Впрочем, у этой истории счастливый конец. Через несколько дней бомж снова прибыл в Бутырку, на этот раз со всеми необходимыми документами. В страхе перед голодной и холодной зимой он разбил витрину магазина, взял оттуда что-то и дождался приезда милиции. В Бутырке он был помещен в свою прежнюю камеру, лег там и впервые за последнее время спокойно заснул. Впереди было несколько беззаботных лет.
Не секрет, что служба ППС испытывает постоянную нехватку кадров. Поэтому приходится использовать лимитчиков, желающих получить прописку в Москве. Эти люди, как правило, малоквалифицированны и попадают впросак. Однажды такой «лимиционер» стоял на посту. К нему подошел полковник милиции. Последовал такой диалог:
— Та-а-аварищ сержант! Вы где находитесь — в бардаке или на службе?!!
— Но…
— Почему фуражка у вас набекрень?! Форму как будто корова жевала! А сапоги вы что, чистите на Новый год?
— Я, это самое…
— Сам вижу! Давайте-ка сюда пистолет!
Запуганный сержант молча протянул грозному начальнику пистолет. Заглянув в ствол, полковник возмутился:
— Да тут картошку сажать можно! Пистолет к стрельбе не пригоден. Я его изымаю и передам дежурному по отделению.
Достояв дежурство, несчастный сержант возвратился в дежурную часть.
— Товарищ капитан, мой пистолет изъял полковник. Он сказал, что отдаст вам.
Капитан молча посмотрел на растяпу, секунду подумал и достал фотографию.
— Этот?
— Так точно, этот.
— …!…!…!
Остолбеневший сержант прочитал под фотографией: «Признан особо опасным рецидивистом. При задержании соблюдать осторожность. Любым путем пытается добыть оружие…»
В застойные годы это считалось атрибутом западного образа жизни или, в крайнем случае, занятием КГБ. Речь идет о прослушивании телефонных переговоров. Но оказалось, что и наша отечественная преступность на такое способна. Обнаружил это один следователь, когда развинтил свой телефонный аппарат, чтобы поправить выскочивший шнур. Внутри он нашел явно посторонний предмет, который при ближайшем рассмотрении оказался «жучком».
Следователь сразу сообразил, в чем причина преследовавших его последнее время неудач, и кто это мог сделать. Но писать рапорт начальству он не стал, а пошел к товарищу в соседний кабинет и попросил того позвонить ему. Через минуту раздался звонок, и в трубке послышался голос: «Привет, это Сергей. Наконец удалось выяснить кое-что интересное про Хомяка. Встречаемся завтра там-то. Цена прежняя»
Маленький спектакль удался, и на другой день в условленном месте сидели в «Жигулях» наши мафиози и томились от нетерпения посмотреть, кто же этот стукач. Но загадочный Сергей не появился, а вместо этого показался КрАЗ-тягач без номерных знаков и, проезжая мимо «Жигулей», принял вправо и на малом ходу буквально размазал их по стенке. Находившиеся внутри пострадали несильно, но машину пришлось выбросить.
Возмущению бандитов не было предела, но пожаловаться на следователя они не решились. А может быть, это действительно была случайность?
Некоторые люди считают, что милицейская работа — что-то вроде длинной серии «Следствие ведут Знатоки», в которой себе они отводят роль по меньшей мере Томина. Время от времени такие «герои» появляются с искренним желанием помочь то на Петровке, то в РУВД. Своим энтузиазмом и полным отсутствием знаний в избранной области они создают массу проблем, и от них там стараются избавиться.
Один оперативник с Петровки, которого «достала» экзальтированная девушка, мечтавшая об оперативной работе, придумал хитрый способ от нее избавиться. Он пригласил энтузиастку «на ответственнейшую операцию». Морозной январской ночью опер отвез девушку к наглухо забитым воротам, которые присмотрел для этого еще днем. Он предупредил, что через эти ворота ночью воры будут вывозить похищенное ими заводское оборудование. Он оставил девушке рацию и отъехал. Несчастная энтузиастка почти всю ночь простояла на морозе в легком пальто. Утром опер вернулся, забрал у нее рацию и отвез жертву собственного энтузиазма домой. Всё кончилось благополучно, она даже не заболела. Но на Петровке энтузиастку больше никто не видел.
О своем успехе опер рассказал коллегам. Один из них воспользовался тем же методом, чтобы отвадить одного рабочего ЗИЛа, который уже надоел ему со своими инициативами. Поставив беднягу под те же ворота, причем безо всяких раций, опер уехал спать. Среди ночи его разбудил звонок дежурного по городу: «Ваши воры задержаны с поличным. Звонил ваш внештатник. Группу из территориального отделения милиции я уже направил». Встревоженный опер пулей примчался в отделение. Там уже сидели воры — двое работяг с местной фабрики, выносившие запчасти. Они не ожидали засады и теперь наперебой «топили» друг друга.
Опер только вздохнул и решительно прервал излагавшего очередную «идею» внештатника:
— У меня тоже идея. Иди-ка ты лучше к нам в штат!
Опер сумел уклониться от шефства над новым сотрудником.
Один оперативник из ОБХСС в течение длительного времени выслеживал группу расхитителей, действующих на бензоколонке. Однако все усилия оставались напрасными, ничего найти не удавалось. При нескольких внезапных проверках вся документация была в порядке. Но однажды опер возвращался с небольшой дружеской вечеринки. Он основательно выпил и шел не по прямой, а скорее по спирали. В конце концов эта спираль вывела его прямо к знакомой бензоколонке. И вдруг из будки заправщицы вышла неизвестная женщина с чемоданчиком. Невзирая на опьянение, опер сообразил, что эта женщина принесла сюда «левые» талоны. Он решительно догнал преступницу и предложил пройти вместе с ним. «А вы сами-то кто?» — последовал резонный вопрос.
Ответить, однако было весьма затруднительно: документы опер оставил дома, а его нетрезвый вид ни у кого не вызывал доверия. Вопрос рассердил сыщика, и он рявкнул в ответ: «Тайная хуиция! Хочешь документ?» — и потянулся к застежке брюк. Женщину охватил панический страх, и она позволила довести себя до РУВД. Там уже к делу подключились трезвые сотрудники, и оно начало раскручиваться. Поддатый опер быстренько исчез, чтобы не попасться на глаза начальству, а в Москве образовалась новая служба…
География — наука не дворянская
Сейчас в Москву приезжает много народу из других городов. Приезжие, как правило, очень слабо знают Москву и попадают из-за этого в смешное положение. Чаша сия не минует и преступников.
Однажды опер с Петровки, взглянув в окно, увидел, что двое неизвестных увлеченно отвинчивают колеса с его машины, которая была припаркована в Колобовском переулке. Разъяренный опер вышел и задержал наглецов. Во время допроса он в сердцах сказал: «Ладно, вас, гадов, ничто не останавливает. Но хоть бы у Петровки-38 не грабили!» — «А где Петровка?» — в один голос спросили незадачливые грабители. Узнав, что они находятся в указанном здании, а ранее совершали кражу под его окнами, ребята впали в состояние прострации. Знать бы, где упасть…
А несколькими днями позже еще один Митрофанушка преступного мира, прибыв на Белорусский вокзал, отправился на дело. Приглянувшееся ему здание без вывески, но с «видиком», к сожалению, оказалось Фрунзенским райотделом БХСС. Справедливости ради отметим, что смелое предприятие почти удалось. Воришку поймали чисто случайно, при выходе из здания.
В один из отделов МВД поступил запрос из провинциальных органов, адресованный «начальнику отдела подполковнику такому-то». Начальник, который вот уже два месяца как стал полковником, немного поворчал и отправил ответ за подписью «полковник такой-то». В ответе было сказано, что удовлетворить запрос невозможно из-за недостаточности данных.
Через пару недель поступил вторичный запрос с уточненными данными. Но адресован он был по-прежнему «подполковнику». На этот раз начальник сильно возмутился и употребил несколько нелестных эпитетов в адрес провинциальных розыскников. Подпись под ответом была: «всё-таки полковник такой-то». Данные по-прежнему были недостаточные.
Еще через некоторое время пришла третья телеграмма, адресованная уже «полковнику», как полагается. Полковник расплылся в улыбке: «наконец-то дошло». На этот раз по странному стечению обстоятельств ответ на запрос был положительным, сведения нашлись.
Пожалуй, ни в одном подразделении РУВД не пропадает напрасно столько времени, как в канцелярии. Дело в том, что сидящие там женщины считают свою работу самой важной, а всех остальных — лишь докучливыми просителями. Поломать эту практику никому не удаётся — себе дороже. Поэтому обиженные в канцелярии опера мстят сами, как могут.
