После матча Айсель пригласила Саида к себе на чашку чая. Приглашение было столь многообещающим, что Саид не осмелился отказаться.
Айсель отпустила служанку, быстро переоделась в пеньюар и занялась домашними делами. Она сама накрыла столик, принесла вино и ракы… Кто же пьет чай? Саиду было удивительно спокойно возле этой женщины, ему казалось, будто он знает ее с незапамятных времен, - разве только с Рефиком он чувствовал себя столь же непринужденно. Первый раз женщина не насмехалась над ним, а вела себя, как с равным. Ведь даже тетушка и мадам Анжела относились к нему как к ребенку.
Саид провел чудесную ночь, первую счастливую ночь в своей жизни…
Проснувшись далеко за полдень, он позвал:
- Айсель! Прошу тебя, дорогая, принеси мне стакан воды!
Сказал и сам испугался, ведь даже к мадам Анжеле он не посмел бы обратиться столь бесцеремонно. «Что же она сделала со мной за одну ночь!…»
Айсель с улыбкой присела на край постели и протянула Саиду стакан с водой.
- Скажи, - робко спросил он ее, -что за человек я, по-твоему?
Айсель прижала голову Саида к своей груди и погладила ласково, как маленького.
- По-моему?… Ты из тех самых глупеньких, которые, поцеловав женщину, уже считают себя обязанными на ней жениться. Разве это не так?
Саид оцепенел: очаровательная женщина оказалась дьявольски проницательной…
Уже после завтрака Саид вдруг подумал, что в нем произошла какая-то удивительная перемена. Неужели от его застенчивости не осталось и следа?…
С каким гордым и независимым видом он шел по улице! И как с ним бывало уже не раз, ему захотелось сразу же обо всем рассказать Рефику. Он вскочил в такси, примчался к своему другу и прямо с порога закричал:
- Свершилось! Свершилось чудо!…
Рефик ничего не спрашивал, он все понял и обрадовался не меньше Саида.
В утренних газетах только и писали что о вчерашнем матче. В адрес ПыС'а было высказано много горьких и справедливых слов. «Нет, ПыС не имел права проигрывать даже с минимальным счетом!» - говорилось в одном отчете, здесь же были намеки на то, что нападающим ГВН дали допинг, а защиту ПыС'а подкупили. «Столбы» плясали твист у своих ворот, словно приглашая «Нуждарей» забивать голы в ворота ПыС'а, на что противники резонно отвечали: «Уж если вам так хочется, забивайте себе сами!» И вообще, зачем тратить деньги на допинг, когда даже он не помогает?…
Чем дальше, тем больше накалялись страсти вокруг этого матча. В спор вмешались министры. Так, одна влиятельная личность прямо заявила: «Футболист, в жилах которого течет турецкая кровь, за деньги не продается!» Но вмешательство верхов только подлило масла в огонь. Больше всех запутал спор один левый журналист, который, по общему убеждению, находился на содержании северных соседей. В своей статье «В здоровом теле здоровый дух» он поздравлял Ахмеда с тем, что тот наконец забил мяч в собственные ворота. Ясно, что подобные заявления должны были дискредитировать турецкий футбол в глазах мирового общественного мнения.
Впрочем, важно было не только выяснить причины поражения чемпиона страны, но и найти виноватого. На этот раз ссылки на ветер, который дует не туда, или солнце, которое светит в глаза, никого убедить не могли. Поэтому, к великой радости футболистов ПыС'а, всю вину возложили на англичанина Томпсона.
У бедняги Томпсона осталось только два выхода: либо уложить чемодан и покинуть Турцию (чего он никак не хотел делать), либо стать тренером ГВН.
Тем временем в обществе, от которого, конечно, ничего никогда не скроешь, начали шушукаться об интимных отношениях между Айсель и Саидом. Узнала об этом и Севим. А она, как известно, была женщиной решительной и не любила отдавать то, что по праву принадлежит ей. Правда, сначала она не придала всем этим разговорам и газетным сплетням никакого значения - о ней и не такое писали, - но когда она собственными глазами увидела Саида в машине Айсель, то готова была лопнуть от злости: у нее из-под носа среди бела дня уводят жениха! Этот тип все слепым притворялся да глупеньким, а тут сразу прозрел!… Как же она так опростоволосилась?…
Севим заперлась в своей комнате и целый день голосила на весь квартал: Ферфейерверки вынуждены были срочно вызвать Ахмеда.
- Ну-ка, открой! - строго сказал он.
И Севим, зная, что если ему не открыть, то он спокойно высадит дверь одной левой, пришлось капитулировать. После этого они вчетвером принялись обсуждать создавшееся положение.
- Конечно, Мехджуре, это ты во всем виновата, - сказал Хасип-бей. - Недаром говорят, надо ковать железо, пока горячо. Разве я не прав, Ахмед? А ты все капризничала: то тебе унитаз не нравится, то хрустальный сервиз не по душе… Вот мы и сидим на бобах…
Севим сквозь слезы запричитала:
- Даже его тетка говорит, что из-за тренировок, таблеток, микстур и разных витаминов он совсем ума лишился. Это ты виноват, Ахмед, ты его познакомил с англичанином…
Ахмед не привык считать себя виноватым, поэтому сказал:
- Уже не ревнуешь ли ты его к цыганке Айсель?
- С какой стати я буду ревновать его к этой образине? Случись такое после свадьбы, я вообще бы слова не сказала. Ну и ловкач. Вот тебе и плохое зрение! Как это он вдруг зрячим стал? Вот я чего не понимаю…
- В торговле есть святое правило, - опять заговорил Хасип-бей, - проданный товар обратно не принимается и не обменивается. Раз вы обручены, этот тип обязан на тебе жениться!
- Я не товар! - взвизгнула Севим.
- Товар, товар! - успокоил ее Ахмед и похлопал по тому месту, по которому обычно хлопают.
- Предоставьте это мне, я все улажу, - энергично сказал Хасип-бей.
- Ты только твердишь: «Я улажу, я сделаю!» Что ты сделаешь?
- Подам на него в суд! Пусть платит!…
- Не лезьте вы не в свое дело! - решительно потребовала Севим. - Я сама все улажу!
Еще некоторое время Севим спокойно наблюдала за шашнями своего жениха и Айсель. Уверенная в себе, она и мысли не допускала, что Саид может к ней охладеть. В один прекрасный день Севим отправилась к нему домой, чтобы наконец выяснить отношения.
Беррин-ханым, которая ни о чем, конечно, не подозревала, ласково встретила ее, провела в гостиную.
- Как поживаете, дочь моя? - спросила она.
- Благодарю вас, ханымэфенди. А вы? Надеюсь, здоровы?
- Слава Аллаху, дочь моя, у нас все в порядке… Как ваша почтенная родительница?
- Спасибо, ханымэфенди, она шлет вам привет и уважение…
- Благодарю, дочь моя, и ей передайте мое уважение. А ваш почтенный отец?
Севим подумала, что она сейчас сойдет с ума от этих вопросов, но проявила выдержку.
- Он в добром здравии, спасибо, ханымэфенди, он шлет вам особый привет и особое уважение.
- Благодарю, дочь моя. А как Ахмед-бей? - продолжала она, справедливо полагая, что он тоже член этой семьи.
Севим чуть не задохнулась от ярости, но ответить не успела, потому что вошла мадам Анжела, неся на подносе кофе. Как подобает экономке вельможного рода Рыжисынов, она церемонно спросила:
- Как поживаешь, дитя мое?
- Мерси, хорошо, - процедила Севим сквозь зубы.
- А как твоя почтенная годительница?
- Мерси, хорошо.
Зазвонил телефон. Мадам Анжела поспешила к аппарату, на ходу приговаривая:
- Опять, навегное, та женщина спгашивает Саид-бея…
Беррин-ханым недовольно нахмурилась, а Севим навострила уши, чтобы не пропустить ни одного слова. Прикрыв ладонью трубку, мадам Анжела повернулась к ним и сказала, скорчив кислую гримасу:
- Ну, конечно, так и есть, это из бага… Беррин-ханым смущенно потупилась и покраснела.
- Дочь моя, в котогый газ ты уже звонишь сегодня, - кричала мадам Анжела в трубку, - можно подумать, что ты не понимаешь по-тугецки!… Как же мне с тобой газговагивать? - и опять прикрыла рукой трубку: - Эти женщины словно взбесились. Подай им нашего Саида, и все! Они его, бедного, на куски газогвут…
По правде говоря, спрашивали вовсе не Саида, просто мадам Анжела не могла отказать себе в удовольствии позлить Севим за то, что она причинила столько страданий ее любимцу.
Беррин-ханым посчитала, что наступила подходящая минута для обстоятельного разговора.
- Дочь моя, я хочу поговорить с вами откровенно и прошу не обижаться на слова старой женщины. Вы не должны были оттягивать свадьбу… Теперь Саид очень изменился…
Мадам Анжела радостно закивала головой:
- Да, да, очень изменился наш Саид-паша…
- Раньше он был как ангел, - продолжала Беррин-ханым, - краснел даже при звуках женского голоса… Теперь его словно подменили.
- Это англичанин пегеделал нашего Саида, - не унималась мадам Анжела. - Он был тихим ягненком, а стал бешеным быком…
- Давайте вместе спасать Саида, он любит вас, дочь моя, он не посмеет вас ослушаться… Надо что-то делать!… Раньше он обо всем мне рассказывал, а теперь от него и слова не добьешься… Ах, дочь моя, только вы одна можете спасти его! Выходите за него поскорее замуж и оградите его от этого футбола!
