– Тебе, как всегда, Куликову? – поинтересовалась та после их обычного обмена приветствиями.
– Давай. – Соня махнула рукой. – Все равно делать по вечерам нечего. Я же одна живу. Да, кстати, сегодня узнала, что Степан Колбаскин развелся.
– Тоже теперь один, – вздохнула приятельница.
– Может, пьет?
– Нет, говорят, тоскует, по бывшей жене.
Квартира Степана находилась как раз напротив квартиры Усачева. Вечером Соня, взяв солидную папку с документами, отправилась «ошибаться адресом».
– Вот это да! Сонька! Какими судьбами? – Степан совершенно не был похож на убитого горем брошенного мужа.
– О! – делано удивилась несостоявшаяся когда-то артистка. – Ты здесь живешь?
– Я, – обрадовался Колбаскин.
– А я думала, Гоша Усачев, – Соня пожала плечами и поправила выбившуюся из пучка прядь волос.
– Этот хмырь живет напротив, – продолжал радоваться Колбаскин, – но его сейчас нет дома. Он окучивает какую-то лаборантку.
– Он документы забыл на работе, – Соня указала на папку. – Но раз его нет…
– Да ты проходи. – Степан распахнул дверь, – гостьей будешь. Вспомним былое, про жизнь поговорим.
Про жизнь говорили полчаса. Потом Степан признался в том, что с первого класса был влюблен в Соню и полез целоваться. От неожиданности и выпитого вина у Романцевой закружилась голова. Она откинулась на диван, а Степан, истолковав это движение по-своему, принялся расстегивать ее блузку.
– Подожди, – Соня убрала его руки, – я не могу так сразу.
– Мы уже час тусуемся, – обиделся Колбаскин и подозрительно прищурился, – или у тебя кто-то есть?
– Никого у меня нет. Но мне нужны другие отношения.
Степан встал и развел руками:
– Тогда я – пас. После последнего брака я не готов к продолжительным отношениям.
– Даже на один месяц? Потом можно развестись.
Степан не давал гарантии и на неделю, чем полностью разочаровал Соню. Она выскочила из подъезда и наткнулась на Гошу с Зоей. Физиономии последних вытянулись еще больше, когда из окна донесся хриплый голос Колбаскина:
– Сонька, вернись, я тебя люблю с первого класса!
– Тридцать девять, – подступил к ней Усачев.
– Тридцать и ни пфеннигом больше.
Соня заскочила в машину и выехала с этого невезучего двора.
Но доехать до дома у нее не получилось, «девятка» заглохла на светофоре. Эту болезнь своего «железного коня» Соня знала наизусть и смогла бы вылечить ночью с закрытыми глазами. В карбюраторе залипал какой-то контакт. Поэтому сейчас, на глазах всей улицы, Романцева достала молоток, открыла капот и шибанула им по капризному прибору. Машина завелась, но вместо того, чтобы поехать домой, Соня решила завернуть в мастерскую к Леше. Нет, она не собиралась требовать от него немедленной женитьбы. Просто, вспоминая однокашников, она подумала и о нем.
Алексей Воронцов предстал перед ней в грязном, засаленном комбинезоне, но в руках вместо обычного для слесаря ключа огромных размеров у него был небольшой приборчик.
– Сейчас мы продиагностируем твою красавицу, – он усмехнулся и залез под капот.
Соне всегда нравился этот веселый, улыбчивый парень, одно время ей даже казалось, что симпатия взаимна. Но после того, как Романцева увидела его на одном концерте вместе с длинноногой девицей, неизвестно откуда появившейся в городе, всякая уверенность по поводу того, что она ему хоть сколько-то небезразлична, растаяла как утренний туман. Осталось лишь смутное чувство чего-то недосказанного и вовремя несделанного. Соня пожалела, что не ходила с Алексеем в детский сад. Он был ее одноклассником, но девочки его никогда не интересовали. Воронцов был увлечен автомобилями. Вот и сейчас он с упоением возился с ее «девяткой».
– Софья, ты когда в последний раз меняла масло? – строго спросил Алексей, прервав ее раздумья.
– Ну, – она снова впала в ступор, пытаясь припомнить, делала ли она что-либо подобное.
Вообще-то Соне было все равно, чего там не хватает ее машине для быстрого старта. Она рассчитывала вскоре сменить «девятку» на какую-нибудь модель «Ауди». Но для этого требовалось срочно выскочить замуж. Ей не хватало лишь маленького штампика в паспорте для всестороннего благополучия…
– Ты меня не слушаешь, – Алексей усмехнулся, глядя на то, как Соня задумчиво водила длинным ногтем по пыльному капоту. – Ясно, у тебя роман.
– Роман? Какой Роман? – Она посмотрела на свой рисунок: сердечко, пронзенное кривой стрелой. – Стрелкин! – вспомнила она.
– И чего ты только в нем нашла? – удивился Воронцов.
– Еще не искала, но обязательно найду!
Соня договорилась с Воронцовым, что обязательно отдаст свою машину в его руки на следующей неделе, и поехала к Ларисе.
Та ее не ждала и занималась своими обычными делами: валялась на диване и ела бутерброд. Это было ее вечерним времяпрепровождением.
Сразу с порога Соня пробежала на балкон.
– Кто рядом с тобой живет?
– Стрелкины, – поморщилась Лариса. Но через несколько секунд ее морщинки разгладились. – А Ромка-то – холостяк!
– Вот и я о том же, – обрадовалась Соня.
– Он у нас в кармане, – Лариска потерла руки.
– Зови! – Соня подбежала к дивану, скинула куртку, поправила блузку. И пока подруга бегала за соседом, успела поменять несколько поз, приноравливаясь пристроить ноги и руки в выгодном ракурсе.
Через пять минут Лариса стояла перед ней вместе с соседом. Роман Стрелкин был их одноклассником, как они могли про него забыть, обе не понимали, но радовались, что сумели вовремя исправить ошибку.
Длинный, тощий очкарик Стрелкин был ботаником в самом прямом смысле этого слова. А еще он любил мышей и бабочек, которых ловил сачками всю сознательную жизнь. Девчонками в школе он, как и Воронцов, интересовался мало.
– Привет. – Соня протянула Стрелкину руку.
– Софья? – Роман указательным пальцем поправил свои окуляры и галантно приложился к руке. – Ну и что у вас тут случилось?
– Вот, – Лариса показала на телевизор.
– Сломался, надо вызвать мастера, – констатировал Роман после небольшой возни у телевизора.
– Понятное дело, что сломался, – ответила Лариса. – Мы подумали, ты и починишь.
– Я?! – изумлению Стрелкина не было предела.
– Ты, – кивнула Соня. – Ты же такой…
– Какой? – снова удивился Стрелкин и вознес указательный палец к носу.
– Такой умный, решительный, смелый, – пела ему Соня. Палец Стрелкина застыл в двух сантиметрах от очков, а Соня, изображая судороги конечностей, в данном случае головы, кивала Ларисе, чтобы та оставила их вдвоем.
– Н-да. – Стрелкину понравилось, но он еще не верил. – Ты меня разыгрываешь!
– Ты что?! Я всегда говорила, что ты – клад, правда ведь, Лариса?
– Ага, – крикнула та уже из кухни, закрывая за собой дверь.
– Вот видишь, – Соня наконец-то вытащила из-под себя затекшую ногу и с облегчением вздохнула.
Стрелкин истолковал этот вздох совершенно по-иному: столько эротики и чувственности в этой холодной девчонке, которую в школе мальчишки называли «Снежной королевой», и все для него. Ошеломленный Роман опустился на диван рядом с Соней.
– Поцелуй меня, – прошептала Соня, закрыв глаза и представляя вместо Ромки Колю Баксова.
– Сейчас?! – изумился Стрелкин.
– Немедленно! – приказала Соня.
Роман покраснел и побледнел одновременно. Производя непереводимые нечленораздельные звуки, он обратил свой взгляд сначала на кухонную дверь, потом на темный телевизор. Как будто ждал в последний момент, что из кухни или из телевизора выскочит кто-то и образумит бессовестную Соньку, за которой он неудачно пытался ухаживать в третьем классе. После этого он посмотрел на Соню, зажмурился и поцеловал в губы, неуклюже обнимая и прижимая к себе.
Целоваться Стрелкин не умел. Это Романцева поняла сразу и подумала, что совращает ребенка-переростка. Поцеловав Соню, Стрелкин в порыве чувств отвернулся и смахнул навернувшуюся слезу.
– Теперь я должен на тебе жениться, – твердо сказал Роман и снова повернулся к Соне.
– Ой! Е-ей!
Такого поворота событий Софья никак не ожидала. С одной стороны, она этого и добивалась. Но победа далась настолько легко, что радости не доставила. У нее было чувство, что она соблазнила святого. И от этого на душе прямо кошки скребли. Кое-как выпроводив Стрелкина и пообещав ему непременно завтра позвонить, Соня пошла на кухню и рассказала обо всем Ларисе. Та, конечно же, не разделила ее сомнений насчет брака со Стрелкиным. Соне показалось, что ради немецких шмоток Лариска отдала бы ее замуж за кого угодно. Хотя, если подумать, какая разница, за кого выходить? И как – по любви или по расчету. Любви не было. Значит, был расчет. И единственная цель – уехать в Германию замужней дамой. Стрелкин, подумала Соня, идеально для этого подходит. А вдруг он поедет за ней? Потребует выполнения супружеских обязанностей, рождения детей. Ей придется знакомиться с его мамой. А потом жить со Стрелкиным всю жизнь! Картины, одна страшнее другой, проходили перед ее мысленным взором до тех пор, пока она не вернулась домой и не улеглась в постель.
