Потом все пошло коту под хвост.
Курнув травки за ужином в ресторане, Роберт, как водилось, «поплыл по волнам». Как обычно, он проснулся в чужой постели и лишь слегка обеспокоился, поняв, что находится не в квартире мадам Линь, а в гостиничном номере. Мало того, Роберт понял, что с ним не все ладно. Состояние было такое, будто ему всю ночь пришлось скакать на лошади без сбруи. Ощупывая себя, Роберт обнаружил, что ягодицы вымазаны жирным пахучим кремом. С четверть часа просидел он на краю широкой кровати, глядя на лоснящиеся от мази ладони, прислушиваясь к болезненным ощущениям внутри и отказываясь признаться себе в очевидном.
Потом он вскочил, лихорадочно собирая с пола свои вещи, метнулся в ванную. На зеркале он обнаружил записку от мадам Линь с несколькими размашистыми паучками-иероглифами. Из записки следовало, что он, Роберт, сегодня имеет право на выходной и может не приходить в офис.
Роберт смял записку и швырнул в унитаз. Он буквально задыхался от ярости. Обнаружив на столике початую бутылку виски, Роберт сделал несколько глотков, захлебнулся, обжег горло, закашлялся. Голова быстро потяжелела, но отнюдь не от наполнивших ее мыслей. Тепло разлилось по телу, а затем, собравшись в огненный гейзер, ударило по мозгам. Счастье, что под рукой не оказалось оружия.
Портье сообщил, что номер оплачен на сутки вперед, а господа, снявшие его, уехали ночью.
Господа! Роберт позеленел от злости, а брошенный на него любопытный, с хитринкой взгляд портье только подлил масла в огонь.
Спустя полчаса Роберт ворвался в офис Линь. Больше всего его взбесило то, что мадам с ходу начала его благодарить за помощь и даже попыталась погладить по голове. Папины заветы о любви к начальству полетели к черту. Роберт отбросил ее руку. Он кричал, ругался и даже разбил какую-то вазу.
Получив по почкам от влетевшего охранника, Роберт умолк, скрючившись от боли, и даже не воспротивился, когда его выволокли на заднее крыльцо и бросили у помойки, врезав еще раз в пах.
Можно было даже не переспрашивать, уволен ли он из фирмы.
Побродив с довольно смутной целью по фирме, Борис вспомнил о рекламщиках, к которым зайти нужно было в первую очередь. И зашел.
Рекламщики сидели в комнате на втором этаже. Едва ли комната эта была ощутимо больше, чем отвели под региональный отдел. Разница лишь в том, что «рекламный отдел» имел форму пенала и столы стояли не вдоль стен, а рядами, поперек комнаты, оставляя узкий проход возле широкого подоконника. За столами сидели трое: два парня и девушка. Перед каждым возвышалось по огромному монитору. Двадцать один дюйм, но из-за необычной формы корпуса они казались просто огромными.
Еще один парень, явно случайно оказавшийся в этой комнате, сидел на ближнем к двери столе и, когда Борис вошел, травил законным обитателям комнаты анекдот о «новых русских». Оглянувшись на вошедшего, он легко соскользнул на пол и махнул собравшимся рукой:
— Ну ладно, поехал я за железом!
Он выскользнул из комнаты, не удостоив Бориса внимания.
Борис же, проводив «гонца за железом» взглядом, обнаружил, что три пары глаз воззрились на него, излучая не слишком дружелюбные лучики. Сотрудники рекламного отдела безмолвно вопрошали у нечаянного гостя, какого черта ему понадобилось в их вотчине.
— Здравствуйте, — начал Борис ритуал знакомства.
— День добрый, — ответил за всех парень, сидевший в дальнем конце комнаты.
— Вот зашел познакомиться. — Борис сделал некий жест, пытаясь выразить свои мирные намерения.
— Похвально, - кивнула девушка.
Борис не уловил в этом отклике никакой интонации, отчего окончательно почувствовал себя не в своей тарелке, засуетился под испытующими взглядами, переступил с ноги на ногу на маленьком пятачке. Он снова ощутил себя студентом, трепещущим перед экзаменационной комиссией. Эти трое смотрели на него, как на обитателя зоопарка. Конечно, можно было принять нового человека и подружелюбнее, но, в конце концов, их тоже можно понять: они его не приглашали, он явился сам без особой надобности, не дал им дослушать анекдот...
— Меня зовут Борис. Апухтин Борис, — представился он. Знакомиться — так знакомиться до конца.
— Первая «А» или «О»? — с самым серьезным видом подалась вперед девушка.
— Максим, — поднялся с кресла парень, сидевший у дальней стенки. Он обошел два стола и протянул руку Борису.
— Семен. — Второй парень последовал примеру коллеги, тем более что ему не пришлось совершать столь сложного маневра. Только когда он встал, Борис заметил на нем наушники, скрытые шапкой кудрявых черных волос,
— Галина, — представилась девушка. — Галина Волконская. Первая буква «В».
Обстановка на какое-то время разрядилась.
— Я... — Борис поспешил развить успех в переговорах. — Мы будем вместе работать. Скоро.
— Ты — художник? — Максим взглянул на гостя с интересом.
— Нет. Я экономист.
— Расчет эффективности рекламы в целом и рентабельности каждого отдельного сотрудника в отдельности? — поинтересовалась Галина тотчас, и, хотя уловить интонацию по-прежнему не представлялось возможным, Борис смекнул, что над ним подшучивают.
— Я не размениваюсь по мелочам, — любезно ответил он девушке и повернулся к Максиму. — Я буду работать в новом отделе. Я — маркетолог, и...
— Ой, — снова оживилась Галина, — какая прелесть: маркетолог! Нам давно уже обещали, что у нас в отделе будет специалист такого профиля! Вы, Борис, даже не представляете себе, сколько мы рассылаем всяких писем, бандеролей с каталогами. Из регионального отдела заявок приносят уйму! По двадцать писем в день. До пятидесяти марок приходится наклеивать. Ужас! Представляете, сколько приходится возиться? Пока напечатаешь адрес, пока запечатаешь конверт, пока наклеишь марки. И все на меня свалили. Язык уже болит облизывать эти марки. Я уже год говорю: я специалист по рекламе, если хотите заниматься рассылкой, то наймите маркетолога, чтобы наклеивать марки...
Галя выговорилась и замерла, глядя на Бориса влюбленными глазами. Семен довольно усмехнулся. Максим метнул на девушку укоризненный взгляд, но было очевидно, что каламбур и его позабавил.
Требовался мгновенный ответ на выпад. Не слишком ядовитый, но не без перцу.
— Марки наклеивает марколог, — менторским тоном сообщил Галине Борис. — А маркетологи занимаются исследованием рынка. В частности, дают рекомендации рекламному отделу, как организовать кампанию, на что упирать, что подчеркивать, как сегментировать потребителя по методам воздействия, к какой аудитории обращаться прежде всего...
— Как интересно! И вы все это по памяти рассказываете?
— Мне во втором классе дали приз за победу в конкурсе скороговорок. Очень я быстро их перескороговоркоговари-вал и в итоге перескороговоркоговорил даже скороговорко-говорилыциков из шестого и пятого.
Семен коротко хохотнул, выражая свое одобрение этой очередью, но Галина не отступала.
— И, видимо, победа в этом конкурсе определила выбор вашей профессии?
— Брек. — Максим подался вперед, вклиниваясь, насколько это позволял Галин стол, между ней и Борисом. Он мягко положил руку на плечо гостя, как бы приглашая его пройти в глубь комнаты, и примирительно улыбнулся Галине.
— Ладно-ладно. — Галина улыбнулась в ответ и повернулась к своему компьютеру, добавив лишь напоследок: — Марколог звучит даже солиднее. Похоже на врача.
— Так что ты говорил? — Максим увлек Бориса к своему столу. — Новый отдел?..
— На фирме создается новое подразделение. Названо оно дирекцией маркетинга. Я буду там работать...
Максим кивал после каждой фразы. Борис решил, что это просто манера слушать, показывать собеседнику, насколько внимательно его слушают, но ошибся.
— Она уже даже создана, — сообщил Максим, как бы между прочим. — Ну-ну. Я перебил. И что там?..
— Кто создана? — Борис опешил.
— Дирекция эта. Маркетинга.
— Как понять «создана»?
— Ну, утверждены штат, структура. Начальники отделов. Я со вчерашнего дня зовусь директором по рекламе директ-майл. Мэйл? Чушь всякая, в общем. Но директор. А ты что, не знал?
— И когда оно... она создана?
— Ну, я получил приказ вчера. Приказ от вчерашнего дня. Так что формально она вчера и создалась. Мы пока перемен еще не чувствуем, но ждем. Так ты чем будешь заниматься в маркетинге? Рассчитывать?
Борис заметил, что Семен и Галина с живейшим интересом прислушиваются к разговору. Семен даже отодвинул наушники на затылок.
Борис чувствовал себя полным идиотом. Что он должен отвечать? Что друг Саня предложил ему по старой памяти место главного директора? Прозвучит смешно: корабль уже в море, а капитан еще бродит по пристани.
— Пока не определились. — Апухтин предпринял дипломатический маневр. — Решается вопрос о руководстве.
