Из них, кстати, Горилла узнал, что стоять в очереди обязательно не всем. Достаточно поднести начальнику ОВИРа небольшой ценный подарок – и твоя форма, даже неправильно заполненная, будет принята сразу и в любой день. В очереди томились лишь те несчастные, у кого все деньги ушли на справки и кому по этой причине было нечего дарить начальнику ОВИРа.
А время между тем шло. Сначала опали первые листья, затем последние, и наконец выпал снег.
Где-то в начале зимы на грузовике с ракетной установкой «Град» Гориллу приехали навестить его старые друзья: сержанты Сутулый, Кривой и отец родной старшина Сапогов. Они хотели сказать спасибо за фрукты и посоветоваться насчет новой постановки на сцене ракетной части.
Узнав у директора зоопарка, что Горилла ушел сдавать документы на гражданство и вернется не скоро, ракетчики на том же грузовике отправились прямо к ОВИРу.
Не без труда они разыскали в очереди своего присыпанного первым снегом друга (он был уже триста семьдесят второй) и крепко обнялись с ним. Его рассказ о перипетиях, связанных с получением гражданства, привел ракетчиков в такой гнев, что они чуть не пустили в дело свою ракетную установку. С большим трудом Горилла уговорил их обойтись без разрушений, ведь вокруг ОВИРа находилось много архитектурных памятников, которые тоже могли пострадать. Посовещавшись, Сутулый и Кривой сняли с «Града» одну ракету и через отхлынувшую в стороны очередь потащили в кабинет начальника.
Увидев людей в погонах, да еще и с ракетой, начальник попытался спрятаться в железный сейф. Но он был так забит ценными подарками, что места для того, кому это все предназначалось, уже не осталось.
– Вот, – сказали Сутулый и Кривой, кладя ракету на стол начальника, – это вам ценный подарок. Мы слышали, здесь без него ничего не делается. Так что не побрезгуйте.
– Спасибо, конечно, но обычно имеется в виду нечто другое, – попытался намекнуть начальник, – что-то более компактное.
– Как говорится, чем богаты, – развел руками прирожденный актер Сутулый, который в свое время блистал в роли Короля Лира.
– Да вы не стесняйтесь, – добавил его не менее талантливый сослуживец, – берите. У нас этих ракет полный грузовик.
Бледный начальник невольно посмотрел в окно и действительно увидел там ракетную установку в полной боевой готовности, нацеленную прямо ему в форточку. Из окна машины приветливо махал отец родной старшина Сапогов.
– Давайте документы вашего друга. Я их сразу принимаю, без рассмотрения! – сказал начальник. – А если что не так, сам подправлю. Только унесите отсюда этот ценный подарок!
– И теперь принимать документы у людей вы будете не час в неделю, – сказал Сутулый, против обыкновения несколько выпрямляясь, – а каждый день. Ясно?
– А ценные подарки в какой-нибудь детский дом пожертвуйте, – добавил Кривой. – Не то мы вам по почте ядерную бомбу пришлем.
Всего через десять минут Горилла взамен своих многочисленных справок получил одну, что он теперь гражданин России, и вместе с друзьями на том же «Граде» поехал в паспортный стол. Там он без труда обменял справку на паспорт и, полный радости и других хороших чувств, вернулся в зоопарк.
Когда друзья прощались с Гориллой, Кривой вдруг хлопнул себя в кривоватый лоб.
– Елки-палки, про самое главное-то забыли! Мы ведь к Новому году «Сон в летнюю ночь» хотели поставить и приехали, чтобы по этому поводу с тобой посоветоваться.
Горилла посмотрел на свою фотографию в новеньком паспорте, подумал и ответил:
– Нет, мне кажется, надо ставить что-то более актуальное и отечественное. Например, «Ревизора». А Шекспира будем играть потом, когда у нас в стране все будет хорошо.
И все с ним согласились.
В людях, которые под Новый год на грузовике подъехали к воротам секретной и ракетной части, террористов никто бы не узнал: все они были в веселых новогодних масках. В кузове с автоматами сидели Дед Мороз, Снегурочка и много-много снеговиков.
На воротах части, закрывая одного из двух двухголовых орлов, висела большая афиша:
«Впервые в нашей части! Пьеса Н. В. Гоголя “Ревизор”. В ролях: Хлестаков – старшина Сапогов, Городничий – Горилла, Жена Городничего – сержант Сутулый, Дочь Городничего – сержант Кривой, Бобчинский и Добчинский – сержант Загнутый и полковник Ампиров».
Дальше террористы прочесть не успели, потому что из караулки вышел солдат по фамилии Караульный.
– Опаздываете, – сказал он, – антракт уже был.
С этими словами он открыл ворота, и изумленные террористы въехали на территорию части.
Среди многочисленных фонтанов, беседок и прохладных гротов, переделанных из дзотов, они не сразу отыскали актовый зал. Когда террористы наконец вошли в него, на сцене уже происходила знаменитая немая сцена.
То, что они не увидели спектакль, и без того злых террористов разозлило еще больше.
– Всем оставаться на месте! – закричал террорист в маске Деда Мороза. – Это Новый год! То есть, тьфу, это вооруженный захват! Вы в руках террористической организации «Лиловые повстанцы»!
От этих слов немая сцена на сцене стала еще немее и распространилась на весь зал.
Первым в себя пришел Горилла, игравший Городничего. Покинув центральное место в выстроенной на сцене многофигурной композиции, он подошел к Деду Морозу.
– Надеюсь, вы отпустите женщин? – сказал он.
– Ладно, – согласился Дед Мороз, – пусть идут и разнесут вести о нашей силе и храбрости по всему миру!
Тут же Сутулый и Загнутый, исполнявшие роли Жены Городничего и его Дочери, спрыгнули со сцены и, стуча сапогами, побежали к воротам. Однако они не стали разносить вести о храбрости террористов по всему миру, а вместо этого бросились за помощью в соседнюю военную часть.
В актовом зале тем временем продолжался террористический акт.
– Так, ребята, – сказал Дед Мороз, стуча по сцене пулеметом, замаскированным под волшебный посох, – все остаются тут, а вы двое, – он показал на Городничего и одетого в модный сюртук Хлестакова, то есть Сапогова, – ведите нас на склад.
– На какой склад? – удивился Сапогов, за время спектакля сильно оторвавшийся от реалий военной жизни.
– На такой, где автоматы лежат.
– Ах, на этот!
Под конвоем атлетически сложенных снеговиков Хлестаков с Городничим вышли из актового зала и, не сговариваясь, пошли между статуй и бассейнов к дальнему складу, где с лихих времен коммерческой деятельности Сапогова и Вампирова лежали деревянные автоматы. Идти было довольно далеко, и чтобы скоротать время, Горилла решил завести с террористами непринужденную беседу.
– А почему вы именно лиловые повстанцы? – спросил он.
– Потому что повстанцы всех других цветов уже есть, – ответил Дед Мороз, а потом добавил: – Разговорчики!
Чем дальше они углублялись на территорию части, тем больше становилось статуй, тем они делались выше и тем сильнее сильней смыкались над головами. В конце концов террористы зашли в какое-то совсем дремучее место, где кроме Аполлонов и Венер ничего не было, а сами Аполлоны и Венеры оказались какой-то непомерной высоты.
– Дремучие места, – сказал Дед Мороз, оглядывая гигантскую ногу одного Аполлона. – Как же вы тут разбираетесь, куда идти?
– Очень просто, – объяснил Сапогов, – в штаб надо идти по Аполлонам. А в столовую – по Венерам.
– А по Зевсам?
– По Зевсам – в библиотеку.
Снеговики недоверчиво оглядывались, наставив автоматы на древних неодетых богов. При взгляде на них террористам становилось зябко, хотя маски у них были зимние, на толстой меховой подкладке.
– Ну вот и склад, – сказал Горилла, подходя к длинному зданию, притулившемуся у огромной пятки одного Зевса. – Просто ломится от автоматов.
– Берите на здоровье! – поддакнул Сапогов, гостеприимно открывая двери склада. – Автоматы совсем новенькие. Из них даже никто не стрелял ни разу.
Террористы стали охапками хватать автоматы и нагружать в вызванный по рации грузовик.
– Надо же, какие легкие! – удивился один снеговик. – Наконец-то научились делать!
– Новая модель, – объяснил Сапогов, – Калашникова-Сапогова.
Потом он подошел поближе к Горилле и шепнул:
– Сколько трудов и сил потрачено на эти автоматы. В них вся моя молодость!
Закончив погрузку оружия, Дед Мороз отряхнул рукавицы от щепок и сказал:
– А теперь показывайте, где у вас ракеты.
– Какие ракеты? – удивился Сапогов. – У нас есть ракетки в спортзале.
– Что?! Ты мне давай зубы не заговаривай, – сказал Дед Мороз, из-под пластмассовой бороды которого виднелась другая, настоящая. – А ну веди, куда сказал!
