая этими самыми щупальцами меня и Химари, не спеша подбирался все ближе. Сожрать этот говнюк нас вознамерился или этими самыми тентаклями в нас свою икру отложить, то есть трахнуть попытается? И то и другое мне категорически не нравилось.
— Химари, ты там как жива? — крикнул я, пытаясь достать из кармана зажигалку.
В ответ донеслось что-то неразборчивое. Ну да ладно, вроде жива. А раз так — ещё побарахтаемся. Превозмогая сопротивление склизких щупальцев, я смог таки дотянутся до кармана штанов и сжав в руке пластиковый цилиндр зажигалки попытался на манер ножа напитать энергией.
Получится ли то, что я хочу сделать или она просто нагреется и взорвётся в руке? Но времени на размышление эта тварь мне не оставила — используя обвивающие тело Химари щупальца, она рывком подняла мечницу в воздух.
Гадство, но почему разные нехорошие вещи случаются куда чаще приятных? — подумал я, видя как щупальца, цепко удерживающие брыкающую мечницу начали весьма характерно разводить ей ноги. А из «воронки-пасти» повернувшейся к ней твари полезло что-то новое, длинное, хоботообразное и покрытое слизью…
— Уже потек что ли? Ничего, головохуй, щас ты у меня ещё больше возбудишься, из всех отверстий хлестать будет — прошипел я, а затем, направив импровизированное оружие на обвившие меня щупальца, щёлкнул кнопкой пьезоэлемента.
Сработало! Зажигалка с шипением извергла мощную, но быстро иссякшую струю голубого пламени. Однако и этой мощности карманного одноразового огнемёта хватило, видимо щупальца были весьма чувствительны и на огонь среагировали характерным рефлексом. То есть инстинктивно попытались убраться подальше. Что мне было исключительно на руку, поэтому, ощутив, что сдерживающие меня живые путы ослабли, я рванулся что есть мочи.
— Хрен тебе, а не её задница. Она только моя, запомни тварь — подхватив с земли нож, я буквально прыгнул на подобравшуюся столь близко гадину. И исхитрившись оседлать, вцепился одной рукой в скользкий хобот, а другой вогнал нож в глотку, после чего потянул рукоять на себя. Существо среагировало молча, конвульсивно дернувшись и выгибаясь, больно врезав щупальцами по спине, но захлестнуть их вокруг моей шеи не успело — клинок уже рассёк плоть противника, расширяя воронку рта подобно застёжке молнии. Сопротивление было, но не столь сильное как я ожидал, плоть была мягкой, нечеловеческой. Повернув лезвие, я рванул нож дальше, пытаясь развалить по шире края раны, а потом, забив на это дело, принялся просто наносить удар за ударом. Снова и снова, не обращая на летящие от лезвия брызги и пульсирующие струйки темной крови, бьющие из всё новых и новых открывающихся ран. И мне всё это нравилось, в кровавом угаре я бил и кромсал, рубил и резал, и если бы одно из тентаклей хлестнуло мне по лицу — скорее всего пустил бы в ход и свои челюсти…
