Попрощавшись с солдатами и, главное, с новым начальником части полковником Гориллой, генерал-лейтенант сел в «Волгу» и выехал в направлении секретного дачного поселка Обороново.
Однако через три месяца генерал Чубриков снова приехал в часть, чтобы увидеть, как метет новая метла, и посоветоваться с Сутулым насчет закладки фундамента для бани. И надо сказать, что если б не старая, хорошо наезженная Чубриковым секретная дорога, то он бы вообще подумал, что не туда попал. Признаться, сначала он даже так и подумал.
– Ты куда меня привез, Егоренко? – спросил он своего шофера Егоренко.
– Как куда? – не понял Егоренко. – В часть.
– Ты уверен? – спросил генерал-лейтенант, продолжая сомневаться.
– Ну генерал-лейтенант! – ответил Егоренко, вложив в эти скупые слова огромное количество смысла.
И генерал-лейтенант понял, что если с ним и с Егоренко все в порядке, то, значит, что-то неладное случилось с частью.
А часть действительно узнать было трудно. Во-первых, на воротах части теперь вместо двухголовых орлов был нарисован знак пацифистов, которые борются за мир во всем мире: кружок и в нем четыре палки, похожий на знак «Мерседеса».
– Похоже на «Мерседес», – сказал генерал-лейтенант, у которого в гараже на даче стояла машина именно с таким знаком. – Может, пока я дачу строил, здесь какое-нибудь совместное предприятие совместно с иностранцами устроили?
В этот момент из караулки выскочили Кривой с Загнутым, которые смотрели по телевизору балет и поэтому не заметили машины с лампасами.
Солдаты открыли ворота, и «Волга» въехала в часть. Тут же генерал-лейтенант понял, что перемены коснулись не только ворот части. Плаца, например, больше не было. Было прекрасное футбольное поле с двумя воротами и искусственным газоном. В казарме в глаза сразу бросалась обстановка домашнего уюта с диванами, абажурами и столами, где солдаты читали классику и рисовали с натуры натюрморт с вазой. Особенно генерала-лейтенанта поразил портрет Льва Толстого, который сменил портрет президента, висевший здесь раньше. В столовой больше не кормили армейской баландой. Уровень приготовления пищи был поднят до санаторного, причем особое внимание уделялось здоровому вегетарианскому и молочному питанию. А все ненаевшиеся всегда могли воспользоваться услугами огромного шведского стола.
Добравшись до актового зала и войдя в него неверным шагом, Чубриков попал атмосферу Италии семнадцатого века. На сцене, перед битком набитым залом, шла знаменитая опера Россини «Севильский цирюльник», главные партии в которой с блеском исполняли бывший полковник Вампиров и бывший старшина Сапогов.
Послушав немного Сапогова с Вампировым и собравшись с мыслями, которые разбегались в разные стороны, как мыши, генерал-лейтенант, направился к новому полковнику товарищу Горилле.
– Полковник Горилла, как все это понимать? – спросил он, усаживаясь напротив полковника Гориллы в его кабинете. – Как понимать этот стадион, эти диваны в казарме и этот театр?
– А вам что, не нравится? – удивился полковник Горилла.
– Нет, ну со столовой, со шведским, там, столом, это вы хорошо придумали. Но где стрельбища? Где рытье окопов и кроссы в противогазах? Это, знаете, все-таки армия, а не санаторий. Я понимаю, что армию нужно реформировать, но не до такой же степени! Изнеженные чтением солдаты не смогут отразить нападение врага в случае его нападения!
– Я не мог по-другому, товарищ генерал-лейтенант! – ответил рядовой Горилла. – Я родился в лесу, в джунглях, и у меня никогда не было врагов. В джунглях мы, звери, жили мирно и счастливо, а потом в зоопарке я жил мирно и счастливо, поэтому я решил, что и здесь, в части, мы тоже должны жить мирно и счастливо.
– Вы что хотите сказать, что нельзя жить мирно и счастливо, стреляя из автоматов, роя окопы и бегая в противогазах? Так что ли?
– По-моему, нельзя, – ответил серьезно рядовой Горилла. – Тот, кто стреляет каждый день, может по привычке и в живого человека выстрелить или, что еще хуже, гранату кинуть.
Генерал-лейтенант подошел к окну, подумал, посмотрел на футбольное поле и говорит:
– Вы очень хороший человек, то есть горилла, товарищ полковник. Но наш мир до вас еще не дорос. У нас же есть еще враги, с которыми надо бороться. Поэтому вы не обижайтесь, но идите опять в рядовые, а то вы чего доброго и ракеты, этот наш ядерный щит, на какие-нибудь цветочные горшки разрежете.
И генерал-лейтенант снова произвел бывшего полковника Вампирова в полковники и назначил его обратно начальником части. И Сапогова заодно вернул на место. Однако за недолгое время начальствования Гориллы эти два человека впервые открыли для себя мир прекрасного, который теперь совсем не хотели закрывать. Поэтому и театр, и футбольное поле, и даже телевизор в караулке остались на месте. Просто теперь между представлениями в актовом зале и игрой в футбол солдаты еще немного бегали в противогазах и кидали в мишени муляжи ручных гранат. И автоматы больше никто не продавал.
После службы в армии Горилла понял, что без документов в этой стране жить нельзя, и решил завести паспорт. С тем он и пришел в паспортный стол, украшенный государственным флагом и длинной очередью. Отстояв в ней три часа, Горилла строевым шагом вошел в кабинет капитана Пилоткиной.
– Потеряли? – спросила Пилоткина, не поднимая глаз от зеркала, посредством которого она накрашивала губы.
– Никак нет, – ответил по-военному Горилла, – у меня его никогда не было.
От неожиданности Пилоткина вздрогнула и накрасила вместо губ щеку.
Подняв глаза, она увидела живот, затем могучую грудь и, наконец, интеллигентное лицо посетителя, которое маячило где-то под потолком.
– Как же вы жили без паспорта? – спросила Пилоткина, вытирая щеку форменным платком стального полицейского цвета. – И как работали?
– Я хорошо жил и хорошо работал, – четко ответил Горилла. – Но из-за отсутствия паспорта я не чувствую себя полноценным гражданином, поэтому решил узнать, как его получить.
Обдумав ситуацию, Пилоткина сказала:
– Ситуация!
Она спрятала в стол губную помаду, сделанную в виде автоматного патрона, и спросила:
– А хоть какие-нибудь документы у вас есть? Свидетельство о рождении или аттестат зрелости? Хоть что-нибудь?
– Нет, ничего нет, – ответил Горилла.
– Ситуация! – повторила Пилоткина.
Она встала со стула и принялась шагать по комнате, стуча кирзовыми сапогами на высоком каблуке.
– Вот что, – решила наконец она, – тогда начнем с места рождения. Где вы, кстати, родились?
– В Африке, – сказал Горилла. – В джунглях.
– То есть вы и границу без паспорта пересекли? – Голос Пилоткиной неожиданно понизился до баса. – Да вы понимаете, чем это пахнет?
Поводив носом, Горилла уловил запах специальных полицейских духов, сделанных на основе паралитического газа «Черемуха».
– Духами? – спросил он.
Пилоткина вздохнула.
– Ладно, – сказала она, возвращая голос в нормальную тональность, – вы, я вижу, человек интеллигентный. Закроем на это глаза, – она села за стол и действительно некоторое время сидела, прикрыв глаза. – Мы вот как сделаем, – продолжила она. – Сначала получите гражданство. Для этого идите в ОВИР, заполните нужную форму и соберите необходимые документы. А потом, когда вам дадут справку о том, что вы приняты в гражданство, вернетесь сюда и получите паспорт.
– А много на это уйдет времени? – спросил Горилла.
– Зависит от обстоятельств, – ответила Пилоткина, снова доставая из стола помаду-патрон. – Разброс сроков довольно большой.
– Насколько большой?
– Настолько, что вы даже себе не представляете.
Попрощавшись с Пилоткиной, Горилла вышел из паспортного стола и направился в ОВИР.
Еще за несколько остановок до него Горилла понял, что очередь в паспортном столе в сущности была не очередь. Настоящая очередь находилась у ОВИРа. Она начиналась за три квартала до него, три раза огибала похожее на блиндаж, приземистое здание и только потом всовывала голову в его некрасивые железные двери.
Перед тем как зайти в этот блиндаж, Горилла в соответствии с военной наукой провел разведку и собрал все возможные сведения у стоящих перед ОВИРом людей.
По их словам в среднем на сбор необходимых для получения гражданства документов уходило три-четыре года. Впрочем, были тут и старожилы, которые даже за десять лет не могли собрать всех документов. Потому что, когда они наконец доставали последнюю из многочисленных справок, срок действия первой уже кончался, и приходилось все начинать заново. Вместе с тем по очереди из уст в уста передавалось предание, что одному человеку в незапамятные времена удалось получить гражданство всего за год. Но тут, вероятно, не обошлось без волшебства.
