– Откуда он у тебя?
– От бабушки.
Хм...
Зажимая раненую руку, Хантер садится в свою черную-черную машину. Он зол и ужасно недоволен собой. Рыбка снова сорвалась с крючка. Но ничего-ничего. Пока этот дурень таскает за собой свой рюкзак, к которому прикреплен маячок, он у него на прицеле. А значит, нужно снова трогаться в путь. Только не так быстро. Сначала стоит обработать рану, иначе не хватало еще истечь кровью и испустить дух раньше своей добычи.
Нет, все-таки кого я подобрала на дороге? Нет бы себе ехала дальше! Мало того, что оборотень, за которым гоняется охотник, так еще и запах от него стойкий, как от чеснока. Хотя, чего я ною? Хотела приключений? Получи, распишись. Так, где тут на нем поставить подпись? Что ни говори, а парень впечатляет. Весь такой... Ух! Сидит за рулем моей Феррари, красивый, сильный, соблазнительный и вкусный, как пирожное. Ну и кто тут кого бы съел?
– Нет, ты, кажется, плохо понял – ты не причинишь мне вреда в момент секса, – поясняю ему.
– Я понял, не переживай, – кивает он.
Кивает и продолжает беспристрастно вести машину.
Тогда я придвигаюсь к нему поближе, упираясь грудью в плечо.
– И? – спрашиваю его.
Наконец, он начинает волноваться.
– Если не забыла, нас хотят убить.
– Не нас, а тебя, – томно шепчу ему на ухо.
– Тем более. Так что вернись на свое место, куколка, пока я...
– Пока ты, что?..
Целуя его в шею, накрываю ладонью пах. О! Да там уже все орудия готовы к бою.
– Ну все, куколка, ты напросилась, – говорит он с соблазнительной вибрацией в голосе.
Ура! Даешь фанфары!
Пока я радуюсь сладкой угрозе, Вульф сворачивает с дороги и уезжает к проселочной полосе. Мы едва не застреваем на кочках, но все обходится. А потом... Он выходит из машины. Подходит к моей двери и открывает ее. Я кокетливо высовываю руку, собираюсь красиво выйти к нему в жаркие объятья. В другой руке уже зажат презерватив. Но... этот Хам просто хватает меня за запястье и выволакивает наружу.
– Эй! – успеваю я крикнуть по пути, пока он тащит меня за собой. – Полегче!
– Ты хотела секса? – жестко спрашивает он меня, сажая на горячий капот машины.
А в глазах такая страсть бушует! Мама дорогая! Она горячее капота. Да этот взгляд способен плавить золото!
– Да.
– Безудержного? – раздвигает мои колени.
– Да.
– Дикого? – расстегивает свои джинсы.
– Да!
– Со мной? – вытаскивает на свет грозное достоинство.
– Боже, да!.. Надевай скорее, секс еще должен быть безопасным.
Он рычит, но берет из моей руки маленький пакетик. Разрывает его зубами. Уууу. Я сейчас лопну, если он немедленно не заполнит меня собой. А этот оборотень как не из леса. Знает, что и как надо делать. Давлюсь слюной, пока смотрю, как он надевает на свой член резиновое изделие, как проводит по стволу сжатой ладонью, убеждаясь в качестве своих потуг. И вот я уже у края капота, смотрю в знойные глаза на выдохе, пока Вульф проталкивается в мое лоно.
– Надеюсь, ты успела написать завещание? – спрашивает он.
– Оно не понадобится.
Я влажная и тугая, и ему так нравится. Я читаю это по эмоциям на его напряженном лице. Всегда приятно, когда мужчина хочет тебя – так!
Последний рывок, и я заполнена полностью. Заполнена Вульфом, жаром и эмоциями до краев. Он делает первый толчок, а я вскрикиваю ему в приоткрытый рот. Наши глаза смотрят друг в друга неотрывно.
– С ума сойти... – выдыхает парень.
И роли меняются – победитель не я, а он. Я побежденная, но не проигравшая. Сегодня я сняла джек-пот. Этот парень неотразим в своей страсти. Он дикий зверь, внутри которого вибрирует животная мощь. Я чувствую ее под горячей кожей. Чувствую ее в себе, когда он вбивается в меня снова и снова. С его губ то и дело срывается рык, который душится новым резким вдохом. И мне это нравится.
– И правда, – говорю ему. – У меня никогда не было оборотня.
– А у меня человека.
– А съел ты, прости, кого?
– Я же сказал, случайность! – рычит он, резко вбиваясь до упора.
Но на простом трахе все не заканчивается. Губы Вульфа находят мои. У него пряный вкус, необычный, не как у большинства мужчин. Но зато потребности все те же. С моих плеч срывается ткань блузки, обнажается грудь. Он укладывает меня спиной на капот, не прекращая биться внутри. Вершина груди попадает во влажность неумолимого рта. Я чувствую его безжалостный язык. И зубы... Он кусается. Но так, что это неизбежно приятно.
Тяну ткань его футболки вверх. Он понимает быстро, чего я хочу. И делает это, срывая с себя верхнюю часть одежды. Царапаю ноготками широкую спину, доводя этим Вульфа до исступления. Он ускоряется. Становится громче его рычание. Нажимы пальцев на кожу причиняют боль, но она слишком тупая, чтобы обращать на нее внимание. Его глаза меняются. Мне кажется, я смотрю в лицо не человека – зверя. Адреналин в крови доходит до точки кипения. Азарт зажигает еще сильнее. И тогда я толкаюсь бедрами ему навстречу, пытаясь поспевать за ритмом. Кожа становится влажной от пота. Голос начинает сбоить, уставший от стонов. Я становлюсь такой же, как и он – животным. Есть только одни инстинкты.
Кусаю Вульфа за плечо, вгоняя зубы в кожу. Он сбивается, едва не взрываясь.
– Куколка, ты собираешься кончать или нет? – рычит он на меня.
– Когда-нибудь...
Но тут он меня покидает! Отстраняется и выскальзывает. У меня стресс. Я полна возмущения. Но вылить его не успеваю. Сдергивая меня с машины, Вульф поворачивает к себе спиной и толкает вперед. Задирает юбку до талии, сдергивает вниз по ногам несчастное белье. Мои руки упираются в капот Феррари, когда его плоть – в мое оголенное лоно.
– О-о-о, – озвучиваю я свое восхищение, когда он снова проникает внутрь.
Второй раунд. Я прогибаюсь в спине и подаюсь попой навстречу бедрам своего партнера, чтобы только полнее ощутить его: твердого, большого, жаркого и скользкого. Прижимаюсь щекой к красному металлу, шепча ему о том, как мне хорошо. Взяв мою руку, Вульф направляет ее туда, где сливаются наши тела. Заставляет мучить клитор, моими и своими пальцами. Сам же наклоняется вперед. Его зубы царапают основание шеи, но тут же по царапинам пробегает влажный язык, так что у меня дыбенеют волосы. И я уже на грани. Распятая на капоте мощным телом зверя, обездвиженная, я в состоянии только чувствовать, как накатывают волны. Одна за одной, нагнетенные блаженством соития. И наконец-то...
