Старый вояка Эндрю Одноглазый пинком вышиб дверь ближайшего домика. В зале на столе стояло блюдо с аппетитно зажаренным поросенком. Там же, рядом с кувшином вина, лежали золотые монеты. Из распахнутых сундуков свешивались рукава добротных камзолов…
Эндрю на всякий случай заглянул под кровать. Четверо очаровательных карапузиков примерно от трех до шести лет с любопытством смотрели на захватчика огромными глазами. Старый вояка погрозил малышне пальцем и приступил к грабежу. Труд оккупанта завершился поздним вечером ужином из свинины и вина. Уснул он на пуховой перине, так и не сняв грязные сапоги.
Утром Эндрю захватив с собой лопату, отправился в сад на поиски спрятанных исчезнувшими хозяевами сокровищ. Дети сидели рядом на свежей куче свежего, прибывающего песка, и смотрели на мерно взлетающую кирку.
«Покормить детишек, что ли? — подумал Эндрю. — Не варвар же я все-таки…»
Дети охотно съели остатки свинины, но, к удивлению старого выпивохи, отказались от вина. Эндрю не успел приступить к прерванной работе, как вдруг все четверо карапузиков стали жаловаться на животики. Эндрю быстро понял, что молочная каша была бы значительно более привычным блюдом для детских желудков, чем свинина. Сердце вояки дрогнуло от жалости, и он обозвал себя вслух болваном.
Между тем герцог Барбадоский метался по комнатам дома бургомистра, прижимая к груди крохотную девочку. У девочки был жар. Жирный гусь, предложенный герцогом ребенку на ужин, сыграл с ребенком такую же злую шутку. Посланный в походную аптеку оруженосец герцога вернулся ни с чем. Трава «от живота», на которую, в общем-то, никогда не было спроса, только что кончились.
В городе воцарилась тихая паника. Солдаты-захватчики едва не разорвали на куски аптекаря-голландца, требуя лекарства для детей лишенных, по неизвестной причине, родительской опеки. Герцог лично обыскал телегу лекаря и показал ему давно не мытый кулак.
Во второй половине дня вблизи города был ограблен крестьянский обоз. Странные грабители брали только молоко и творог. Позже из ближайших к городу деревень были похищены все добропорядочные ведьмы-лекарки еще не повешенные инквизицией.
Старый вояка Эндрю сам кипятил молоко и настаивал травы. Этим же занимались все коллеги-солдаты давно прекратившие грабеж. Герцог Барбадоский, грозно сдвинув брови, наблюдал за действиями двух бабушек-лекарок и нервно барабанил пальцами по обнаженному мечу.
Ночью в городе раздалось первое мычание. К исходу ночи оно усилилось и заглушило пение петухов.
Утром к городским воротам пожаловала местная крестьянская делегация и потребовала вернуть украденных буренок. Герцог пошептался с солдатами и заверил их, что закроет глаза на не плановый грабеж, если ему дадут взятку в виде коровы. Герцогу предложили козу. Крестьянская делегация ушла ни с чем.
Но коров и коз нужно было кормить. Солдаты совершили очередную вылазку за крепостные стены. Потасовка с сидевшими в засаде крестьянами быстро переросла в большую драку. Старый Эндрю косил траву двуручным мечом, время от времени отмахиваясь им же от порядком озверевших сельских жителей.
Вечером герцог издал указ: нашедших родителей крохотной Эльзы ждала крупная денежная награда. Старый Эндрю пообещал своим друзьям вдвое больше только за мать своих четверых подопечных.
Ночью в городе украли первую корову. Герцог сам судил так и не найденного вора. Обнаруженная на задворках корова с пустым выменем без лишних слов перешла в его собственность.
Солдаты дрались за сено. Старый Эндрю обнаружил в нем удивительную травку «ромашкулюс лекарствулюс» и уже к утру воз сена стоил целое состояние.
Колдуньи-лекарки читали лекции о детской гигиене на переполненной городской площади. Герцог Барбадоский строил план вылазки на ближайшее пастбище.
Вылазка удалась. Толпа солдат встретила ревом восторга герцога въехавшего в город на возе сена. Сзади плелось еще одно плененное стадо коров. На общем собрании армии герцогу единогласно было присвоено звание «Альфред Барбадосский Непобедимый». Тут же был оглашен эдикт об улучшении здоровья детей. Радость захватчиков стала просто неописуемой. Старый Эндрю плакал то ли от счастья, то ли от тоски об утраченной на веки солдатской вольнице, уткнувшись носом в плечо аптекаря-голландца…
…Вечером в город пришла огромная толпа женщин. Рослая красавица с шикарным бюстом взяла свою дочку из рук герцога и обозвала его болваном. «Альфред Непобедимый» не стал возражать, а только робко поинтересовался, где находятся их мужья. Красавица ответила, что «эти идиоты уже два года воюют, черт знает где». Герцог проворчал что-то неопределенное о мести совершенно невинным захватчикам и посоветовал красавице выяснять отношения с мужем, а не с посторонними людьми.
Старый Эндрю продал двуручный меч, желая угодить маме четверых карапузиков. Но в связи с обилием вдруг появившегося в свободной продаже оружия, ему удалось выручить только пару золотых.
Захватчики покидали Льен налегке. Поражала быстрота их эвакуации. Она очень напоминала бегство от безжалостного противника.
Старый Эндрю шагал босиком по пыльной дороге и пел веселую песню о свободных и гордых мужчинах. Герцог ехал верхом на старой кляче. Он явно грустил, но, вспоминая прощальный поцелуй крохотной Эльзы, тут же улыбался.
В долине, показалось огромное стадо коров. Войско «Альфреда Непобедимого» без команды развернулось в цепь для атаки. В глазах герцога появился холодный охотничий блеск…
Профессор Иван Степаныч посмотрел на часы. Стрелки показывали половину третьего. В пустой аудитории, за последним столом, низко наклонив голову, сидела студентка в белом платье и фате. Профессор видел только ее щеки. Розовые щеки невесты были пышными, как сдобные булочки. Девушка задумчиво грызла авторучку.
Дверь тихо скрипнула, и в аудиторию просунулся молодой человек.
— Ну, скоро тут?!.. — взволновано спросил он.
— Закройте, пожалуйста, дверь, — строго сказал Иван Степаныч.
Дверь захлопнулась.
Невеста вздохнула и еще ниже опустила голову. Сессия уже кончилась и, пожалуй, девушка в белом платье невесты была единственной студенткой в опустевшем университете.
Иван Степаныч подошел к окну. Возле входа в институт стояла кавалькада машин украшенная разноцветными ленточками.
— Опаздываем же!.. — шепнул сзади взволнованный голос.
Иван Степаныч оглянулся. Жених гипнотизировал розовощекую невесту жадным взглядом.
Профессор улыбнулся.
— Как вас зовут, молодой человек? — спросил он.
— Петя, — не глядя на профессора, ответил жених.
— Может быть вы, Петя, поможете нам ответить на вопрос «Феодальное право сеньора эпохи средневековья»?
Молодой человек решительно вошел в аудиторию.
— А что за право-то? — осторожно уточнил он.
— Ну, хотя бы, например, так называемое «право первой брачной ночи».
— Это очень даже просто! — уверенно начал молодой человек. — Например, во время первой брачной ночи любой жених имеет право…
— Не жених, — перебил профессор. — А синьор.
— Какой синьор?!!..
— Средневековый.
Молодой человек с ужасом посмотрел на профессора. Потом перевел взгляд на невесту. Та чуть слышно всхлипнула.
Профессор ждал.
— Короче, это самое… Было такое право, — неуверенно начал Петя. — Давно, правда… За это синьорам отрывали головы. А еще у них жгли средневековые замки… Потом против них объявили крестовый поход.
— Кто объявил? — спросил профессор.
— Эти… Как их? — Петя почесал затылок. — Рыцари, в общем!
— Благородные рыцари против подлых синьоров, вы хотите сказать?
— Ну да!.. — легко согласился Петя.
— Очень интересно, — улыбнулся профессор. — Продолжайте, пожалуйста.
— Рыцари отлавливали банды синьоров в лесах и топили их в болотах, — быстро заговорил Петя. — Мелкие шайки синьоров-диверсантов уничтожало местное ополчение…
— Под предводительством Робин Гуда?
— Ага!.. А потом его подло убили мечом в спину. Тогда народные массы под руководством рыцарей…
— … И Жанны Д Арк! — подсказал профессор.
— … Устроили синьорам настоящую драку, — горячо поддержал Петя. — Земля горела под ногами синьоров-захватчиков! В битве при Пуатье рыцари наголову разбили обьеденившиеся банды синьоров…
Красочный рассказ Пети о грандиозной битве при Пуатье занял около пяти минут. Розовощекая невеста не сводила с жениха восторженного взгляда. Больше всего девушке понравилась бесшабашная удаль благородного Черного Рыцаря. Этот отчаянный рубака был чем-то похож на самого рассказчика.
— А как вел себя король? — вставил профессор.
