Пока я ругаюсь, Вульф поднимается. Подходит к водительской двери и... Он просто грубо вытаскивает меня из машины, толкая в нее спиной, и зажимает своим мощным торсом. Так он еще и Хам! Сколько же интересных качеств в одном мужчине.
– Значит так, – говорит этот самый. – про натуру было шуткой, ясно? А еще раз так сделаешь, я тебя съем, в прямом смысле слова, поняла?
Почему-то слабеют ноги.
– Ты к-к-каннибал?
Он придвигается ближе. Но тут, противореча себе, с жадностью глядит на мой рот, чем вызывает лишь новый приступ жара. Да какого жара – пожара! Когда я чувствую, как его пальцы проходятся по ложбинке моего декольте, слабеют не только ноги.
– Я хуже, – обольстительно отвечает он.
Значит, все-таки маньяк. Угу, так и запишем на надгробной плите. Подобрала, называется, попутчика.
– Как страшно.
И тут он начинает рычать. Как животное.
– Нет, правда страшно, – пытаюсь его убедить.
– Тогда перестань возбуждаться, – слышу сквозь рычание.
– Ох, извини, приятель, но у меня нет для этого кнопки отключения!
– Хотя бы спокойно довести машину до заправки можешь?
– Ну-у-у... могу попробовать.
– Вот и отлично. Там и распрощаемся.
Нет, он не маньяк. Он псих!
В черной-черной машине стоит гробовая тишина. Руки в черных-черных перчатках вальяжно лежат на руле. Спидометр отмеряет предельную скорость. Хантер спешит нагнать свою цель. И он уже близко. Так близко, что у него начинают чесаться руки и дергается правый глаз. Осталось совсем чуть-чуть. Еще совсем немного...
Я в шоке!
Сидел себе, никого не трогал. А эта как набросится. Но я же не железный, черт подери! Могу ведь и... ответить взаимностью. Только тогда ей очень повезет, если в ответственный момент не перепутаю один голод с другим. А я могу.
Дура!
Сидела бы себе тихо, крутила бы бублик, не вызвала бы во мне никаких эмоций. А так, я теперь только и думаю – какого же все-таки цвета на ней белье! Интрига, чтоб ее! А уж от запаха Шляпки а-ля «возьми меня» в машине нечем дышать. Она и правда что ли ненормальная? Даже не испугалась, когда я зарычал. Странно. Обычно женщины реагируют по-другому. Визжать начинают. Веником махать. А этой хоть бы что. Даже не так – она, зараза, возбудилась еще сильнее. Хочет меня задушить своими флюидами, к бабке не ходи.
Открываю окно машины. В салон сразу врывается теплый вечерний воздух. Красная Шляпка вдруг взвизгивает, когда поток ворвавшегося ветра подхватывает ее шляпку и сдувает с головы. При этом она бросает руль, чтобы поймать свою ценность. Ну конечно, как же иначе, главное – шляпка! Машину ведет на встречную полосу. А там фура...
Вовремя успеваю схватить руль и вывернуть в сторону. Фура проносится мимо, матюкаясь нам вслед громким гудком. Девушка выжимает тормоз, останавливая машину посреди полосы. И дышит мне в щеку, потому что я едва ли не лежу на ней. И сердце так колотиться, будто у загнанного кролика. Испугалась. Значит, не такая уж и бесстрашная.
– Спасибо, – тихо говорит Шляпка.
Я поворачиваю голову. И на какое-то мгновение забываю, что у нас разная кровь. Без шляпки ее волосы рассыпаются по плечам. И эта кайма шелковистых локонов делает ее еще боле соблазнительной...
Тук-тук, тук-тук... тук-тук, тук-тук...
...жертвой.
– Так бы и съел, – несу, сам не зная что. Наверное, откровение.
– Лучше возьми силой. Так интереснее.
– Ты кроме как о сексе, о чем-нибудь можешь думать?
Отводит глаза и думает.
– Не сегодня. Ты такой милый.
У меня возникает вдруг желание ее поцеловать, по-настоящему. Снова ощутить тепло женских губ, которые так и не распробовал. Но нет! Руки прочь от советской власти! Отстраняюсь и говорю:
– Поехали дальше.
Мое предложение Шляпку расстраивает. Со злостью она напяливает на голову шляпку и снова начинает рулить. Обиделась, однако. Вот и славно. Зато до заправки доезжаем молча.
Красная Феррари съезжает с трассы и останавливается у придорожного кафе. Из машины выходят двое. Мужчина внимательно и опасливо осматривается, и только после этого берет свой рюкзак и заходит в кафе вслед за девушкой. Словно крадучись, с трассы съезжает черный-черный автомобиль и останавливает поодаль. Взгляд Хантера определяет цель. Его рука, обтянутая черной-черной перчаткой, ласково обхватывает рукоятку Браунинга.
Лучше бы мне попался маньяк. В самом деле. Было бы куда забавнее. А то этот Вульф совсем не такой, каким я его себе представила. Может, он голубой? Или просто я не в его вкусе? Не-е-ет! Только не этот вариант.
Кстати, надо позвонить бабуле и сообщить ей, что я задерживаюсь.
Когда заходим в кафе, я твердо шагаю направо, тогда как Вульф, словно специально – налево. Ну уж нет, ты от меня так быстро не отделаешься! Резко разворачиваюсь и иду по пятам, сажусь к нему за столик, напротив. Этот гаденыш опять ухмыляется.
– Теперь будешь меня преследовать? – спрашивает он.
Я открываю меню, не удостаивая его взглядом.
– Нет. Просто этот столик нравится мне больше других.
Вульф оглядывается, словно и правда пытается понять, чем этот столик отличается от других... Да ничем. Кроме того, что за ним сидит Наглая Морда.
К нам подходит официантка, которая сразу без стыда и совести начинает строить Вульфу глазки. Эй! Он вообще-то тут не один. Пока злюсь, он как раз заказывает два плохо прожаренных бифштекса. И кофе.
– Тоже кофе и блинчики с джемом. Спасибо, – оглашаю я свой заказ, и тут же добавляю: – А на этого парня можешь даже не смотреть. Он – гей.
Ох, ну и лица. А что я такого сказала?
Девушка удаляется в смятении. А вот парень остается сидеть напротив. И выглядит он чем-то недовольным.
– С чего ты это взяла?
– Сделала выводы.
– Ты ошиблась, куколка.
– Тогда докажи. – подаюсь к нему через стол, чтобы тихо прошептать в лицо. – Прямо сейчас.
Он облизывает губы. Я тоже. Долго гипнотизируем друг друга глазами, пока Гад не произносит:
– Расслабься. И сядь на место.
– Я что, тебе не нравлюсь? – не понимаю я.
