— А если на таз кто-нибудь польстится? — спросил Дмитрий, уже начиная постепенно свыкаться с местными реалиями.
— На этот случай там вторая колотушка имеется.
Первым, что они увидели, войдя на территорию базы, была могучая Жорина спина. «Начальник охраны» стоял, широко расставив ноги, и охаживал пучком прутьев кого-то, лежавшего перед ним на земле. Сапоги секомого врастопырку торчали между Жориных ног.
— Господи! — вздрогнул корреспондент, заметив эту картину. — Дедовщина!
— Привет, Жорик, — радостно крикнул Николай. — Ефрейтор Белый, — представил он Дмитрию сослуживца. — За безопасность у нас отвечает.
— Могу себе представить… — пробормотал корреспондент.
— Привет, — поздоровался Жора, не отрываясь от процесса. — Лейтенант велел Чонкина в порядок привести.
«Еще и по приказу офицера! — ужаснулся Дмитрий. — Какой кошмар!»
— Потом закончишь, — сказал Александр. — Гляди, кого мы привели. Журналист из Питера.
Жора немедленно обернулся.
— Ого, — он подошел к ним и с интересом посмотрел на гостя. — Ты как сюда попал?
— Письмо позвало в дорогу, — ответил за журналиста Николай.
Дмитрий в это время смотрел на распростертое на земле чучело, опрометчиво принятое им за наказуемого новобранца. Впрочем, ошибиться было немудрено. За исключением грубо намалеванной на холсте головы, все остальное выглядело довольно реалистично.
— Это что же — чучело? — спросил Дима, показывая на «Чонкина».
— Ага, — подтвердил Жора. — Перед входом у нас стояло. Смеху ради. Запылилось сильно. Вот, выхлопываю.
Дмитрий издал нервный смешок:
— Кажется, я полный идиот.
— Мысль верная, — согласился Александр. — А командир где? — спросил он Жору.
— С утра в деревню ушел с Сергеичем. Обещал к четырем быть.
— Представляешь, Жорик, — поделился новостью Николай, — кто-то в газету телегу накатал, что мы здесь над местным населением измываемся. Типа, каратели. Вот корреспондента и прислали. Разобраться.
— Какие еще каратели? — не понял Жора.
— Которые не жалеют женщин, стариков и детей. Ты сам лучше почитай. Дима, дай ему.
Корреспондент не без некоторого колебания протянул письмо Жоре. Тот тщательно изучил послание, сощурился и произнес в своем привычном стиле:
— Кабы знать, какая зараза стукнула, я б ей показал, что такое каратели.
— Спокойно, Жора, — успокоил приятеля Александр, перехватив очередной тревожный взгляд журналиста. — Не пугай человека. — Он пояснил Дмитрию: — Жора у нас человек строгих правил. Крайне болезненно реагирует на несправедливость. А в том, что это несправедливость, ты скоро убедишься. Пойдем знакомиться дальше?
— Пойдем, — согласился Дмитрий.
«Кажется, этих людей действительно оклеветали», — подумал он, пока они втроем с Николаем и Александром шли к столовой. Жора, задумчиво почесав затылок, увязался за ними.
— Привет, Мишаня, — поздоровался Николай с поваром. — Мы тут к тебе гостя привели. Корреспондент из Питера по нашу жизнь.
— Да ну? — удивился Михаил. — Правда, что ли? Свежий человек мне как раз кстати.
На столе перед поваром стоял ряд стаканчиков, заполненных жидкостями разного цвета.
— Что это у вас? — заинтересовался Дмитрий.
— Да вот настойки разные разработал. Здесь, к примеру, клубничная… — Михаил показал на стаканчик с жидкостью красного цвета. — Попробуйте.
Журналист отпил глоток и тут же закашлялся.
— Крепкая…
— А вы вот эту возьмите. Это для дам… — Михаил протянул стаканчик со светло-зеленым напитком.
На этот раз Дмитрий только пригубил настойку, но предосторожность оказалась излишней.
— Вкусно, — похвалил он. — Только язык щиплет. А что это?
— Крапивница. Настойка из молодых листьев.
Дмитрий оглядел остальные стаканчики.
— А синяя из чего? По цвету прямо как Кюрасао.
— Васильки. Эта тоже больше дамская. Для деревенских пойдет.
— Для мужиков-то у тебя есть что-нибудь? — спросил Жора, чье решение присоединиться к экскурсии в немалой степени было вызвано желанием приобщиться к продукции Михаила, которую тот до сих пор бдительно охранял от посягательства сослуживцев. — Дам здесь вроде пока не замечено.
— А как же! Вот. — Михаил любовно взял двумя пальцами стаканчик, до краев наполненный темно-коричневой жидкостью. — Моя гордость. Салтычиха рецепт подсказала. Просто, как все гениальное. На свет посмотрите — чисто «Наполеон».
— Действительно, — согласился Дмитрий.
— Вы пробуйте, — предложил Михаил. — Что так-то смотреть?
Дмитрий сделал глоток и поднял на повара восхищенные глаза.
— Великолепно! — разгоряченный предыдущими дегустациями, он залихватски осушил стаканчик до дна и попросил: — А можно еще?
— Да за ради бога. Угощайтесь.
— Мишаня, ты не жмоться. Дай людям нормальную посуду, — попросил Жора. — Мы тут в деревне бочку спиртяги реквизировали, — по доброте душевной сообщил он Дмитрию и тут же охнул, поскольку Александр, не уверенный в том, что подобная информация будет воспринята питерским корреспондентом правильно, наступил ему на ногу.
К счастью, Дмитрий, увлеченный дегустацией, не обратил внимания на слова Жоры. Михаил тем временем наполнил из объемистой кастрюли четыре граненых стакана.
— За что пьем? — спросил Николай.
— За свободную демократическую прессу, — предложил Александр.
— Спасибо, — растрогался Дмитрий. «Какие замечательные люди! — подумал он. — Клевета. Определеннейшим образом — клевета!»
Все выпили.
— Восхитительно, — повторил журналист. — На чем вы это настаиваете?
— Вот! — осклабился Михаил. — В этом как раз вся хитрость. Куриный помет.
Корреспондент с некоторым усилием сглотнул.
— Куриный помет? — переспросил он, надеясь, что ослышался.
— Он самый, — кивнул повар. — Дешевая вещь, буквально под ногами валяется, а какой букет. И экологически чисто.
Дмитрий на всякий случай посмотрел на Александра. За последнее время его так часто разыгрывали. Возможно, это тоже очередной прикол.
Александр с задумчивым видом перекатывал напиток во рту.
— Вещь! — подтвердил он, отправив-таки куриный настой в желудок. — Ты еще у Бодуна страусиные катыхи возьми на пробу, — посоветовал он Михаилу.
— Верно, — загорелся тот. — Мне как-то в голову не приходило. — Он повернулся к Дмитрию. — Еще добавки?
— Нет-нет, спасибо, — тот поспешно поставил стакан на стол, искренне надеясь, что если его и вырвет, то не прямо здесь.
— Мишаня, обед-то скоро? — спросил вечно голодный Жора. — По распорядку уже час назад должен был быть.
— Так командира же нет. Как вернется — сразу сядем.
К радости Дмитрия, старавшегося избегать взглядом экологически чистую продукцию повара, вскоре они вышли на улицу.
— А там у вас что? — журналист показал на соседний домик. — Можно взглянуть?
— Пожалуйста, — разрешил Александр. Михаил незаметно от Дмитрия быстро прошептал ему что-то на ухо. — Но лучше потом, — поправился Саша. — Там ничего интересного. Там у нас вроде театра, — не подумав, добавил он.
— Театр? — тут же заинтересовался журналист. — Да что вы говорите! Настоящий театр?
Александр про себя чертыхнулся, но делать было уже нечего.
— Не то чтобы настоящий. Скорее, клуб. Но одна постановка готовится. Как раз сейчас. «Ромео и Джульетта».
— Пьеса Шекспира, — блеснул интеллектом Жора.
— Как интересно. Неужели спектакль играете? Об этом обязательно нужно будет написать, — Дмитрий, вдохновленный настойками Михаила, уже напрочь забыл, что приехал сюда вовсе не славить военных, а совсем наоборот. — Шекспир в лесу! Только как же вы без женщин обходитесь? Наверное, как в театре Кабуки? — догадался он. — Все женские роли играют мужчины?
— Почему? Используем местные кадры, — похвастался Николай. — Есть очень одаренная девочка, дочка фермера.
— Надо же. А посмотреть пьесу можно? Хотя бы отрывок.
— Только не сейчас, — на всякий случай подстраховался Александр. — Они не любят, когда кто-нибудь входит посреди… хм… репетиции.
— Замечательно, — продолжал восхищаться журналист. — Чтобы в такой глуши наладить культурную жизнь! Я обязательно напишу об этом. «Ромео и Джульетта» в воинской части! И много уже отрепетировали?
— Насколько я знаю, в деталях пока готова только одна сцена.
— Поцелуй в саду, — не удержался от комментария Николай, тоже, видно, разгоряченный пометовкой.
— А это у нас медпункт, — Александр показал на домик, над крыльцом которого развевался флаг с красным крестом, самолично сшитый Аленой, благодарной Виктору за спасение бабки Марфы. — Хотите посмотреть? Заодно доктор ваше колено глянет.
