— Нет. По зеленым ушам и антеннам.
— Я всегда считал тебя своим самым сообразительным учеником.
— А как ты попал на Землю? Только короче. — Савелий напряженно вспоминал, как в сериале «Терминатор» убивали роботов. Расплавленного металла, как назло, под рукой не было.
— По пьянке. Вообще-то я летел к Туманности Андромеды. Мы, инопланетяне, живем сотни лет, и все процессы у нас замедлены… Недавно протрезвился — смотрю, черт подери, каких дров здесь наломал!
— Тунгусский метеорит — твоих рук дело?
— Да что метеорит! Помнится, мы с покойным Владимиром Ильичом ночью на 25 октября сели выпить… Да, погорячились… Я тут на днях попробовал анашу, так что уйду в космос надолго. Поэтому пришло время передать тебе еще часть моих знаний и умений.
— Еще?! Слушай, Тичер, может хватит? Я и так уже хуже «Черного плаща» из мультика. Все конечности задействовал. Руками двигатели останавливаю. Головой предметы двигаю. Ногами народ пачками укладываю…
— Ты забыл об еще одной конечности. Слава богу, ты опять мой сын, а не дочь. Наклонись! Да прибудет с тобой сила!
Учитель исчез, а супермен почувствовал данную ему силу, которая активно просила выхода. Вздохнув, он отправился на бой с терминатором…
Савелий, одетый во все черное, нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Дома его ждала выпивка, любовница, новый боевик по кабельному, а тут куча официальных лиц занималась словоблудием. Вспомнив, что уже аж десять страниц не было ни одной эротической сцены, он подтянул к себе некую даму бальзаковского возраста.
— …образом спас мир от оружия массового выражения, — читал Болтунов. — От лица… награждается…
Савелий равнодушно слушал — «золотой цепью толщиной в руку», белой карточкой «MiB»… и вдруг встрепенулся, услышав: «вечным покоем». На его глазах выступили слезы. «Неужели покой, не надо по зову очередной конъюнктурки стрелять, летать по астралу… Неужели это мое последнее дело? Но около столика журналистов он заметил улыбающегося Автора. Сердце его упало…
Старые сказки на новый русский лад
Семья Мальчиша-Кибальчиша жила в пригороде столицы. Дед был старым вором в законе, еще довоенной закалки, много сидел, много видел. Сейчас отошел от дел, но его слово по-прежнему было решающим. Отец Мальчиша слыл крупным «авторитетом», имел солидный кусок территории столицы под контролем и трудился с утра до вечера. Сам Кибальчиш еще был Мальчишом, но уже тискал девок по дворам, тайком курил анашу и бил морды фраерам.
Нежданно-негаданно пришли трудные времена. На «Мерседесе-600», весь увешанный золотом, приехал крупный авторитет. Рассказал, что откуда-то из-за гор, то ли с востока, то ли с юга, прибыла в столицу орда «белых» отморозков без понятий и начала битву за передел территории. Война шла нешуточная; многих кореши отца уже полегли. На семейном совете было решено взяться за это всем миром.
Отец связал «скотчем» три «рожка», обернул «калаш» бинтом, поцеловал Мальчиша и с друзьями отправился наводить порядок. Прошла неделя, прошла другая. Вскоре в почтовом ящике начали появляться посылки. Сначала левая рука, затем правая нога, потом правая рука… А вскоре приехал тот же «авторитет» на простых «Жигулях», неприметно одетый. Рассказал, что теснят отморозки наших . Совсем мало правильных бандитов в столице осталось.
Вздохнул дед, достал с завалинки старый военный «ТТ», выкопал на огороде «Дегтярев», вытащил из подпола ведро патронов, погладил Мальчиша по голове и сел в джип. Больше его не видели. Только джип Мальчиш видел в «Криминальной хронике» — дырявый, как решето.
Мало смелых осталось в пригороде. Совсем худые настали времена. Воров в законе отстреливали, как простых депутатов, «авторитетов» взрывали, как попкорн. Пришел, воровато озираясь, тот «авторитет». И золото его куда-то подевалось, и перстни-наколки, и гонор. Рассказал, что совсем вытеснили отморозки наших из столицы.
Старый дед поднялся со скамейки. С Ульяновым в опломбированном вагоне в Россию приехал. С Камо банки экспроприировал для нужд партии. С Феликсом деревню раскулачивал. С самим Джугашвили сидел за бандитизм. Сунул растопыренные пальцы в кастет — не попал. Поднял заточку, не удержал и уронил на ногу. Достал обрез времен коллективизации, но не смог даже передернуть затвор. Сел на скамейку и смачно выругался.
И тогда бросил Мальчиш-Кибальчиш клич по «качалкам»:
— И отцы наши головы сложили, и деды. За нашу территорию воевали, против жадных буржуинов. Негоже нам, мальчишам, леденцы сосать, да телок тискать. Хватит по подворотням отсиживаться!
Много за ним пошло. Даже Мальчиш-Плохиш услышал песню «Мы смело в бой пойдем…» и допел «И я за вами». Но, услышав «И как один умрем», тихо отстал от толпы: «Идите сами».
Мальчиш-Кибальчиш круто взялся за дело. В считанные дни приезжая банда была расстреляна, похоронена, эксгумирована, кремирована… Молодым неведома была пощада. Жадных буржуинов, понявших было голову в неразберихе, обложили еще большей данью в целях компенсации потерь.
А в это время Мальчиш-Плохиш понял, что остался без сладкого и отправился прямо в логово буржуинов. Там он рассказал, что у Мальчиша-Кибальчиша нет никаких связей ни в милиции, ни в прокуратуре, ни даже в депутатском корпусе. И всего-то их осталось — кот наплакал. Обрадованные буржуины заложили банду в РУОП и ее повязали в один день. Мальчиш-Плохиш получил свою корзину «Сникерсов» и бочку «Марса», а Мальчиш-Кибальчиш — вышку . Милиция получила награды, и обложила буржуинов еще большей данью. На вполне законных основаниях.
Мораль: зло наказано, но все осталось по-прежнему.
Три поросенка имели ужасную дикцию, за что и получили соответствующие прозвища. Ниф-Ниф — потому что любил говорить: «НиФ ига», Наф-Наф — «НаФ ига». А Нуф-Нуф просто любил нюхать кокаин и частенько втягивал в себя воздух, сжав пятачок. Братья были коммерсантами в разных областях и имели солидные капиталы. Прошла весна коммерции, наступило лето. Нуф-Нуф первый заметил признаки возросшего интереса криминальных структур к бизнесу и предложил братьям совместно уйти под солидную «крышу».
— Наф ига это нужно, — сказал Наф-Наф, — сами справимся.
— Нуф спомните меня, когда будет поздно, — предупредил Нуф-Нуф.
— Ниф ига, прорвемся, — беспечно ответил Ниф-Ниф, и два брата продолжали весело резвиться по малозасеяным коммерческим полянкам леса.
А в это время самый крупный волк брал контроль над лесом. Неподчинившихся он просто съедал. Дошла очередь и до Ниф-Нифа. У него был огромный офис в центре леса, который не заметить было трудно. Волк пришел в расфуфыренный кабинет и просто спросил, под кем тот работает.
— А ниф под кем.
— Отлично, — широко улыбнулся Волк, — считай это «пробивкой». Будешь платить мне двадцать процентов прибыли. Не той, которую ты рисуешь в балансе, а в десять раз больше.
— Ниф ига, — ответил Ниф-Ниф, — очисти помещение, — и посмотрел назад, на охранников. Но взгляд его наткнулся на пустое место. Охрана исчезла, побросав помповые ружья, бронежилеты, пятнистую форму и прочие признаки «крутизны». В отличие от Ниф-Нифа они были не дураками и предпочитали не связываться с блатными.
Волк улыбнулся еще шире, так что явственно обозначились клыки:
— Ты меня, старого волка, не уважаешь? Будешь платить тридцать процентов. Первый взнос — завтра. Не будет — готовь молоток для отбивных.
Назавтра Ниф-Ниф был у Наф-Нафа. Брат исправно платил все налоги, а остаток прибыли — местным органам. Милиция выставила у него несколько постов с автоматами, провела тревожную кнопку и вообще любила его, жаловала и доила почем зря.
— Наф ига ты теневик? — спросил он брата. — Неучтенный нал — основа для криминала. Ничего, наф аляем ему наф иг. Моя милиция — меня бережет.
Назавтра, когда Волк пожаловал к братьям, его уже ждали крутые парни из местного РУОП. Гостя повязали и отправили в камеру. При обыске у него обнаружили пистолет, наркотики и удостоверение вора в законе. Однако на следующий день его отпустили за отсутствием состава преступления. Все улики таинственно исчезли. Наф-Нафу позвонил сам начальник отделения и сказал, что Волк — уважаемый гражданин, ничего за ним не числится. И вообще посоветовал с такой крупной фигурой договориться по-хорошему.
— Наф иг я содержу все ваше отделение! — хрюкнул Наф-Наф и бросил трубку.
В течение недели у Наф-Нафа сгорел офис, склад, взорвалась машина, арестовали несколько крупных грузов на таможне. Запахло жареной свининой. Милиция разводила руками и симулировала активную работу. А в конце недели пришел Волк. Ласково скалясь, он потребовал сорок процентов. Братья отправились к Нуф-Нуфу.
