- Давайте вместе спасать Саида, он любит вас, дочь моя, он не посмеет вас ослушаться… Надо что-то делать!… Раньше он обо всем мне рассказывал, а теперь от него и слова не добьешься… Ах, дочь моя, только вы одна можете спасти его! Выходите за него поскорее замуж и оградите его от этого футбола!
Севим слушала Беррин-ханым, а думала о другом: только теперь, когда между Саидом и ею встала Айсель, она вдруг поняла, что не может от него отказаться - он нужен ей самой.
И уж совершенно забыв о женской гордости, сказала:
- Я пришла, надеясь увидеть его дома… Где он? Женщины растерянно переглянулись: вопрос застал их врасплох.
- А разве вы с ним не видитесь?
- Он заходил к нам позавчера, - поспешила ответить Севим.
После этих слов наступило долгое молчание.
- Разве вы не знаете, дочь моя… - начала Беррин-ханым.
- Чего я не знаю?
- Ведь он улетел в Америку…
- А-а! - простонала Севим. - Он мне говорил, что собирается уезжать, но… так внезапно… Меня, правда, не было в Стамбуле… Он улетел один?
- Один…
- Когда?
Саид улетел неделю назад, но, коль он был у Севим позавчера, чтобы не ставить ее в неловкое положение, деликатная Беррин-ханым ответила: - Вчера утром, дочь моя…
- Он, конечно, заходил к нам, но меня, очевидно, не было дома…
Севим не помнила, как она очутилась на улице…
Проводить Саида в аэропорт приехали доктор Рефик, Аркан-бей, мистер Томпсон и Айсель. Саид и Айсель прощались, как любящие супруги. Приложив платок к глазам, она тихо проговорила:
- Напиши сразу же, как приедешь, я буду очень волноваться…
Тетушка тоже вздумала ехать на аэродром, но Саиду удалось ее отговорить.
Четверо провожавших, словно сговорившись, никому слова не сказали о его отъезде, и новость эта не попала в колонку светской хроники.
Сперва Севим ждала от жениха письма, потом попыталась узнать его американский адрес. Но Саид писал только Айсель, его нескладные письма дышали любовью…
Тем временем подошел день отъезда команды ПыС в Бухарест. Севим наотрез отказалась ехать: ей все казалось, что, как только она покинет Стамбул, от Саида придет письмо.
Ни просьбы Дюндара Болтун-бея, ни настояния Ахмеда, ни даже уговоры Хасип-бея не поколебали решения Севим. «Неужели тебе безразлично, как сыграет ПыС? - спрашивали ее. - Или тебе не дорога честь турецкой команды?» «Если ты не поедешь, - твердили друзья, - Ахмед наверняка сыграет плохо… Имей в виду, Севим, команда без тебя проиграет!»
Нет, нет, что бы ни говорили, она все равно не поедет!…
В один прекрасный день на первой странице своей газеты Эрол Аркан-бей поместил фотографию Саида в футбольной форме. Что это? Севим не верила своим глазам: «Новая звезда ГВН - Саид Рыжисын. Америка приветствует восходящую звезду турецкого футбола» - прочла она подпись под снимком. Через несколько дней появилась еще одна фотография. Саид вместе с товарищами по команде. В небольшой заметке отмечались успехи молодого турецкого футболиста, забившего несколько мячей в ворота противника, команда Саида одержала внушительную победу.
Постепенно о Саиде заговорили и другие газеты. Севим совсем растерялась. Неужели все, что о нем пишут, правда? Во-первых, всем известно, что американский футбол только-только развивается, а во-вторых, - и это главное, - когда Саид успел стать игроком ГВН?
Пока мысли ее были заняты Саидом, команда ПыС успешно проиграла в Румынии. В репортажах о матче газеты весьма недвусмысленно намекали, что именно она, Севим Ферфейерверк, виновата в поражении непобедимой команды. По этой причине после возвращения домой никто из «Столбов» к ней даже не зашел, за исключением Ахмеда, который, видно, считал себя виновным за то неловкое положение, в котором оказалась Севим.
А затем произошло совершенно непредвиденное событие: владелец дома, предназначавшегося для молодоженов, обратился в суд, предъявив иск о неуплате арендной платы за четыре месяца. Получив уведомление от домовладельца, Беррин-ханым сначала растерялась и кинулась за помощью к адвокатам, которые когда-то вели дела Рыжисынов, на чем изрядно разбогатели. Но те не спешили помочь своей клиентке, зная, что от наследства Шафран-заде уже ничего не осталось.
Беррин-ханым едва сдерживала слезы, вспоминая, с какой любовью Саид занимался устройством семейного гнездышка, сколько раз все переделывал, чтобы угодить будущей теще.
- Попробуйте уговорить домовладельца подождать до возвращения Саида, - просила она адвокатов.
- Это напрасная трата времени… Надо платить, иначе все пойдет с молотка!
Тогда старая женщина решила посоветоваться с Севим, - ведь для нее же Саид свил это гнездо. Предупредив по телефону о своем приходе, она вскоре явилась к Ферфейерверкам с дорогим подарком.
Севим обрадовалась, ей так хотелось узнать о женихе. Приветливо встретив Беррин-ханым, она вежливо отвечала на все ее бесконечные вопросы и терпеливо выслушала путаный рассказ о денежных затруднениях семьи Рыжисынов. Для Ферфейерверков новость была неожиданной, вот уж никогда нельзя было подумать, что богатство вдруг иссякнет, а наследник останется ни с чем. Мехджуре-ханым испытывала даже некоторое угрызение совести: если бы не бесчисленные ее капризы, Севим давно бы уже хозяйничала в доме мужа. А теперь - ни мужа, ни дома, одно название, что невеста…
- Вы знаете, ханымэфенди, - говорила Беррин-ханым, - Саид заплатил за квартиру за год вперед. Я, правда, там ни разу не была, но, по словам Саида, вы остались всем довольны… Мой Саид, да пошлет ему Аллах здоровья, из-за рассеянности забыл, конечно, что прошел не только год, но еще и четыре месяца. Домовладелец грозится, что продаст мебель с аукциона. Ведь квартира предназначена для молодых, вот я и пришла посоветоваться с вами. Когда вернется Саид, неизвестно… Правда, в письме он написал, чтобы я продала вещи и расплатилась с хозяином. Но ведь жалко!…
Глава семейства Ферфейерверков, узнав обо всем от дочери, холодно сказал:
- Я подумаю! Севим заплакала.
- Что ты ревешь? Я же сказал, что подумаю. Уж и подумать нельзя…
Пока Хасип-бей размышлял над тем, вносить или не вносить арендную плату, Севим узнала заокеанский адрес жениха и написала ему длинное слезное письмо. Ответил Саид не скоро. Когда Севим уже совсем потеряла надежду, от него пришла коротенькая открыточка, и в ней он извещал, что собирается в ближайшее время домой, а о том, что делать с квартирой, ни слова не говорилось.
Хасип-бей тем временем навел необходимые справки о финансовом положении семьи Рыжисынов и выяснил, что деньги у них на исходе, а тетушке Беррин-ханым пришлось даже расстаться с частью своих драгоценностей - так плохо обстояли дела. Хасип-бей был уверен, что теперь-то его умница-дочь обязательно отвергнет жениха. Однако Севим и слышать об этом не хотела, настаивая, чтобы отец заплатил за квартиру.
- У твоего типа ничего нет! Пойми, он разорился… Или ты не понимаешь? - горячился Хасип-бей.
- Понимаю и тем более не могу отвернуться от него в такой момент…
Мехджуре-ханым поддерживала мужа во всех его доводах:
- Денег у него нет, ума нет, красоты нет, славы нет. Так что же у него есть? За что его любить?… Чего ты за него цепляешься?
Но никакие доводы не действовали, Севим Грифон не могла и не хотела признать свое поражение.
ИЗ АМЕРИКИ ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДРУГОЙ САИД
Сначала из Америки шел поток писем. Саид писал Айсель ежедневно, но постепенно бурный поток превратился в речку, потом в ручеек, и в конце концов источник иссяк.
Когда Саид возвращался из Америки, его встречали трое: доктор Рефик, Эрол Аркан и мистер Томпсон. (Таково было его желание: он просил никому не сообщать о своем приезде.)
Даже доктор Рефик поразился той перемене, которая произошла с его другом: от прежнего Саида не сохранилось и следа, будто тот так и остался в Америке навсегда. Рефик увидел перед собой совсем другого Саида. Прежнему Саиду было безразлично, как он одет: пиджак вечно болтался на нем, как на вешалке, а брюки всегда сползали с его тощих бедер. Из самолета вышел теперь элегантный мужчина, живые глаза его блестели, на устах сияла ослепительная улыбка.
Этот Саид даже не спросил ни о Севим, ни об Айсель…
Тетушка Беррин-ханым, встретив племянника на пороге дома, тотчас упала в обморок, и мадам Анжела долго отпаивала ее мятными каплями. Бедной тетушке в отсутствие Саида пришлось пережить немало трудных дней, и поэтому, едва очнувшись, она поспешила излить душу. Да, она сделала все, как он просил: продала мебель и заплатила долг хозяину дома, но все равно она была вынуждена продать часть своих драгоценностей, чтобы поддерживать порядок в старом особняке Шафран-заде.
Когда Саид поднялся к себе после беседы с тетушкой, в дверь позвонили: узнав о его возвращении, явились агенты строительной фирмы с предложением на месте особняка построить современные жилые дома.
