Или вот реклама у входа в один из продуктовых магазинов: «Молочко. Маслице. Хлебушек. Сырок. Колбаска. Крупы. Сочок. Водичка». До сих пор в недоумении: за что крупы-то обидели? Нет ответа…
Примечательно, что за две недели прогулок по Севастополю не встретил ни одного военного патруля, да и людей в погонах на улицах мало. А в конце 70-х, когда проходил практику на большом противолодочном корабле «Красный Кавказ», в увольнении рука постоянно была у козырька фуражки – приходилось каждую секунду честь отдавать.
Но на флоте, похоже, ничего не изменилось. За что я нашу РККА (Рабоче-Крестьянскую Красную Армию) особенно уважаю. Раз уж оказался в Севастополе, решил сделать селфи на фоне гауптвахты, куда залетел курсантом в 1977-м. Только щелкнул, как выскочил какой-то хмырь (метр с кепкой) в пехотной форме, непонятно какого звания (теперь в наших Вооруженных силах знаки различия то ли на предплечье, то ли на заднице – не разберешь) и закричал, что арестует меня за съемку режимного (читай – секретного) объекта. Заставил стереть фото. В связи с этим так и хочется спросить нашего министра обороны: уважаемый Сергей Кужугетович, с каких пор губа стала секретным объектом? Тем более что на вывеске даже номер в/ч не указан…
Но раз уж зашел разговор о флоте, нельзя не вспомнить, что до «крымской весны» в Севастополе базировались и Военно-морские силы Украины (ВМСУ). Как-то в Балкалаву вез меня таксист, тоже в прошлом капитан 2 ранга, но служивший в этих самых ВМСУ. В каком-то там подразделении аварийно-спасательных сил и средств. «Я ушел в запас, – говорит, – когда в рамках совместных с Североатлантическим альянсом учений прочитал инструкцию НАТО о том, кого нужно спасать в первую очередь в случае ЧП в море. Оказывается, в первую очередь мы должны были оказать помощь тонущим офицерам НАТО, потом военнослужащим альянса нижнего звена, а уже потом – всем остальным. То есть тем, кто числится в ВМСУ, моим сослуживцам. Ну не хрень ли? И я решил, что хватит мне нервы расчесывать, и тут же уволился».
После чего таксист рассказал такой анекдот: «Подводный флот Украины пополнился двумя новыми боевыми единицами. Вчера ночью в Балаклавской бухте от старости затонули два судна: буксир «Опанас Шпак» и топливозаправщик «Осэлэдэць».
И все же Севастополь прекрасен. Мало в России городов с таким колоритом, с таким своеобразием. К примеру, в автобусы-маршрутки (их здесь называют топиками) здесь входят через заднюю дверь, а расплачиваются с водителем при выходе из передней. Цена проезда – божеская, всего 15 рублей. Хотя еще пару месяцев назад тариф был ниже – 12 рубликов. Причем обязательно нужно назвать остановку, иначе можно проехать мимо. Для гостей города, как я убедился на личном опыте, это большая проблема.
Тем более что хочется все посмотреть. И Инкерман, где расположен в пещерах Свято-Климентовский монастырь, и вырубленный в 50-х годах прошлого века в скале в Балаклаве комплекс для ремонта и укрытия подводных лодок (там их «заряжали» ядерными торпедами и минами), хотя Черное море считалось свободным от атомного оружия. И, конечно же, Херсонес, где, если верить нынешним российским властям, и начались «духовные истоки разнородной, но монолитной русской нации». В общем, что-то там о скрепах…
Не знаю, как там насчет скреп, но два десятка лет назад я спокойно здесь купался. А тут не успел окунуться в воду, как появился полицейский патруль. Слава богу, руки не крутили, все очень вежливо, но из воды пришлось выйти. И не мне одному. Спрашиваю полицейских: «А почему купаться-то нельзя? Потому что тут заповедник или потому, что Владимирский собор неподалеку?» «Не знаем, – отвечают. – Минкульт запретил». Надо полагать, Минкульту виднее, где купаться можно, а где нельзя.
Даже спорить не стал. Потому что, как верно подметил один из севастопольских таксистов, «у нас каждый суслик – агроном».
(Опубликовано в «Независимой газете» 31.08.16)
P.S. Кстати, посетил в Донузлаве некогда сверхсекретный объект, прорытый в скале. Комплекс для ремонта и укрытия подводных лодок. Здесь могли укрыться от атомного удара 7 субмарин. Тут же их «заправляли» ядерным оружием. В музее обнаружил приемник «Волна». На табличке написано: «Предназначался для транслирования музыки, новостей с земли во время праздников, больших приборок. Устанавливался в кают-компании».
Правда, на «Линзе» такой аппарат у меня в каюте стоял. И связан был с ним один казус. Это чудо военно-промышленного комплекса времен СССР однажды сработало как микрофон. То есть мы в кэпом (Виктором Михайловиче Мавзолевским) у меня в каюте шило пили, а моряки всю эту «музыку» слушали, собравшись у матюгальника в коридоре перед носовым кубриком. Слава богу, боцман скопление масс заметил и известил нас.
P.P.S. И еще на этот самом объекте (теперь здесь музей) порадовал вот такой умный (без иронии) лозунг, написанный на стене: «Не всегда говори, что знаешь, но всегда знай, что говоришь!»
Тихо журчит вода в гальюне —
Профессия трюмного нравится мне…
* * *
Вышел в море флот могучий,
«Образцовый» был всех круче.
А за ними выходила
Блядина «Октябрина»…
P.S. На флоте боевые корабли носят, как правила, имена мужского рода. Крейсеру «Октябрьская революция» (в простонародье «Октябрина»), похоже, просто не повезло…
Когда встречались на стенке 29-го судоремонтного завода после очередного разноса у командования два командира (один командовал эсминцем «Образцовый, а другой эсминцем «Светлый»), первый говорил второму:
– Я такой же «Образцовый», как ты «Светлый»!
Весь Интернет в свое время забит новостями о коте-обжоре из Владивостока, который сожрал морепродуктов на 60 тысяч рублей. Ха-ха! Когда мы в 1978 году на эсминце «Огненный» получили в борту трещину (длиной сантиметров в 15 и шириной в пару миллиметров), наш старпом списал на это дело пять ящиков тушенки. Мол, вывалились за борт.
Купил в букинистическом магазине «Командные слова» (приложение к Корабельному Уставу ВМФ СССР 1978 года). Читаю и наслаждаюсь:
– «Серьгу носовую (кормовую) на бочку завести»
– «Шар(ы) на стоп»
– «Отрепетовать сигнал»
– «Как катится корабль?»
– «Команде вставать, койки убрать (койки заправить)»
– «Бачковым накрыть столы»
– «Начать подготовку к суточному наряду по боевым частям и службам»
– «Кто не понял назначения, поднять руку»
– «Бельевые леера травить. Белье разобрать»
– «На бурундуки и выстрел-брасы»
– «Пошел бурундуки»
– «Выстрел-топенанты (гордени) травить (выбирать»
Ну не круто ли!
Жаль только, что не могу нигде найти «Командные слова» издания 1970 года. Там было еще круче:
– «Обмундирование чистить и починять, команде мыться в бане»
– «Медь драить, резину белить, барашки расходить и смазать»
Олег Селеменев (КВВМУ) на третьем курсе разработал Международную конвенцию холостяков. На очередную свадьбу приходилось сдавать 10 рублей, а получка была – 15 целковых. Условия такие (кстати, 15 человек подписались) – выставляешь, если женишься до получения лейтенантских погон, 10 бутылок коньяка, 10 шампанского и 10 кг шоколадных конфет не дешевле 5 рублей за кило. Запустили программу на 4-м курсе. За 10 дней до свадьбы надо было проставляться, то есть на свадьбу расходы не спишешь.
Скатертью, скатертью хлорпикрин стелется
Практика после 1-го курса на крейсере «Октябрьская революция». Через переборку от кубрика была химкладовая. Курсанты ракетно-артиллерийского факультета в этой связи выпустили боевой листок. Заголовок был такой: «Скатертью, скатертью хлорпикрин стелется…»
Про нашего начпо, который вечно звал нас в светлое будущее и требовал строго соблюдать моральный Кодекс строителя Коммунизма (именно так, с большой буквы!), мы говорили так:
Волосы дыбом, зубы торчком —
Старый мудак с комсомольским значком…
Знаете, что такое кочегарка на сторожевых кораблях проекта 50, то есть «полтинниках»? Это ужас. Моряки несут вахту в трусах – такая тут температура, что сразу вспоминается «Товарищ, я вахту не в силах стоять»… Володю К. – командира группы БЧ-5 на СКР «Туман» в этой связи я ласково называл ЧМО – человек машинного отделения.
О пользе отечественных кофеварок
Прибыв служить из Риги в Балтийск, привез с собой кофеварку. Страшно дефицитная в советские времена была вещь. Но с кофе были проблемы. Тоже дефицит же. На боевой службе выдавали, конечно, кофе «Рижское» в банках – но оно ведь растворимое. В общем, кофеварка без дела в каюте стояла.
