Раскинув руки Скотч валялся на топчане, расстеленном прямо на полу, но не ощущал себя ни японцем ни монголом-кочевником. Он ощущал себя затравленным опальным чиновником. Никогда прежде Матвей не опускался так низко. Кровати, на которых ему приходилось возлежать прежде возвышалась над полом как минимум на тридцать-сорок сантиметров.
В тюфячке едва набиралось пять.
Перед казнью приговоренного принято хорошо кормить.
В два часа дня дядя Мэтью договорился пообедать с Дай в ресторане. Для него этот обед был чем-то вроде последней трапезы приговоренного. Скотч не собирался жить на нелегальном положении долго. Хитроумный план будущего арестанта позволял сохранить миллион. А деньги, что в камере, что на свободе – главнейшее. Начало всех начал. За это начало и бился хитроумный дядя Мэтью.
Он привык это делать. Он всю жизнь на этом специализировался.
Сумку с долларами, немного поколебавшись, голый чиновник засунул в дальний конец пыльных антресолей, плотно прикрыл створки.
«Вернусь в квартиру с Дашей, отсюда – в погребок. И все. Можно сдаваться» – решил Скотч.
Голый он продолжал валяться на топчане и думать о нелегкой жизни и подлости новых властителей.
Еще утром в органы поступил анонимный звонок и хриплый, пропитой девичий голос проинформировал дежурную по городу: в два часа дня разыскиваемый Скотч будет у ресторана…
Дежурная по городу в этом ресторане никогда не была. Она вообще не ходила по ресторанам. Но на результатах звонка это никак не сказалось. В положенное время коллеги дежурной по городу оказались у столика, за которым чиновник ожидал девушку.
Они не стали обедать, а Скотчу не дали прикончить закуску. Фуа-гра он дожевывал уже в наручниках. Следом бежал официант, с которым дядя не рассчитался…
Жмотливый Мэтью не заплатил. Даже арест принес ему маленькую, но прибыль: он бесплатно схавал фуа-гра в ресторане.
Но Дэн не напрасно полагал, что вороны редко выклевывают глаза себе подобным.
Пробыв непродолжительное время в тюрьме Матвей был выпущен.
Не веря ушам, дядюшка прослушал расплывчатые фразы следователя о «возможности изменить меру пресечения» и «недостаточности обличающих фактов»…
«Им нужен миллион!» – сообразил Мэтью.
Официант из ресторана не ждал его перед воротами тюрьмы, чтобы получить за закуску.
Но Скотч все равно знал: с этой минуты нужно быть крайне внимательным.
Слежка – полбеды. Можно уйти от хвоста. Неясно, как много знают органы. С кем на свободе можно возобновить контакт? Зачем выдала Дай?… Заглянула ли на антресоли? Вряд ли. В таком случае заветная сумища продолжает покоится в грязном чулане неприметной съемной квартиры, отличающейся исключительной убогостью обстановки.
– Опять этот и опять без штанов! – воскликнул, брызгая слюной, детина из гоп-компании оранга.
Дверца «рено» – распахнута.
Чинарь поежился: с улицы в нагретый салон врывался холодный воздух. Продавец машин подобрал под полы пальто босые сиротские ноги. Женские сапожки давно снял, – управлять автомобилем в них неудобно.
– Документы!… – из-за спины детины высунулся второй – небольшого роста, сухонький – сунул Чинарю под нос милицейскую корочку.
– Я все расскажу!… С меня сняли штаны. Потом… Он обманул меня!…
В результате оказался почти голый – в одном пальто, в женских сапожках в салоне чужой машины…
– Обычная любовная история! – пробормотал доверчивый милиционер.
* * *
Крепко сжимая в руке желто-красный целлофановый пакет, соблазнитель торопливо шел, почти бежал по незнакомой улице.
Ночь выдалась замечательно темная и прохладная.
«Зачем я бросил его?!… – вопрошал себя могильщик, который, отчего-то, – не иначе перевозбудившись при виде миллиона долларов, – выскочил из дома в легкой джинсовой курточке, купленной им на летний сезон. – А что было делать?!… Кто знает, что бы со мной сталось, поймай они меня! Черт с ней, с машиной!… Разыщу потом».
Он выскочил из «рено» на повороте, когда Чинарев резко затормозил, -пропускал пьяного пешехода, переходившего с громкой оптимистической песней на другую сторону. Кульбит удался, если не считать неудачей: Виталик несколько раз перевернулся кувырком, упал на спину, выплеснул из берегов средних размеров лужицу.
Летняя курточка, как промокашка, за мгновения впитала остатки воды. Влага проникла в рубашку, стекла в трусы, в джинсы, в носки и могла протечь дальше – через дырявые ботинки – в землю, но могильщик недавно залатал их в «ремонте обуви»…
Зато Кошелев мог наслаждаться бесплатным холодным компрессом.
Он понемногу приходил в себя.
С Чинарем Виталик сговорился просто: «Умеешь водить машину – вези! Взамен получишь штаны».
В какой-то момент поняли – за «рено» началась погоня.
Со страху бесштанный Чинарев, – правая его нога была в женском сапожке, левая – уже босая, – заехал в темные переулки. Преследователи потеряли «рено» из виду. Тут-то могильщик и выскочил.
Продавец машин погнал вдоль по переулку. Возомнил, что ушел от погони и сможет доехать до дома…
…Кошелев посмотрел на пакет: «На кой черт я его теперь тащу?!»
Холодный компресс уже почти вернул его из лихорадочного состояния к привычному тупому оцепенению. Впереди – мусорка. Перебросил пакет через борт контейнера.
С этой минуты чинаревские портки оказались в компании пустых пластиковых бутылей, картофельных очисток и прочего мусора.
* * *
Двери банка наглухо закрыты. За толстыми стеклами виднелся пустынный холл. Снаружи – не увидеть ни единого человека. Лишь несколько поблескивавших близорукими линзами камер слежения, – над дверью, на стенах, еще одна – внутри – давали глупым намек: безлюдность – простая иллюзия. Умные полагали, что камеры отключены, дежурная охрана спит, а бабки директор банка давно отправил безналом за рубеж.
Туда же он отправил на лечение свою маразматическую бабушку.
Желающие в праве воспользоваться банкоматом, вмонтированном в стену. Но из него можно только взять.
И то не всегда.
Дэн хотел положить. Но директор банка не знал, что у подъезда его конторы стоит клиент, готовый под любые проценты влить в его помоечное предприятие миллион зеленых. А потому банк, как обычно ночью, не работал.
Скотопасских затравленно обернулся. В тот же миг на хорошей скорости в улочку влетело несколько машин. Со всех ног неугомонный племянничек бросился к «рено», благо оставил ровно посреди проезжей части с раскрытой дверью…
Дэн решил бороться до конца! Он не дастся!… Так просто его не догонят. Теперь, когда миллион долларов с ним, за спиной растут лебединые крылья. Каждое из них, как дешевые трусы, из тех, что продаются на вещевых рынках, покрыто перечеркнутой буквой S – любимейшим символом всех символистов, каббалистов, мультикультуролистов и мошенников.
Паршивые гангстеры!… У них нет будущего. В эпоху электронного разума механическое размахивание кулаками неактуально. И эти дебилы смеют претендовать на его лимон?! Хрен им! Тот самый, что не слаще редьки, которую выращивают в том колхозе, из которого они все родом.
Какой-то дядя!… Сортирный кроссвордист-взяточник. Он так долго прятал и перепрятывал по городским унитазам свой лимон, что успел потерять всяческую связь с этими деньгами. Они больше не его.
По совести их давно надо передать в пользу союза производителей сантехнического оборудования.
Дэн вообще не знает никакого дяди Мэтью.
У миллионеров нет родственников.
Упал на сиденье. Дверь захлопнулась сама, – бешено прокрутившиеся на месте колеса наконец вытолкнули машину, как пушечный снаряд, вперед. Неширокое «рено» имело преимущество перед огромным жлобским джипом. Могло проскочить в щели, куда огромная «тойота» просто не пролезала. На перекрестке Дэн опять оторвался, – два «жигуленка» в соседних рядах стояли не слишком далеко друг от друга. Но для изящной дэновской легковушки места хватило. Джипу пришлось резко тормозить, сигналить, зверски сверкать фарами. Мужички в обоих машинах со страха растерялись еще больше. Один вообще решил: мордастые дяди в «тойоте» приказывают стоять.
Дорога была свободной. Дэн летел вперед. Но куда?!… «Мне некуда деться, не исчезнуть, не оторваться!» Вот она трагедия современного титана!
Цель достигнута, но результаты соревнования хотят оспорить.
Как ни гони, – вот-вот настигнут, отберут вожделенный приз. И напрасно затеяли игру с пакетами: два одинаковых, разбери, в каком богатство!… Вдруг понял: несколько раз бывал здесь! Знакомая улица!… Вот и автосалон!… «Работает?! Так поздно?!»
Решение пришло мгновенно.
* * *
– Я хочу купить «рено»! – заорал Дэн.
Директор автосалона Федор Петрович понял, что от длительного ожидания чуда он повредился умом.
– Сколько?!… – спросил он тем не менее.
