Ойкнул он уже за порогом, поскольку Хопкинс, всегда просыпавшийся с трудом, от души дал ему пинка ногой, так что тот вылетел вон.
– Вот тебе на память, чтоб не забывал меня, покуда жив!
Нас снова провели в большую хижину. Лорд Пивброк сидел с закрытыми глазами – как есть идол. Лицо болезненное, вечно залито потом. Члены исполнительной комиссии с оружием в руках выстроились вокруг него. Голос лорда звучал протяжно и гнусаво.
– Что привело вас в алмазную столицу конституционно-королевского акционерного общества «Пивбрук»?
– Мы дезертировали из легиона, сударь.
– Как вы ко мне обращаетесь? Я лорд Пивброк и обладатель королевского титула, поскольку воплощаю своей особой Устав!
Из темного угла хижины неожиданно выступил красавец типичной европейской наружности, седовласый, в безукоризненном тропическом облачении.
– Ван дер Руфус! – изумленно воскликнул Ламетр.
Действительно, тот самый голландец, с которым я встретился в «Пале де Дане», когда растянулся на гладко натертом паркете.
– Молчать! – рявкнул, не открывая глаз, Пивброк. – Не сметь без разрешения заговаривать в присутствии Устава! Общее собрание объявляю открытым. – Он отхлебнул глоток. – Предоставим инициативу господину прокурору.
– Ван дер Руфус, вы отъявленный негодяй! – сурово изрек Ламетр.
– Молчать! – вмешался Пивброк. – Выполняйте законные требования руководства. – Глаза его закрылись, а голова бессильно поникла набок.
Я все не мог оправиться от потрясения. Ван дер Руфус, богатый голландец, щедрый покровитель неимущих, близкий друг губернатора!..
– Напрасно вы считаете меня негодяем, Ламетр, – жестким тоном осадил он капитана. – А оскорбления ваши и вовсе излишни. Мне бы хотелось сохранить вам жизнь, но для этого вы должны вести себя осмотрительнее.
– Прежде всего я должен знать, что вы здесь делаете. Даже жизнь свою я могу принять не от каждого.
– Ладно, в таком случае знайте правду. Год назад я с лордом Пивброком охотился в этих краях и между реками Сенегал и Гамбией наткнулся на месторождение алмазов. Стоило мне сообщить о своем открытии, и я бы получил солидное вознаграждение, но этого нам показалось мало. Мы решили сами разрабатывать залежи. По французским законам частным лицам это не разрешается, а нам требовались специалисты, рабочие, оборудование. Доставить все это сюда через территорию колонии – даже думать нечего, поэтому первым делом мы завезли сюда полудиких негров из Конго. Этот берег Сенегала безлюден, кроме того весь край считается обиталищем злых духов. Здесь, с помощью негров, мы построили точную копию Тамарагды.
– Этот грех на совести Потемкина, – вставил Альфонс Ничейный.
– Где я уже слышал эту фразу? – сузив глаза, процедил голландец.
Пивброк опрокинулся навзничь и с открытым ртом захрапел.
– Продолжайте, минхерц, – холодно одернул его Ламетр.
– Итак, построили мы точную копию главного поселения фонги, затем я уехал. У Пивброка тогда уже стали проявляться симптомы мании величия: он вообразил себя биржевым королем, главой Мирового акционерного общества. Мне удалось воспользоваться его поддержкой. Маниакальный психоз еще не возобладал над ним окончательно, со стороны он выглядел просто чудаковатым. Лорд пригласил находившегося в Камеруне капитана Мандлера – человеконенавистника по натуре, чтобы вместе поохотиться на земле фонги. Мой проводник туземец и Пивброк заманили ничего не подозревающего Мандлера в мнимую Тамарагду, где один негр из наших сыграл роль вождя фонги, а остальные изображали воинов племени. Затем гостя отвели на охоту, и Пивброк обнаружил алмазы, словно видел их впервые. Охотники тотчас вернулись в Гамбию, но заболели по дороге. Однако Мандлер незамедлительно указал в донесении, что они с Пивброком нашли алмазные залежи в… Тамарагде, главном поселении фонги. Откуда ему было знать, бедолаге, что охотился он вовсе не на территории фонги, а на Проклятом берегу!
– Понятно, – сухо кивнул Ламетр. – Высадившуюся на берег экспедицию вкупе со всем снаряжением доставили сюда, а не на земли фонги, и участники в качестве заключенных трудятся на рудниках.
– Нет! Они по сию пору убеждены, что находятся на земле фонги и работают на государство. Они и понятия не имеют о событиях, меж тем происшедших в Оране. Меня принимают за руководителя разработок. За два месяца нам удалось наладить добычу – там несметные сокровища! – Лицо его раскраснелось. – Алмазы мы вывозим в Гамбию, то есть на английскую территорию, и каждый, кто участвует в производстве, получает королевское вознаграждение. Ведь я сам добываю то, что нахожу, и ни с кем не должен делиться – здесь все мое! Сожалею, Ламетр, что этой цели мне удалось достичь лишь ценой вашей воинской чести. Но после того, как все мои сокровища будут в надежном месте, я позабочусь о том, чтобы возместить нанесенный вам ущерб.
– Это не имеет значения. Пролейте свет на один-единственный вопрос: каким образом удалось организовать радиосообщение, чтобы отозвать крейсер с места действия?
– Я не вправе говорить об этом, поскольку в дело замешана некая особа…
– Графиня, что ли? – перебил его Альфонс Ничейный.
– Послушайте, вы уже второй раз дерзко вмешиваетесь в разговор, – повернулся к нему голландец. – Вряд ли это пойдет на пользу переговорам…
– Хватит! – вскричал Ламетр. – Строите из себя крупнейшего бизнесмена, финансового гения, а в действительности…
– Постойте! – прервал его Ван дер Руфус. – Прежде чем припечатать меня очередным оскорблением, выслушайте встречное предложение. Ваша группа подключится к общим работам, и за оставшиеся несколько недель я уплачу миллион франков лично вам, а остальным – по сто тысяч на нос. Но вы должны отдать мне карту и дневник…
– Не продолжайте! Нам ничего не известно ни о каких карте и дневнике…
– Я готов заплатить любые деньги. Политика Рубо не отвечает моим целям, и…
– Поберегите ваше красноречие для другого случая. Даже если бы у нас и были при себе какие-либо документы, мы уничтожили бы их, попав в плен. Что же касается вашего предложения, то… ни в какие сделки с негодяями я не вступаю, но был бы рад, если этой мужественной троице удалось выбраться из передряги живыми.
При слове «негодяй» лицо голландца дернулось.
– Что касается меня, – подхватил Альфонс Ничейный, – то я иной раз не прочь заключить сделку даже с негодяем, но с бездушными, кровожадными, алчными псами – никогда!
Ван дер Руфус подступил к нам вплотную. Лицо его стало пепельно-серым.
– Это ваше последнее слово? – он обернулся к нам: – И ваше тоже?
Чурбан Хопкинс смачно плюнул в его сторону.
Ван дер Руфус злобно взревел и отскочил назад. Глаза его горели. От шума пробудился безумный лорд.
– Ставлю в-вопрос… на голосование…
– Акционеры приняли решение, – возвестил Ван дер Руфус, – передать эту четверку исполнительной комиссии!
Не глядя на нас, он вышел из хижины.
– Исполнительная комиссия ставит вопрос на голосование.
Итог голосования вылился в радостные вопли:
– Сжечь их… Спалить!
– Повестка дня исчерпана… Собрание объявляю открытым.
«Устав», и без того не способный сидеть прямо, щедро угостился спиртным и хлопнулся навзничь.
Нас вывели из хижины.
– Ах, как славно сейчас повеселимся! – развлекал нас дорогой глава фирмы. – Привяжем вас к столбу, навалим дров побольше, плеснем керосину и… будем любоваться зрелищем.
Прочие акционеры таскали дрова и возбужденно пересмеивались в предвкушении редкого удовольствия.
– Сожалею, ребята… – побледнев, тихо проговорил Ламетр. – На такой конец мы не рассчитывали.
– Мда… – пробормотал Хопкинс, не сводя глаз с оживленно хлопочущих темнокожих. – Что и говорить, смерть не из приятных.
– Выше голову, Хопкинс! – беззлобно поддел его Альфонс Ничейный.
– Я бы попросил воздержаться от оскорблений! – нервно взвился Хопкинс.
– Возьмемся за руки, ребята! – предложил я. – Что бы ни случилось потом, а до сих пор мы все делали как надо… – По-моему, я здорово выступил.
Насколько позволяли путы, мы протянули друг другу руки.
Глава фирмы с огромной охапкой хвороста в руках на ходу пытался нас подбодрить:
– Заждались, наверное? Потерпите еще малость. Сейчас…
Что-то просвистело в воздухе, и в следующее мгновенье в грудь удивленного руководителя фирмы вонзилось острие копья.
Фирмач без звука рухнул наземь.
Кусты и деревья вокруг словно ожили. С оглушительными воплями отовсюду хлынули темнокожие воины в сине-бело-красной боевой раскраске.
– Племя фонги! – воскликнул Ламетр.
До вооруженного столкновения не дошло, зато на общее собрание почтенных пайщиков акционерного общества обрушилась лавина пинков и затрещин. Единственной жертвой инцидента оказался глава фирмы. Спасатели, подоспевшие столь кстати, мигом связали мистификаторов.
