Однако водевиль становится еще более пошлым, усмехнулся Дымов, интересно знать, до чего мы дойдем в финале!
Он взглянул на Тамиру — она была грустна. Сидела на диване, поджав ноги, отрешенно смотрела в пространство. Дымов вдруг почувствовал к ней странную нежность. Может, и в самом деле надо было тихо занять одну из комнат, как предлагала Тамира, смириться, уснуть, а завтра, отыграв концерт, уехать?
Однако теперь уже поздно — все стремительно закрутилось и черт знает, куда еще вывернет.
— Во, блин, номер! — расстроенно заметил Кабанов. — Теперь сдаст меня с потрохами!
— А тебе не все ли равно? — спросила Тамира. — Ты вроде говорил, что жену держишь в ежовых рукавицах!
Кабанов только пожал плечами.
В комнату вернулась Ирина.
— Ну что же, вернемся к нашим баранам! Давайте, что ли, с квартирным вопросом разбираться! Итак, что мы имеем?
— Проблему мы имеем! — усмехнулась Тамира. — Между прочим, благодаря вам! Вот скажите, уважаемая, какое право вы имели сдавать квартиру, если она не ваша?
— Вижу, Вадик успел ввести вас в курс дела! — процедила Ирина.
Хорошо зная жену, Дымов видел, что она буквально закипает и уже плохо сдерживает раздражение. Кажется, сейчас разразится буря!
— Да, я все знаю, — спокойно подтвердила Тамира, — и не нахожу вашему поступку никакого оправдания!
От ее слов Ирина взвилась:
— Не твое дело! Что ты о жизни знаешь, фря зеленая! Хорошо, когда любовники деньги дают, а мне что делать? Самой приходится крутиться!
— Я и вижу, что вы решаете проблемы за чужой счет! — высокомерно заметила Тамира.
По лицу Ирины пошли красные пятна.
— Не устраивает — давай вали! Бери своих котов и уматывай!
— Что значит «уматывай»? — удивился Дымов. — Ты вроде говорила, что у нее заплачено за два месяца вперед?
Ирина промолчала.
— Если вы вернете деньги, я готова уйти, — сказала Тамира. — Разумеется, не сейчас, а дня через три, поскольку мне надо найти себе другое жилье! Заметьте, я иду вам навстречу исключительно из уважения к вашему бывшему мужу!
— Деньги… Нет у меня денег! — пожала плечами Ирина. — Где я тебе их возьму? Это у твоего любовника или вон у Дымова их куры не клюют, а я женщина со скромными доходами, для меня это большая сумма!
Тамира усмехнулась:
— И как же тогда быть?
Ирина нервно закурила.
— Как быть? Я, что ли, знаю, как быть?
— Ирина, — повысил голос Дымов, — ты просто обязана вернуть деньги! Девушка найдет себе новое жилье, и эта нелепая ситуация разрешится!
— Еще раз повторяю: таких денег у меня сейчас нет! — Ирина тоже взяла на полтона выше. — Я смогу их вернуть потом… Постепенно!
— Но мне надо сейчас! — не согласилась Тамира.
— Ей надо сейчас! — поддержал девушку Дымов.
— Дорогие мои! — В голосе Ирины зазвучал металл. — Что хотите со мной делайте, но денег у меня нет! Впрочем, разве ты, Дымов, можешь это понять? Тебе-то что?! Вышел, руками поводил и такие бабки загреб!
— Неправда! С неба ничего не падает! Это результат многолетнего труда! — загорячился Дымов.
— И таланта! — подхватила Тамира. — Таких, как он, один на миллион!
— Уж и на миллион! — крякнул доселе молчавший Кабанов.
— А мне приходится зарабатывать! И тоже руками, но тяжелым физическим трудом! Ибо труд массажистки — это тяжелый физический труд, которого ты, мой милый, никогда не знал!
Иринины глаза метали искры.
Дымов схватился за голову: неужели ему никогда не избавиться от этого кошмара?
— В чем, собственно, ты меня обвиняешь? — сухо спросил он.
— В том, что ты сломал мою жизнь! — прокричала Ирина.
— Я? Сломал твою жизнь? — изумился Дымов.
— Ты! — Ирина заломила руки. — Конечно, ты, Вадик!
— Да почему же?
Он почувствовал смущение и отвернулся.
— Ах, вы только посмотрите на него — сама невинность! — расхохоталась Ирина. — Интеллигент! Деятель культуры! А хотите, — она обернулась к Тамире с Кабановым, — я расскажу вам правду?
Тамира, видя смущение Дымова, пробормотала:
— Может, не стоит? Все-таки это интимные вещи.
— Нет уж, я расскажу! — кровожадно усмехнулась Ирина. — Пусть все знают, какой он человек!
— Ну, сейчас начнется! — хохотнул Кабанов.
— Это чудовище с глазами кролика, — с чувством произнесла Ирина.
— Что? — растерянно переспросил Дымов. — Я чудовище?
— Именно так! Жаль, что я не сразу это поняла! Нет, конечно, отдельные недостатки в Дымове я сразу разглядела, но полагала, что мне удастся их исправить.
— Вот! Одна из главных женских ошибок, — задумчиво сказала Тамира. — Женщинам всегда кажется, что они смогут изменить, перевоспитать мужчину, а это никогда не удается. И вообще, не надо никого менять. Если любишь, принимай со всеми недостатками. Если не можешь мириться с ними, оставь человека в покое!
— Ой, спасибо за ценный совет! — съязвила Ирина. — Тебе бы, милочка, психологом работать, а не котов рисовать! Видишь, Кабанов, как ты хорошо устроился, — рядом с тобой совершенная, все понимающая женщина! Уж куда там бедной Рите!
— Чего опять про Риту! — расстроился Кабанов.
— Ну что, Вадик, хватит или продолжить?
Ирина испепеляла взглядом бывшего мужа.
— Продолжай! — сказал Дымов. — Теперь мне даже интересно знать, как далеко ты можешь зайти в своей низости!
— Ну, изволь! — злорадно улыбнулась Ирина. — За мной не заржавеет! Итак, продолжаю! Твоим главным недостатком, с которым не смогла бы смириться ни одна баба, даже такая умная и благородная, как Тамара, является твой эгоизм, дорогой! Твой абсолютный, тотальный эгоизм! Тебе кажется, что мир вращается вокруг твоего рояля! Ты зациклен на музыке! Ты, Вадик, как Ленин в том анекдоте: жене сказал, что пошел к любовнице, любовнице — что к жене, а сам на чердак — и работать, работать! Каждое утро ты, Вадик, бежал к роялю и работал! А семьи для тебя не существовало вовсе!
— Ну, вы же знали, за кого выходили замуж! — отчеканила Тамира. — И выходили бы, например, за коммивояжера, какие проблемы?
— Вы, милочка, еще очень молоды, — усмехнулась Ирина, — и многого не понимаете! Знаете ли вы, каково это, жить с потусторонней личностью? Он же вечно отсутствует, витает в облаках. Бренчит на рояле или переживает «кризис жанра», уставившись в пространство! О чем-то думает! А о чем он думает, ты никогда не знаешь! Потому как он всегда погружен в свой богатый внутренний мир!
— Он талант, — вмешалась Тамира, — его просто надо любить, вот и все. Тихо и преданно.
— А меня кто будет любить, милочка? — фыркнула Ирина. — Я, может, хочу, чтобы меня тоже любили! Мне надоела игра в одни ворота!
— Вот! — торжествующе изрекла Тамира. — Все дело в том, что вы не способны на самопожертвование!
— Я смотрю, ты у нас очень способная, — усмехнулась Ирина. — Далеко пойдешь, девочка.
Она закурила и после паузы сообщила:
— Представляете, у меня от Дымова не могло быть ребенка!
— Ты… зачем об этом? — забормотал Дымов.
— А чего? Ведь правда! Главное, что странно, у нас по отдельности могут быть дети, а вот именно друг от друга — нет. Что-то не совпадает! А секс? Ха, я вам расскажу, как складывалась наша семейная жизнь.
— Не надо! — покраснел Дымов.
— Почему не надо? — заржал Кабанов. — Очень даже интересно послушать!
— Чего там интересного, когда год ничего не происходит? Ничего! Никакого секса! И ты думаешь, может, это в тебе дело или…
— Если вы не возбуждаете мужчину, проблема в вас! — мстительно заметила Тамира.
— Чего? — Иринины глаза округлились.
— Того! Настоящая чувственная женщина всегда сможет довести мужчину до безумия или уж, по крайней мере, до полноценного оргазма!
— Ну ты и дрянь! — не выдержала Ирина.
— В качестве примера могу привести Клеопатру или японских гейш! — невозмутимо парировала Тамира.
— Слушай ты, Клеопатра недоделанная, — рявкнула Ирина, — шлюха, вот ты кто!
— Дымов, — печально сказала Тамира. — Я не понимаю, как вы прожили с этой женщиной хотя бы один день!
Неожиданно в коридоре послышались чьи-то шаги.
— Это еще кто? — изумленно спросил Дымов.
Вопрос повис в воздухе. А через минуту в комнате появился высокий, похожий на ангела, прекрасный юноша с золотыми волосами.
* * *
Юноша холодно кивнул присутствующим. Достоинства в нем было, как у небожителя. Он прошел в центр гостиной и гордо застыл, взирая на всех с немым укором.
— Вам чего, молодой человек? — спросил Дымов и осекся.
Юное божество смерило его презрительным взглядом.
— Ой, какой вы красивый! — бесхитростно заметила Тамира. — С вас бы картины рисовать! Жаль, я не рисую людей!
— Благодарю, — с достоинством поклонился нереально прекрасный юноша, — вы тоже вполне приличная фифа!
