Становление философа
Черепаха полистала книжку, потом сказала:
– Давай тянуть. Должны быть тина и трава морская.
Они взялись за невод, и потащили его на берег.
Невод шел тяжело.
Вытащив его, оба молча уставились на добычу.
– М-да, – сказал Ахиллес. – Смотри, а вон тот ботинок почти целый.
– И покрышка ничего.
– Хорошая покрышка, ага.
– Тоже почти целая.
– И такая рифленая.
– Очень даже приличная покрышка, – печально подытожила Черепаха. – Что делать будем?
– Ну, – сказал Ахиллес, – это, в конце концов, Черное море. А не Самое Синее. Возможны расхождения в мелочах.
Черепаха достала телефон:
– Звони, консерватор.
Ахиллес насупился и набрал номер.
Послушал.
Потом отшвырнул невод в сторону.
– Вне зоны действия сети, – сказал он.
Черепаха зевнула:
– А что, собственно, тебе от нее надо?
– Не мне, – ответил Ахиллес.
– А кому?
– Да есть один. У него бочка снова треснула. А он в ней почитай родился.
* * *
– Я так и думал, – сказал Диоген. – Она знает, что это я вас попросил.
– А что вы не поделили? – поинтересовалась Черепаха.
– Все началось с бочки, – сказал Диоген печально.
– И?
– Через три дня у меня уже было свое царство на острове.
– И?
– Черт меня дернул попросить эту белку с изумрудами…
– Ну у тебя и коллекция, – сказал Ахиллес, разглядывая полки с музыкальными дисками.
Орфей довольно кивнул.
– Так, – сказала вдруг Черепаха озадаченно, – а это что такое?
Над рядом дисков была надпись: «Тишина».
– А, – сказал Орфей. – Это Тишина.
– Зачем?!
– Этажом выше живет Гефест, – пояснил Орфей. – У него перфоратор.
– Э?
– Мешает. Вот я и ставлю Тишину на максимальную громкость.
Ахиллес ошеломленно уставился на диски.
– «Хлопок одной ладонью», – прочитал он.
– Сам, – гордо сказал Орфей.
– «Музыка сфер».
– Пифагор напел.
– «Эхо Тартара».
– Подборка с радио.
– «Что сказал покойник».
– Эээ… – замялся Орфей. – Аид прислал.
– А вот это что? – поинтересовалась Черепаха, вставляя в стереосистему диск без надписи.
В комнате тут же наступила гнетущая Тишина.
Орфей поспешно выключил стереосистему.
– Это так, для коллекции, – сказал он. – Ганнибал подарил.
– Что-то вроде «Первая Реакция Римлян На Слонов В Альпах»? – спросила Черепаха.
– Н-нет, – сказал Орфей. – Другой Ганнибал.
В комнате наступила еще одна Тишина.
На этот раз в живом исполнении.
Потом Ахиллес кашлянул:
– И за что он это подарил?
– Чтоб я знал, – задумчиво ответил Орфей. – Но он был в таком восторге, когда я познакомил его с Пелопом!
– Ничего себе, – сказала Черепаха. – Это не мифология, а бразильский сериал.
– Ну, все ж свои, – сказал Фаэтон, улыбаясь.
– Только никому-никому, ладно? – попросил Черепаху Ахиллес. – Это вроде как тайна.
– А кто поверит?
– Дети, например.
– Мифологов кондрашка хватит, – добавил Фаэтон.
– Чего-то я не понимаю, – сказала Черепаха. – А вся эта история с колесницей Гелиоса?…
– Выведение мифоактивов, – сказал Фаэтон. – Она была застрахована, так что папе сразу дали новую.
– Колесницу просто не узнать.
– Тюнинг. И номера перебил.
– А можно вопрос? – сказала Черепаха.
– Да?
– А зачем?
Фаэтон ухмыльнулся:
– Да просто люблю делать подарки. С Новым Годом!
Он поправил красный колпак и полез обратно в каминную трубу.
– «На севере от Иггдрасиля голова великана Мимира охраняет таинственный источник мудрости», – прочитал Ахиллес. – «Обратите внимание на его шлем, типичный образчик скандинавской культуры мифологических веков»… тра-ля-ля… «кормить строго воспрещается».
– Это шлем? – с сомнением спросила Черепаха.
Из-под шлема что-то заворчало.
Ахиллес снова уткнулся в проспект:
– Так написано, – сказал он. – Но я, как специалист, сомневаюсь.
– Я, как дилетант, тоже.
– У него нетипичная форма.
– Он глиняный.
– Да, и это тоже.
– Это горшок, – резюмировала Черепаха.
Из-под шлема что-то забубнило.
Ахиллес присмотрелся:
– На нем руны. «LONW» или что-то в этом роде.
– Нет, – сказала Черепаха с возрастающей уверенностью в голосе. – Это «М И О Т» вверх ногами. И я, кажется, знаю, кто охраняет источник мудрости… если там еще что-то осталось.
– И еще раз поздравляю, – сказал Ахиллес. – Ну, я побежал. Ага. Ага. Ага. Конечно. Да. Ну, пока. Да. И я. Ага. Да. Что? А какого цвета? Розовые?!! Нет-нет, конечно, тебе идет. Нет, ага, да. Да. Нет. Да. Ну, все, пока. Да. Пока. Да. Увидимся. Поздравляю еще раз! Да. Пока. Целую. Ага. Пока….
Он повесил трубку и очень тяжело вздохнул.
– Так, – сказала Черепаха. – Пройдемся по списку.
Ахиллес согласно зевнул.
– Поздравительные яблоки разослал?
– Почти всем.
– Почти?
– Кроме Афины. Ее это бесит.
Черепаха кивнула.
– Цветы?
– Разослал. Почти всем.
– Почти?
– Кроме Флоры, – объяснил Ахиллес. – Ее это бесит.
– Обзвонил всех?
Ахиллес потрогал опухшее ухо:
– Кроме Эхо, – сказал он. – Ее это бесит.
– Тогда все, – заключила Черепаха.
Ахиллес недоверчиво посмотрел на нее:
– Я всех поздравил?! За один день? Черт. Я герой!
Он закрыл глаза и захрапел прямо в кресле.
* * *
– Он просто герой, – сказала Афродита по телефону. – Но, может, скажем ему, что уже апрель наступил?
– Не надо, – сказала Черепаха. – Он такой капризный. Его это взбесит.
– Как я сбрендил? – переспросил Мартовский Заяц. – Ну, это случилось в иды, один мой друг….
– Во что? – переспросил Ахиллес.
– Когда, – поправил Заяц. – В иды. Мартовские.
– Не спрашивай его дальше, – нервно попросила Черепаха. – Кажется, я не хочу этого знать.
Тут они, наконец, пришли.
Заяц немедленно уселся на свое место рядом с Соней.
Ахиллес откашлялся.
– Привет, – сказал он.
– Эта мышь – Соня? – тихо спросила Черепаха.
– Нет, – мгновенно отреагировала Соня. – Эта Соня – мышь.
– Гм.
– В данный момент, – уточнила Соня.
– Временами она не в себе, – подтвердил Шляпник.
– Да. Вне себя я становлюсь черная и рыщу.
– Рыщешь? – спросил Ахиллес.
– Рычу и ищу.
– Что? – спросила Черепаха, чувствуя, что зря это делает.
Соня зевнула:
– Что-то на «Ррры», вероятно.
Черепаха тихо застонала.
– Послушайте, – мягко начал Ахиллес, – мы не хотим вам мешать, но у Кастора и Поллукса возникли проблемы, и они передали вам записку…
– Как раз к чаю! – обрадовался Шляпник.
– Очень странную записку.
– А еще они странно выглядят.
– И странно выражаются.
– И Зевс сказал, что это к вам.
– И еще что-то про тучки.
– Не разбив яиц, – вдруг сообщила Соня, – омлет не приготовишь.
Черепаха схватилась лапами за голову.
Ахиллес, тяжело вздохнув, достал из кармана записку и протянул Шляпнику.
* * *
– Ты уверен, что это – именно то, что надо? – спросила Черепаха на обратном пути.
В лапах у нее был черный шелковый цилиндр.
– Зевс уверен. Кастор и Поллукс, видимо, тоже.
– Они тут все повязаны, – буркнула Черепаха.
Ахиллес пожал плечами.
Некоторое время они шли молча.
Потом Черепаха достала записку и уставилась на нее:
– Все-таки, интересно, – сказала она, – что значит «Помогисла, потерялисла шляпслу?»
– Круто, – сказал Ахиллес. – А где тот меч?
Дамокл показал вверх.
– Не понял, – сказал Ахиллес.
– Там только люстра, – удивилась Черепаха.
– Это не люстра.
– А что?
– Это Дамоклова Люстра.
Ахиллес и Черепаха переглянулись.
– Она в любой момент может на меня упасть, – терпеливо разъяснил правитель.
– Там же канат.
– Ну, вдруг он перетрется?
– Рискуешь, – согласился Ахиллес.
– Это что. Вон там лежит Дамоклова Банановая Кожура.
– Какой ужас.
– А во всех рыбах – Дамокловы Кости.
– Что за жизнь.
– Ну и вон там лежит Дамоклов Кирпич. Может упасть на голову.
Ахиллес посмотрел в указанную сторону.
– Он же на полу лежит.
– Но шанс-то есть.
Ахиллес погрузился в раздумья.
Дамокл улыбался.
– Вот, – сказал он. – Все понимают, как рискует правитель.
Черепаха, стоявшая у окна, вдруг потащила Ахиллеса к выходу:
– Нам пора.
* * *
– И куда мы так торопимся? – недовольно спросил Ахиллес уже на лестнице.
– Он-то к риску привычный, – пояснила Черепаха, – а мы лучше пойдем отсюда. Там Дамоклов Народ уже ворота выламывает.
– Странная куртка, – заметила Черепаха. – Китайская?
Ахиллес уважительно кивнул:
