«Упростить, — подумал Астролягов. — Какой душевный человек. Душность его от доброты».
Запиликал внутренний телефон.
— А потом позвонили зайчата… — простонал Игорь и снял трубку. — Да? Да. Понял! — он преисполнился восторга, будто аппарат принёс ему по-настоящему приятные вести. — Да, сейчас сделаем. Ага, записываю. Очень хорошо! Да. Да, конечно. Сейчас всё будет! Да.
Он положил трубку.
— Готовим два договора, — сказал он Астролягову. — На гризетку и…
— Рантье, — подсказал Алексей.
— И второй договор, — с некоторым раздражением продолжил ведущий редактор. — На пятнадцатилистовик «Ищите свинью». Шеф звонил. У него, конечно, была заготовка для своего проекта. Инесса будет теперь писать французскую криминальную драму в стиле нуар. Матвеев всё для неё продумал. Согласно поговорке «Знаешь ты, знаю я, знает и свинья», неизвестного доносчика зовут свиньёй. Весь роман воры его ищут, и эта свинья оказывается женщиной.
— Фем-фаталь, — авторитетно уточнил Григорий.
«И она берёт себе мужской псевдоним», — обречённо подумал Астролягов.
— В строку перед названием вписывай сразу псевдо, — немедленно добавил Игорь. — Нашего нового автора зовут Борис Дрюон.
28. ИДИТЕ В ПРЕССУ
Когда на пороге вместо Ника Далёва появился мужчина средних лет с толстой папкой подмышкой, редакционный коллектив заподозрил, что сегодняшний день будет к ним беспощаден.
— Вы детективы печатаете?
Автор вошёл, сверкая обеззараживающей улыбкой. Редакторы разом скисли, а Астролягов почувствовал себя героем дня.
— Мы печатаем, — ответил он. — Что у вас?
— Детективы, — от блистательного идиотизма посетителя мухи мёрли на лету.
— Как много детективов? — спросил Игорь.
— Четыреста девять печатных листов!
При таких объёмах основания для самодовольства у него, безусловно, имелись.
— Сколько-сколько? — даже Ринат забыл про компьютер.
— Четыреста девять… условно-печатных листов, — поправился автор.
Из-за его спины появился Ник Далёв и зашёл в кабинет, как к себе домой.
— Четыреста листов для нас многовато, — с опаской объяснил ведущий редактор.
— Но у меня рассказы! — автор взмахнул рукописью. — Их можно печатать по одному.
Тут до сотрудников начало доходить, что визитёр имел в виду нечто другое.
— Сколько это будет в авторских листах? — спросил Игорь.
— Четыреста девять, — автор развязал тесёмки и раскрыл папку. — Каждый лист пронумерован. Здесь как на печатной машинке, только на принтере. Я даже шрифт подобрал похожий…
— Спасибо, но мы не публикуем рассказы, — категоричным тоном ответствовал Тантлевский.
— Вы кто? — обиделся автор.
— Ведущий редактор отдела детективной и фантастической литературы.
— А почему не печатаете?
— Плохо продаются.
— Но у меня хорошие рассказы!
Разговор зашёл в штопор, но тут вмешался Ник Далёв.
— Если рассказы хорошие, их можно отдать в газету. Периодика охотно печатает любую малую форму, лишь бы по тематике и размеру подходила.
Автор развернулся к нему.
— Главное — тематика. Размер поправят, — обнадёжил Далёв.
Автор доверчиво раскрыл папку.
— Вы читаете? — с надеждой в голосе обратился он к самому конструктивному из никчёмной издательской братии.
— Я сам пишу, — ловко съехал Далёв. — Здесь издают только крупную форму, а рассказы лучше предложить в прессу.
— В прессу? — уточнил автор.
— Идите в прессу, идите в прессу! — зашумело в редакции.
Выяснив у Далёва названия и адреса таблоидов, куда можно пристроить детективы, автор с большой охотой направился туда, куда его послали.
— Ты просто ангел-спаситель, — от всего сердца сказал Астролягов, пожимая руку.
— Я чувствовал, что должен это сделать, но не могу объяснить, почему, — Ник прошёлся по кабинету, здороваясь с каждым.
Алексей наблюдал, как он приветствует Диму будто старого знакомого, а тот добродушно бурчит что-то в ответ и объясняет.
— На всё воля божья, — поблагодарил Тантлевский, когда до него дошла очередь.
— Часто у вас это бывает? — с подозрительностью поинтересовался Григорий, когда Ник протянул ему руку. — Когда вы не можете объяснить, но чувствуете, что обязаны?
— Случается, — признал Ник. — Я журналист и ощущаю долг перед обществом. Хорошие новости — это всегда хорошо, а плохие — не всегда плохо. То же самое с поступками, хорошими и плохими.
Астролягов вынужден был признать, что Далёв прав. Он седалищем чувствовал правоту его утверждений. Убийство Плоткина стало трагедией для его семьи и печалью для авторов и коллег, но Алексей от этого только выиграл. Выиграл и Ник Далёв, которого покойный Веня отклонял. А теперь старый приятель здесь и собирается заключать договоры.
— Вон, глянь форму, — Астролягов протянул ему распечатку. — Если всё в порядке, будем заполнять. Паспорт, СНИЛС, ИНН принёс?
— Даже реквизиты банковской карты взял, — заверил Далёв, пробегая глазами договор. — Нормальный контракт. Давай заполнять и подписывать, пока босс с печатью домой не ушёл.
Он неприятно быстро осваивался на чужой территории.
— Четыреста девять листов! — Игорь всё не мог уняться. — Шестнадцать миллионов триста шестьдесят тысяч знаков. Этот дебил хоть понимает, какого объёма будет книжка?
— Забей, — сказал Григорий. — Пусть идёт в прессу со своими рассказами.
— Идите в прессу, — захохотал Ник Далёв, разваливаясь на стуле. — Пока пресса не пришла к вам!
— Его и там пошлют, — бесцветным голосом прокомментировал Ринат. — Неудачников никто не любит, кроме сочувствующих им неудачников, да и то сопереживают только на словах, а за спиной ликуют.
Дима издал бородой странный звук — то ли засопел, то ли тихо засмеялся:
— Автор малой формы — всю жизнь щенок. В каждом издательстве маститые романисты оттесняют его от кормушки.
— Не жалко, — Григорий был жесткосерден.
Ник Далёв оглядывал братию с интересом этнографа-полевика.
— Лишь голимая периодика может бросить бедняге скудный кусочек, — заметил он.
Ринат Литвинов, оставаясь на позиции непримиримого пессимиста, задумчиво сказал:
— Так автор малой формы и тычется от порога к порогу, жалобно скулит в соцсетях и пописывает на форумах людям в ботинки.
Он знал сетераторов как никто другой в этой комнате и был в их отношении наиболее бессердечен.
Астролягов сосредоточился на заполнении формы паспортными и банковскими данными Николая Петровича Далёва. Занятие требовало внимательности, поэтому он не участвовал в разговоре, лишь краем уха ловил горестные рассуждения, что бывают авторы одарённые, но по ряду обстоятельств непризнанные, хотя и публикуемые. А бывают публикуемые только под псевдонимом. Вот они-то и есть настоящие писатели-призраки, а вовсе не то, что служит политкорректной заменой неэтичному в США термину «литературный негр».
«Лит-нигга пишет пацанские боевики за других известных трэшевых авторов, — подумал Астролягов. — Как вайт-нигга является белокожим позёром, который одевается словно негр из гетто и подражает отвратительным манерам чернокожих пацанов из трущоб. Даже негры их презирают, — Астролягов нахмурился и непроизвольно вздохнул, мысль продолжала развиваться: — Известные авторы бульварного чтива для трущоб тоже презирают своих литнегров, благодаря которым богатеют и прирастают читателями и почитателями».
— Как там? — забеспокоился Ник Далёв.
— Реквизиты крутятся, контракты мутятся, браза, — Астролягов взял себя в руки и принялся сверять написанное с документами. — Я сейчас два договора оформлю, чтобы сразу распечатать и подписать.
— Давай, пока шеф на месте.
— Недолго осталось, — хотел утешить его Астролягов, но день был таков, что Бог обратил внимание на редакторов «Напалма» и горазд был потешиться над их намерениями.
— Здравствуйте, мальчики!
«Этого не может быть! — расстроился Алексей, но Аллу Владимировну уже шумно приветствовали. — То тюлень позвонит, то олень, а теперь ещё газели разом стадом все запели. Сейчас танцевать начнут, как в индийском кино. Уже начали…»
