Надо только чуточку подумать, решил Шимп, и он все еще думал, когда нестройный шум снаружи возвестил о прибытии лорда Тилбери.
За звуком открывшейся двери последовало молчание. Лорд Тилбери не был создан для высоких скоростей, и быстрота, с какой он пересек улицу и одолел четыре лестничные марша, привела его в состояние, когда он мог лишь рухнуть и кресло и отдуваться, как измученный морж. Шимп же онемел от благодарности судьбе. Лорд Тилбери, даже осев в кресле и испуская громкое «вуф!», все равно сохранял вид человека, перед которым управляющие банками вьются вьюнами, и пришествие в его обитель подобной персоны показалось Шимпу чудом. Он словно лениво закидывал удочку на пескариков, а вытащил кита.
Впрочем, находчивость ему не изменила, и он скоро взял себя в руки.
Наступил на кнопку у ножки стола и наполнил комнату пронзительным трезвоном.
— Извините, — сказал он вежливо, но с краткостью чрезвычайно занятого человека, и схватил телефонную трубку. — Да? Да? Да, это «Детективное агентство Тилбери»… Скотленд-Ярд? Хорошо, я жду.
Прикрыв трубку ладонью, он обернулся к лорду Тилбери.
— Покоя от них нет! — вздохнул он.
— Вуф! — сказал лорд Тилбери.
— Алло!… Сэр Джон? Добрый день… Да… Да… Мы делаем все, что в наших силах, сэр Джон. Мы всегда рады оказать услугу министерству… Да… Да… Очень хорошо, сэр Джон. До свидания.
Он положил трубку и был теперь к услугам лорда Тилбери.
— Если бы они в Скотленд-Ярде не цеплялись за свою допотопную систему и дали бы побольше простора людям помозговитее, — сказал он не с горечью, но с легкой досадой, — так им не приходилось бы все время обращаться за помощью к нам. Вам известно, что стать детективом в Скотленд-Ярде можно, только если ростом вы не ниже определенной черты?
— Вы меня удивляете, — сказал лорд Тилбери, несколько оправившийся.
— Пять футов девять дюймов, если не ошибаюсь. Может ли быть правило абсурднее?
— Да, звучит нелепо.
— Нелепо и есть, — сурово подтвердил Шимп. — Во мне вот пять футов семь дюймов, а Донехью и Уилдбрейм, лучшие из моих сотрудников, на полтора дюйма ниже меня. О мозге нельзя судить по росту!
— Разумеется! — сказал лорд Тилбери (пять футов шесть дюймов). — Взгляните на Наполеона или на Нельсона.
— Вот именно! — согласился Шимп. — Нельсон Тяжелая Перчатка! Отличный пример. Да и Том Шарки ростом не вышел… Ну, так чем могу вам служить, мистер… Не имею чести знать вашу фамилию.
Лорд Тилбери замялся.
— Полагаю, я могу полностью положиться на вашу сдержанность, мистер Эдейр?
— Все, что бы вы мне ни сказали, останется между нами, — с гордым достоинством ответил Шимп.
— Я — лорд Тилбери, — произнес его милость с видом человека, сдергивающего покрывало с конного памятника себе же.
— Владелец конторы напротив?
— Совершенно верно, — ответил лорд Тилбери сухо.
Он ожидал, что его фамилия произведет более эмоциональное впечатление, и ему не понравилось, что издательство «Мамонт» обозвали «конторой напротив». Он остался бы доволен, знай он, что его собеседник лишь с трудом скрыл всколыхнувшиеся в нем эмоции. И остался бы весьма недоволен, если бы ему открылось, что Шимп готовится услышать какой-нибудь позорный секрет, чтобы заложить его в основу будущего шантажа. Ибо, хотя, учреждая свое детективное агентство, Шимп в основном воодушевлялся желанием замаскировать свою более доходную деятельность, он отнюдь не упускал из виду возможности, заложенные в таком агентстве.
— Так что же я могу для вас сделать, лорд Тилбери? — спросил он, соединяя кончики пальцев.
Его милость наклонился через стол:
— Я хочу установить наблюдение за одним человеком.
И вновь его собеседник чуть не выдал свою радость. Слова эти прозвучали столь многообещающе. Хотя Шимп Твист был поддельным частным сыщиком, он обладал душой самой подлинной двуногой ищейки. И по его мнению, одни мужчины устанавливали наблюдения за другими мужчинами лишь по одной-единственной причине.
— За юношей в штате Тилбери-Хауса.
— А! — сказал Шимп, окончательно утверждаясь в своем предположении. — Смазливый тип, я полагаю?
Лорд Тилбери задумался. Мнения о красоте Сэма он составить не удосужился.
— Да, — ответил он по размышлении.
— Один из этих лощеных молодчиков, э? Один из этих великосветских тарантулов. Я их знаю, еще как знаю! Скользкий красавчик с натренированными ногами и глянцевой прической. Так когда он принялся за свои грязные штучки?
— Прошу прощения?
— Когда вы впервые заподозрили этого молодчика в попытке встать между вами и леди Тилбери?
— Леди Тилбери? Я вас не понимаю. Я вдовец!
— А? Так чего этот молодчик натворил? — сказал Шимп вновь с полнейшим недоумением.
Лорд Тилбери кашлянул:
— Пожалуй, мне следует сообщить вам все подробности. Этот юноша — племянник моего американского знакомого, с которым в настоящий момент я веду крайне деликатные деловые переговоры. Он, юноша, сейчас здесь, состоит в штате одной из моих газет, и я, как вы понимаете, практически отвечаю перед его дядей за него. Иными словами, если своим поведением он вызовет неодобрение дяди, вина падет на меня и эти переговоры — эти крайне деликатные деловые переговоры, — несомненно, будут прерваны. Мой американский знакомый — человек со строгими взглядами, знаете ли. — Ну и?
— Ну, я только что выяснил, что юноша затеял тайную любовную интрижку с неимущей девушкой в пригороде.
— Тутти-фрутти из Тутинга, — перевел Шимп, кивая. — Так-так.
— Что-что? — в недоумении переспросил лорд Тилбери.
— Богиня Болхема, Берта из Брикстона.
— Она живет в Вэлли-Филдз. А этот юноша, Шоттер, снял соседний дом. Прошу прощения?
— За что? — осипшим голосом сказал Шимп.
— Мне показалось, вы что-то проговорили?
— Нет. — Шимп судорожно сглотнул. — Вы сказали: Шоттер?
— Шоттер.
— Снял дом в Вэлли-Филдз?
— Да. На Берберри-роуд. «Мон-Репо» он называется.
— А! — выдохнул Шимп.
— Вы понимаете ситуацию? Пока можно лишь установить постоянное наблюдение за юношей. Не исключено, что я встревожился напрасно. Возможно, у него нет серьезного намерения вступить в брак с этой девицей. Тем не менее я чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы кто-то в его доме следил за ним и представлял бы мне ежедневные отчеты.
— Я возьму это дело, — сказал Шимп.
— Отлично. И поручите его компетентному человеку?
— Я не доверю его никому из моих сотрудников, даже Донехью и Уилдбрейму. Я буду вести его сам.
— Очень любезно с вашей стороны, мистер Эдейр.
— Не стоит благодарности, — сказал Шимп.
— Но главная трудность! Как вы рассчитываете получить доступ в дом юного Шоттера?
— Проще простого. Подручным.
— Подручным?
— В пригородах им всегда требуются подручные. Для черной работы, от которой прислуга нос воротит. Вот что: скажите своему молодому человеку, что я прежде работал у вас, и попросите, чтобы он меня взял как одолжение вам. И все будет тип-топ. Он же не захочет отказать начальнику, верно?
— Справедливо, — сказал лорд Тилбери. — Справедливо. Но это требует ряда изменений в костюме, — продолжал он, глядя на яркие тона одежды своего собеседника.
— Об этом не тревожьтесь. Оденусь, как надо.
— А какую фамилию вы возьмете? Ведь не свою?
— Прежде я всегда называл себя Твистом.
— Твистом? Превосходно! В таком случае, может быть, вы будете у меня через полчаса?
— Как штык!
— Весьма вам обязан, мистер Эдейр.
— Ничуть, — великодушно отозвался Шимп. — Ни-чу-точки. Не стоит благодарности. О чем разговор!
Сэм, когда лорд Тилбери затребовал его к себе, с большим самодовольством перечитывал свою вещицу в номере «Домашнего спутника» Пайка, которому предстояло появиться в газетных киосках на следующее утро. Подписана она была «Тетушка Исобель» и предлагала великолепные советы «Встревоженной» (Аппер-Сайденхем), которая в последние дни начала замечать некоторую холодность в своем женихе.
Он как раз дочел последнее слово, изумляясь, по обычаю авторов, когда они видят свое детище в печати, чистоте своего стиля и железности логики, когда глава «Мамонта» потребовал его пред свои очи. Он поспешил в святая святых и узрел не только его милость, но и плюгавого человечка с нафиксатуаренными усами, которого невзлюбил с первого взгляда.
— А, Шоттер! — сказал лорд Тилбери. — Это человек по фамилии Твист, он одно время служил у меня.
— Подручным, — вставил нафиксатуаренный.
— Подручным, — сказал лорд Тилбери.
— А? — сказал Сэм.
— Он сейчас без работы.
Сэм, глядя на мистера Твиста, решил, что у лондонских работодателей со здравым смыслом все в порядке.
— Мне самому нечего ему предложить, — продолжал лорд Тилбери, — и мне пришло в голову, что, может быть, для него найдется место в вашем новом доме.
