– Что за работа?
– Зачем тебе знать? Хорошие деньги получать будешь. Мы работаем вдвоем, ты будешь третий. Мой коллега вот-вот подойдет.
Коллега действительно не заставил себя ждать.
– Познакомьтесь! Если тебе этот парень приглянется, возьмем его в нашу компанию. Вместе будем работать, – сказал мой приятель, представляя меня.
Человек оглядел меня с ног до головы.
– По-моему, подойдет, – процедил он. – Представительный. В теле… Даже с животиком…
– Он всегда был верзилой, а с годами располнел. Видишь, шею наел, – сказал Сабахаттин.
Я посмотрел на них недоверчиво. Нет, они не шутили.
– А все-таки, чем мне придется заниматься? – еще раз
спросил я.
– Дело нетрудное. Ты просто пойдешь с нами – и все, – сказал Сабахаттин. – Сам поймешь, что к чему.
– А при чем тут мой рост?
– Очень даже важно. Я вот коротышка. Он тощ, как жердь. Известно, внушительная внешность делу не помеха. Ты со своей шеей и животом внушаешь доверие, даже самый подозрительный человек тебе поверит. Мы уже давно ищем такого компаньона…
Мне очень нужны были деньги и работа, я не стал больше допытываться, что мне придется делать.
– А сколько положите мне в месяц? – спросил я только.
– Постоянного оклада нет. В дни, когда мы бываем в деле, в наших руках по нескольку тысяч оказывается. И мы их делим между собой.
Мне подумалось, что это, наверное, торговое предприятие.
– Имеете ли вы представление о социализме? – спросил
меня тощий.
– Ради Аллаха, ничего не говорите мне о социализме!.. Я так пострадал в свое время…
– Это замечательно! Какая счастливая случайность!
– А ваше дело не вызывает недовольства правительства?
– Боже упаси! Чтобы зарабатывать деньги, нужно смотреть на правительство, как на компас. В общем, нос держать по ветру…
– Ну, скажите же мне, в чем заключается работа? Что вы из этого секрет делаете?!
– Социализм – пугало для богатых, – проговорил опять тощий.
– Совершенно верно. Поэтому-то мы и взялись за него. Как животные задолго до землетрясения жмутся друг к другу, предчувствуя недоброе, так богачи не находят себе места при одном упоминании о социализме. Точь-в-точь как ослы, лошади, собаки, голосят каждый на свой манер.
Тощий вытащил записную книжку и начал читать фамилии известных в стране деловых людей.
– К кому же мы сегодня пойдем? – спросил он.
Сабахаттин сказал, кто из них находится сейчас в Европе, кто в Анкаре; в Стамбуле оказались четверо. Мы расплатились в кофейне и отправились на главный почтамт. Тощий стал зло-нить одному из этих четверых. Разговор он вел в очень вежливом тоне и попросил встречи с уважаемым человеком, как он сказал, по весьма важному делу. Потом стал набирать номер следующего. Удалось соединиться с его секретарем. Тощий попросил записать свое имя и сказал, что позвонит позже. Третий деловой человек сообщил, что он освободится через час и только тогда сможет нас принять.
Ровно через час, минута в минуту, мы подошли к его конторе, которая занимала целый этаж большого здания. Мне дали указания, как себя вести. Я должен был развязно войти, развалиться в самом роскошном кресле, закинуть ногу чуть ли не на стол, обращаться на ты.
Я очень волновался и не знал, что буду делать и говорить. Я участвовал в какой-то грандиозной афере, смысла которой не понимал. Не понимал и своей роли в ней.
Секретарша доложила о нашем приходе. Нас провели в кабинет. Там были еще двое, они уже поднялись и собирались уходить. Пожав нам руки, босс указал на кресла.
– Конечно, конечно… Несомненно, – говорил он, провожая посетителей. – Наши интеллигенты, патриоты-националисты, как и вы, будут бороться с заразой, не позволят погубить нашу страну. И мой долг – во всем поддерживать вас.
Те двое попятились к двери, на ходу благодаря хозяина.
Босс вернулся в свое кресло и, упершись локтями в стол, обратился ко мне, как к самому представительному ив нас троих;
– Прошу вас, господин…
Я посмотрел на Сабахаттина, тот облизнул губы.
– Слушаю вас! – повторил босс.
А я не знал, что мне полагается говорить и о чем вообще пойдет речь. Я поудобней устроился в кресле. В это время поднялся Сабахаттин и, вытянув вперед руку, как опытный актер, произнес:
– Уважаемый господин…
Это обращение босс воспринял, видимо, как имя собственное.
– Уважаемый господин! Вам, несомненно, приходится наблюдать, как над нашей страной все явственней нависает опасность. Социализм – бедствие вроде землетрясения, – сказал Сабахаттин. – Упаси нас Аллах не только от стихийных бедствий, по и от бедствий общественных! Вредные течения, истоки которых находятся за границей…
– …тащат страну в пропасть, – перебил Сабахаттина босс.
– Если не предпринять экстренных мер… конец наш неизбежен, – закончил Сабахаттин. – Нельзя упустить момент, иначе все наши последующие усилия окажутся безрезультатными. Число врагов частной собственности растет изо дня в день. Проповедуя ненависть к частному капиталу и свободной инициативе, они прививают тем самым и ненависть к имущим слоям…
– …раскалывают национальное единство, – докончил фразу опять босс.
– …разделяют народ на два враждебных лагеря…
– …ив своих преступных целях…
– …добиваются удачи. Если мы не примем эффективных мер…
– …нас ждет неминуемая катастрофа. Эту истину, к сожалению, нам надо признать… – перекликались они, как петухи. Тут вскочил на ноги тощий.
– Мы должны разбудить наших деловых людей, владельцев больших капиталов, которые пребывают в блаженном сне! – взволнованно заговорил он. – Вам известно, уважаемый господин…
– …что социалисты получают помощь от наших врагов? – закончил теперь Сабахаттин. – Только в прошлом году эта помощь выразилась в сумме два миллиона триста сорок шесть тысяч семьсот девяносто два доллара. Что мы против этого…
– …предпринимаем? Ничего! – подхватил опять тощий. – Нами движет любовь к родине, к нашей вере. И мы боремся против этих предателей. Для чего мы это делаем? Для защиты частной инициативы. Это и есть наш долг, и…
– …в этой борьбе наши уважаемые богатые благодетели…
– …не оставляют нас одинокими… – закончил тощий. В перекличку опять вступил босс, теперь они образовали трио.
– Несомненно. Вы очень точно выразились… Поддерживать нас – ваш долг. В противном случае…
– …страна погибнет. Наши социальные враги…
– …неукротимы. Средства из-за границы, газеты и журналы…
– …которые они выпускают. Помните, господа, что они недавно писали в своих журналах? «Необходимо положить конец воровству. Никто не имеет права ущемлять права нашего несчастного народа!» Что это значит? Кого они имеют в виду?! Это – открытое выступление…
– …против наших деловых кругов! Они теперь ни перед чем не остановятся, захватывая все новые области деятельности! «Грабители, живущие за счет народа» – нам понятно, кого они имеют в виду!
– Конечно, конечно же, нас!
– Мы должны бороться против этих идей! В то время как они получают миллионы, мы…
– Что нужно делать? Выпускать еще какой-нибудь журнал?
– Если вы доверяете нам это?
Я в это время очень удобно развалился в кресле, положил ногу на ногу и покачивал в такт носком. Из коробки на столе взял сигару. Босс нажал кнопку.
– Принесите нам кофе, – распорядился он. Мои приятели тоже сели. Босс нервно постукивал пальцами по стеклу.
– Как вы намерены вести борьбу? – серьезно спросил он.
– Мы будем бороться! Их идеям мы противопоставим наши идеи!
– И посмотрим тогда, кто кого.
Мне надоело все время молчать, захотелось вставить свое словечко.
– Социалисты на всех перекрестках кричат о своих принципах, не упускают ни одной возможности, прибегают к любым средствам. Мы обязаны стряхнуть с себя сонную одурь!
– Дай Аллах здоровья патриоту, который внес на издание нашего журнала пять тысяч лир! – с умилением, воздев глаза к потолку, произнес тощий.
– Я тоже внесу свою маленькую лепту в ваше великое дело, – решительно проговорил босс. Он вызвал главного бухгалтера и приказал ему выдать нам чек на шесть тысяч лир.
Горячо благодаря хозяина, мы поднялись. В это время в кабинет вошел человек и проговорил с тревогой:
– По ком звонят колокола, господин?
– Какие колокола? – растерянно спросил хозяин.
– Набатные! Вот какие! Жаль, что вы ничего не слышите! Социалисты совсем распоясались! А наши патриоты никак не могут продрать глаза…
Нас проводили до дверей, и босс поспешил вернуться к взволнованному посетителю, которого оставил в кабинете.
Мы остановили такси и помчались в кофейню во дворе мечети Ениджами. Первым делом поделили между собой эти шесть тысяч лир. Я получил третью часть, хоть и сказал всего несколько слов.
– Сыграем разок-другой в тавлу[21], а там двинемся на Бей-оглу.
