Ровно через месяц дядю Мишико опять обокрали. Залезли в гараж со стороны Картушиного огорода, перемахнули через живую изгородь и вынесли все спутниковые тарелки, овчарка даже не проснулась. Дядя Мишико очень разозлился. Он куда-то уехал и вернулся только через неделю. О чем-то долго спорил и договаривался с Картушей, и через какое-то время, достигнув согласия, дядя Мишико принялся копать Картушин огород. Подступы к огороду дядя Мишико решил заминировать противопехотными минами, которые он приобрел за энную сумму у прапорщика на погранзаставе.
Сюрреализм был полный — на подступах к огороду была натянута колючая проволока с пустыми консервными банками. Там же был в землю вкопан кол с табличкой «Астарожни, мини!». К табличке прикреплялась лампочка в семьдесят ватт, которую на ночь Картуша, по договоренности с дядей Мишико, включала в розетку. Взамен дядя Мишико отреставрировал Картуше кухню, разрушенную взрывом газового баллона. Выходишь ночью покурить в сад — красота… ветер чуть-чуть колышет пустые консервные банки, тускло просматривается в свете луны колючая проволока, мерцает лампочка в семьдесят ватт, освещая табличку «Астарожни, мини!».
Однажды ночью раздался взрыв. В чьем-то доме посыпалось стекло. Все соседи выбежали на улицу узнать, в чем дело. Дядя Мишико с ручным пулеметом Дегтярева спешил в сад, чтобы довершить расправу над спутниковыми грабителями. Но вместо грабителей в огороде он обнаружил воронку. Жопа Картушиной свиньи Хавроньи дымилась неподалеку. Передняя часть свиньи Хавроньи так и не была найдена, наверное, улетела в Риони. Тишину ночи резанула милицейская сирена. В желто-синем «бобике» на место катастрофы прибыл сам начальник потийской милиции Валери Кирвалидзе. Он был с автоматом, в фуражке, кителе майора, синих трико с пузырями на коленях и ярко-розовых домашних тапочках с заячьими ушами.
Узнав, что огород заминирован, майор Кирвалидзе приказал всем оставаться на местах и вызвал военных саперов с погранзаставы, вертолет прикрытия и спецназ. Вместо всего этого на канареечно-желтом «Запорожце» приехал, шевеля усами и матерясь на чем свет стоит, старший прапорщик Осадчук. Он деловито выкопал мины, сложил их в багажник «Запорожца», докурил свою «Приму», многозначительно произнес: «Не можешь срать — не мучай жопу» — и, получив в подарок от дяди Мишико ящик «Джони Уокера», скрылся в ночи, пукнув на прощание мотором.
Дядя Мишико долго успокаивал майора Кирвалидзе, и все утро, горланя песни, они провожали друг друга по очереди до дома. Инцидент был окончательно исчерпан, когда вечером в огороде у Картуши появился новый кол с новой табличкой. Надпись на табличке гласила: «Миннет!»
Ни для кого не секрет, что для всех нас очень важно, кто во что одет, кто чем пахнет и у кого какая тушь для ресниц. В принципе, для врача это важным быть не должно, потому что лечить полагается всех одинаково, несмотря на принадлежность к социальному классу или модному направлению. Но иногда даже у матерых клинических динозавров бывают промашки…
Клиника сексуального здоровья. СПИД, хламидиоз, генитальный герпес, гонорея и прочие «радости» от общения полов. Я, вообще-то, там не работаю, немного не мой профиль, но меня время от времени посылают посидеть на приеме в клинике профессора Герберта, улыбчивого дедушки и заодно мирового специалиста по всяким половым инфекциям, для повышения квалификации и общего развития. Сижу. Дамы будто сговорились. Все предыдущие шесть пациенток — исключительно жрицы любви. Все как одна очень даже роковые женщины. С ними, как оказалось, очень просто работать. Жалобы, анамнез, обследование, мазки. Советы по профилактике. Бесплатные презервативы. До свиданья. С ними можно даже пошутить, главное — не реагировать на флирт, это неэтично. Приходят они, как правило, целыми отрядами раз в две недели на профилактическую проверку, хихикают в коридоре и делают губы бантиком.
Седьмая и последняя на сегодня пациентка — высокая красивая блондинка. Сильный аромат «Гуччи Раш», тут же заполнивший весь кабинет, мини-юбка, ярко-красная помада, клатч от Фенди, сапоги от Джимми Чу намного выше колен. Зовут Оля.
— Здравствуйте, Ольга. Я профессор Герберт, а это мой коллега мистер Цепов.
— Здравствуйте.
— Чем мы можем вам помочь?
— У меня было несколько незащищенных половых контактов, во всех трех случаях рвался презерватив, я хотела бы провериться на инфекции.
— Хорошо, мы возьмем у вас анализы крови на СПИД, гепатиты и мазки на половые инфекции, если желаете.
— Yes, please. — Она, в принципе, очень хорошо говорила по-английски, но я все равно про себя улыбнулся, услышав ни с чем не сравнимый, едва заметный московский акцент.
— May I ask you a personal question, dear? — Профессор посмотрел поверх очков.
— Of course.
— Are you a working girl?
— Yes![41]
Профессор Герберт понимающе кивнул, пообещал Ольге бесплатные презервативы и углубился в бумаги, заполняя формы для анализов. То, что произошло дальше, заставило его густо покраснеть и начать заикаться.
— I am a financial analyst in an Oil Company.
— Oh, I am so sorry. I do apologize. Must be a rather busy job?[42]
Ольга с удивлением посмотрела на профессора: чего это он вдруг начал извиняться?
От позора и стыда и я, и профессор Герберт готовы были провалиться в преисподнюю…
Взяв необходимые мазки, я попрощался с Ольгой, вручил ей обещанную коробку «Дюрекса» и закрыл за ней дверь.
Профессор Герберт сидел, обхватив голову руками.
— My god, Dennis, I am doing this for 25 years and I could not tell… what a shame! Do you think I have offended her? I am too old and need to retire…
— I don't think she's understood. English is not her first language. She is Russian.
— Oh, Russia! A wonderful country where business analysts look like sex workers, and sex workers look like political refugees. I do need to retire and live there for the rest of my life…[43]
Канун Рождества, восемь ноль-ноль, антенатальная клиника.
Джоанна Рикс. Сорок пять лет. Владелица сети салонов красоты в Челси. Первая беременность.
— Джоанна! Что случилось? Почему вы вся в слезах?
— Доктор! У меня в моче следы белкаааа-ха-ха! — На слове «белка» Джоанна опять перешла на рыдания. — Я умру! Мой ребенок умрет! Мне сорок пять лет, это был мой последний шанс!
— Джоанна! Все будет хорошо. Следы белка в моче в последнем триместре беременности — это нормально! У вас нет никакой преэклампсии. Давление и анализы крови в полнейшем порядке.
— Да? Доктор! Дайте я вас расцелую! Я люблю вас, доктор Цепоооов! Ой, простите! Мистер! Конечно же, мистер Цепов!
Джоанна сорвалась со своего стула и попыталась заключить меня в радостные объятия.
— Джоанна, у вас все будет хорошо. — Стремительно выскальзываю из благодарных лап пациентки.
— Oh, my god! У меня тушь потекла! Дайте же зеркало!
— Зеркало есть в фойе клиники и в дамской комнате.
На глаза Джоанны опять навернулись слезы.
— Доктор, не могли бы вы искусственно вызвать мне роды сегодня вечером?
— Зачем, мисс Рикс?
— Во-первых, родить ребеночка в канун Рождества — это «вери найс», во-вторых, у меня стали пробиваться седые волосы, ведь мне уже сорок пять, и мне срочно нужно их покрасить, а при беременности, я слышала, красить волосы нельзя, ребенок может родиться рыжим! Кроме того! От перенашивания у меня может развиться геморрой! Неужели непонятно, что это будет концом моей сексуальной жизни? Я еще так молода!
— Джоанна, насколько я понимаю, вы хотели, чтобы процесс родов протекал как можно более естественно, не так ли? Процесс же родовозбуждения включает в себя назначение разного рода лекарств и капельниц. Мы стараемся прибегать к родовозбуждению только в случае очень серьезных медицинских показаний. А от геморроя, к сожалению, никто не застрахован, даже я.
— Ну хорошо, может, тогда мне попробовать «народные» средства? Секс, острую еду, поход в Харродс?
— Это сколько угодно, мисс Рикс. Удачи вам и счастливого Рождества.
Девять пятнадцать, антенатальная клиника.
Все та же Джоанна Рикс. Сорок пять лет. Владелица сети салонов красоты в Челси. Первая беременность.
— Доктор! Извините, что я задерживаю всю клинику, но есть что-то очень важное, чем я могу поделиться только с вами. Мне ужасно неловко об этом говорить.
— Да, мисс Рикс.
— Вчера я смотрела журнал мод и очень сильно, как это сказать… возбудилась. Это не повредит беременности? У меня потом целый час дергался правый глаз. Я ослепну?
— Вряд ли, мисс Рикс. Всего доброго.
— А как же геморрой?
— В настоящий момент у вас нет никаких проявлений геморроя, но все-таки с процедурой отбеливания ануса я бы, на вашем месте, повременил еще несколько месяцев. Счастливого Рождества!
Девять тридцать, антенатальная клиника.
