Глава 2
Утром отвратительные эмоции вперемешку со сладкими воспоминаниями рано заставили Аню выползти из постели. Умываясь, она разглядывала свое лицо в зеркале. Даааа. Глаза красные, нос опухший, в таком виде показываться нельзя. Про душевную боль вообще вспоминать не хотелось. Она просто приказала себе ничего не чувствовать. Надо держаться так, будто ничего и не было. Еще бы придумать, что девчонкам врать… Одна надежда, что они раньше полудня не проснутся после вчерашнего.
А не пойти ли в бассейн? Эта мысль ей показалась самой лучшей, Аня быстро собралась, но перед дверью замерла в нерешительности, потом все-таки с опаской выбралась из номера и отправилась плавать. В глубине души жил страх столкнуться с этим типом вновь. Вот чего ей точно не хотелось, она бы провалилась сквозь землю или накинулась на него с кулаками, Аня сама не знала. Но все прошло нормально, никто по дороге ей не встретился, она наплавалась, успокоилась и взяла себя в руки. Моясь в душе после бассейна, девушка даже смогла почувствовать себя чистой, в конце концов, потеря девственности не такое уж трагическое событие, а если учесть все обстоятельства… Можно сказать, что ей в чем-то повезло. Осознав ход своих мыслей, Аня засмеялась, сначала тихонько, потом все громче, под конец она хохотала во все горло. Но смех оборвался внезапно, по щекам потекли слезы. Потому что унижения пережитого она тоже не забудет. Она постояла под душем еще, прохладная вода смыла горечь и соль.
Ну вот, теперь она готова встретиться с девчонками и вести себя, как ни в чем не бывало. Почти…
* * *
Михаил Кольцов, а именно так звали героя-любовника, проснулся уже после полудня. Потер помятую заросшую физиономию, глянул на часы. Ну, раз его до сих пор не потащили в полицию, значит, девчонка не стала поднимать шума. Сегодня ему вчерашние дела показались еще гаже. Он застонал от собственной глупости и презрения к себе. Как он мог?! Он ведь не мальчишка сопливый? Ну, подумаешь, девочка решила подурачиться и присела за его столик. И в какой момент его проклятые мозги отказали?! Он встал, глянул на себя в зеркало, кошмар… Бриться не хотелось, но Миша заставил себя. Водя бритвой по физиономии, он все пытался понять, какого черта он вчера вытворял.
Заглянув в себя, мужчина не мог не признаться, себе-то чего уж врать, он заметил ее самого начала, и весь вечер не спускал с нее глаз. Она казалась ему такой настоящей, живой и привлекательной, что он невольно загляделся. А когда подсела к нему с вызывающим видом наглой, непуганой, сытой кошки, он страшно разозлился, как будто она разрушила что-то в его душе. А это ее предложение переспать и вовсе вывело его из себя, он решил поставить ее на место. Каждый должен отвечать за свои слова.
А она оказалась девственницей. И сейчас он чувствовал себя ужасно, потому что был скотом, насильником, и он ее унизил.
Сама напросилась! Сама…
Но ничего подобного он ни с кем не чувствовал! Мужчина в нем никогда не сможет забыть ее. Закончив бриться и вытирая лицо полотенцем, он прижал руки к глазам, качая головой. Было кое-что в его мыслях, что его настораживало. Во-первых, он почему-то был уверен, что повторись все сначала, он поступил бы точно также. Он точно сошел с ума, он хотел ее еще сильнее, чем вчера. А во-вторых, он настолько потерял голову, что забыл обо всем на свете, и не предохранялся.
Михаил Иванович Кольцов, 32-летний преуспевающий генеральный директор NN, одного из филиалов корпорации, занимающейся информационными технологиями, все яснее осознавал, что ему, видимо, придется на ней жениться, иначе неприятностей не избежать. К тому же, его замучает совесть. Проклятое рудиментарное чувство! Проклятое воспитание! Какой же он идиот! Он так привык к тому, что разнообразные хищные стервы пытаются выйти замуж за его деньги, столько времени сторонился подобных ситуаций. И теперь так влипнуть! Он швырнул полотенце на пол и оперся руками в край раковины. Как некстати все это…
Нет. Он не станет спешить кидаться «в петлю», может все и образуется.
Поесть в ресторан Кольцов спускался напряженный, как натянутая струна. Нервничал, как мальчишка, которого поймали за непристойным занятием в туалете, а теперь ведут к директору школы. Причем ведут по минному полю. Все время оглядываясь по сторонам, Михаил и боялся встретиться с ней, все-таки осознавая, что страшно обидел девушку, и подспудно желал этого.
Надо как-то загладить свою вину, может, предложить ей денег… Нет, черт побери… Не возьмет… Черт! Черт! Черт!
Мысли ездили по кругу, а ему просто хотелось увидеть, почувствовать ее снова, чтобы убедиться, так ли это сладко, как ему вчера показалось. Потому что его расстроенная похмельем психика все время сползала во вчерашнее блаженное безумие, по-новой погружая его в те невероятные ощущения. Проклятый флэшбэк.
В душе теплилась наивная надежда, что девчонка уехала, и он будет спасен от необходимости с ней встречаться и что-то решать. Но было еще кое-что, в чем мужчина не желал себе признаваться, он боялся того, что она уедет, и он больше никогда ее не увидит.
Положение дурацкое…
* * *
Когда надеешься чего-то избежать, можешь быть уверен, что именно это и произойдет.
Аня вместе с подругами, которые наконец-то пробудились и теперь, созрев пойти поесть, спустились в ресторан и столкнулись с Михаилом в дверях. Когда девушка увидела своего вчерашнего любовника, ее словно током ударило, словно окатило кипятком и льдом одновременно. Он выглядел сумрачно, держался отчужденно, и ей показалось, что при виде ее еще больше почернел лицом. Хорошо, хоть не шарахнулся, как от прокаженной! Гад. Ей пришлось приложить все силы, чтобы хоть как-то держаться. Анна даже смогла изобразить безразличие и отвернуться. Сердце бешено стучало в ушах, во рту стоял противный металлический привкус паники, она сейчас ничего не видела и не слышала, просто как-то смогла пройти мимо него вместе с подругами. Девушки мельком взглянули на мужчину и переглянулись.
Нина, шедшая рядом, негромко спросила:
— Аня, это не тот вчерашний тип?
— Что? А… Этот… Не помню, кажется.
Нина пристально посмотрела на подругу и прошептала ей на ухо:
— Не нравишься ты мне, подруга… Аня, что с тобой такое?
— Со мной? — Аня сделала усилие над собой, чтобы улыбнуться, — Со мной ничего.
Но холодный проницательный Нинкин взгляд смотрел ей прямо в душу, видя там панику и смятение. Однако подруга сжалилась, и проговорила сквозь зубы:
— После поговорим.
Девушки заняли места за столом, Аня постаралась сесть так, чтобы не смотреть в сторону двери, чувствовала себя ужасно, аппетит пропал начисто. Хотелось сбежать, но нельзя, чтобы подруги о чем-то догадались. Что-то съела не чувствуя вкуса еды. Слава Богу, он так и не вошел! Она бы не выдержала. Девушки собирались на пляж, но ей хотелось побыть в одиночестве, сдерживаться было все труднее. Через силу поклевав что-то для приличия, Аня сказала, что видимо, отравилась вчера, лучше ей вернуться в номер, и ушла к себе, всю дорогу боясь снова его встретить. Упала на кровать, подтянув коленки к подбородку. Больно. Закрыла глаза. Поспать.
Потом передумала, решила взять мопед в прокате, может, погоняет по улицам, и пройдет это ужасное чувство. Надела любимую огромную синюю майку старшего брата, удобные просторные джинсы, кеды и быстро спустилась вниз. Пункт проката был рядом, совсем недалеко от въезда в паркинг.
* * *
Чего Миша никак не ожидал, это того, что брезгливое отвращение на ее лице так его ранит.
— Ты идиот! Идиот несчастный! А чего ты, собственно, ожидал?! Чего ты хотел, чтобы она бросилась в твои объятия? Бред! Радуйся, что она видеть тебя не хочет, — думал он.
Есть резко расхотелось, он вернулся в номер. А настроение, и без того никакое, стремительно портилось, почему-то вид ее искаженного неприязнью личика, словно кислотой разъедал его душу. Он уедет. Просто сейчас соберется и уедет отсюда к чертовой матери, все равно весь уикенд испорчен. Хорошо, хоть девчонка шум не подняла, вот и надо валить пока не поздно.
— Какой же вы подлец, однако, Михаил Иванович. Позорите честное имя Кольцовых. Покойный папа перевернулся бы в гробу. А… К чертям! Она сама напросилась! — бормотал Михаил, пакуя чемодан.
Он прекрасно понимал, что порядочный мужик так никогда бы не поступил, а ему хотелось считать себя порядочным. Но, черт побери! Жениться ему вовсе не хотелось! Правильнее всего было поскорее сбежать. Да, сбежать. И плевать на всё! Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Ну почему, почему его так заливает желанием всякий раз, когда он об этой девчонке думает!? Господи…
Пока его выписывали, Михаил чувствовал себя как на мушке у снайпера, он страшно спешил убраться из этого отеля, из этого города, из страны. Быть подальше, забыть, как страшный сон. А вторая половина его души кричала:
