Едва сдерживаясь и брызжа во все стороны (включая мой стол) слюной, сэр Уолли заявил, будто я веду себя так из страха «потерять несколько сот невежественных, недальновидных, попросту глупых избирателей».
– Это политика, – спокойно объяснил я ему.
– Вот именно! – презрительно согласился он и направился к двери. Но на полпути остановился. – Я обращусь к министру промышленности! Я готов подать в отставку, если вы заблокируете проект! – И хлопнул дверью.
Мы с Хамфри молча смотрели друг на друга.
После паузы мой постоянный заместитель светским тоном произнес:
– Каково ваше впечатление от визита, господин министр?
Не желая выказывать тревогу, я как можно беззаботней ответил:
– Придется найти другого председателя, только и всего.
– Найти другого председателя? – Сэр Хамфри не поверил собственным ушам. – Другого? Да на эту работу ни один нормальный человек не пойдет! Никто не захочет быть председателем национализированной отрасли. «Позолоченное рукопожатие»[77] – все, на что они согласятся!
– Найдем кого-нибудь, – беспечно заявил я, хотя внутренне вовсе не был так уверен.
– Ну да, найдете, – фыркнул сэр Хамфри. – Какую-нибудь бездарь или американскую развалину.
– Не обязательно, – возразил я.
– Интересно, каким образом? Как вы собираетесь найти достойную замену сэру Уолли? Кто пойдет на это место, зная, что его предшественника вынудили уйти в отставку, когда он принял разумное деловое решение, а мы заблокировали его из политических соображений?
«Какой смысл снова возвращаться к тому, с чего мы начали?» – подумал я и прямо сказал:
– Просто у меня нет выбора.
Сэр Хамфри попробовал было взять меня лестью.
– Господин министр, – вкрадчиво улыбнулся он, – министр волен делать все, что считает нужным…
– Нет, не волен, – оборвал я его. – Он выполняет волю народа. Я – только лидер и должен вести народ, куда он хочет. У меня чистая совесть и чистые руки.
– Сохранить руки чистыми, когда лезешь вверх по вымазанному салом столбу? Интересно, как это вы себе представляете? – сказал он и гордо удалился.
Сегодня воистину я завоевываю друзей и влияние!
Со мной остался лишь старина Бернард.
После небольшой паузы мы приступили к обсуждению последствий, которых следовало ожидать в свете назревающего скандала. Главное – не дать Уолли поднять шум в прессе. Надо лишить его возможности выступить в «Панораме» с публичным обвинением против меня в политическом вмешательстве.
Да, дилемма не из простых. Если я заблокирую пропаноловый контракт, «Таймс» и «Дейли телеграф» завопят о «политической трусости», а если я дам ему «добро», «Дейли миррор» и «Сан» объявят меня «убийцей нерожденных младенцев». Неужели нет выхода?
Вот если бы в отчете Хендерсона была хоть тень сомнения относительно безвредности метадиоксина. Но, увы!… Я перечитал его дважды.
Но ведь отчет еще никто не читал. Он еще не готов. Это только проект!
Интересная, перспективная мысль. Завтра надо обязательно переговорить с Бернардом. Возможно, лучший, чтобы не сказать – единственный, выход из положения – лично встретиться с профессором Хендерсоном. Пока не поздно.
15 июня
Сегодня утром первым делом спросил у Бернарда, не из Кембриджа ли, случайно, профессор Хендерсон.
Бернард утвердительно кивнул.
– А из какого колледжа? – как можно безразличнее спросил я.
– Из Кингза, – ответил он. – А что?
– Да так, пустяки. Просто подумал, не однокашники ли мы. Ошибка! Досадный промах!
– Разве вы не из ЛЭШа? – удивился Бернард.
– Да-да, конечно, – смущенно пробормотал я.
Научусь ли я когда-нибудь не ставить себя в идиотское положение?!
Ничего не оставалось, как попросить его принести досье на Хендерсона и телефонный справочник Кембриджа.
Бернард глубоко вздохнул, очевидно, собираясь с духом, и несколько напряженным голосом сказал:
– Господин министр… вы, без сомнения, понимаете… то есть я понимаю… у вас совершенно иные намерения… но… э-э… мне представляется недопустимым пытаться оказать давление на председателя независимой комиссии…
Я искренне с ним согласился. Конечно, это недопустимо. Более того, немыслимо!
– Просто я вдруг вспомнил, что надо бы повидать своего старинного приятеля, Кричтона – ректора Кингза. Вас не затруднит набрать номер его телефона?
Бернард молча кивнул…
– Ну а там, кто знает? – добавил я. – Вдруг профессору Хендерсону тоже придет в голову заскочить к ректору на чашку чая. Счастливое стечение обстоятельств – иначе ведь не назовешь.
Поразмыслив, Бернард согласился, что это выглядело бы достаточно естественно, поскольку оба они из одного колледжа.
– В случайном совпадении ничего недопустимого нет, как вы считаете, Бернард?
Его ответ последовал незамедлительно:
– Разумеется, нет, господин министр! Недопустимыми могут a priori быть лишь намеренные действия, а совпадение их исключает.
NB: Надо активнее использовать такие красивые обороты. Желательно с латынью.
18 июня
Провел на редкость приятный и полезный день в Кембридже.
Встречался с Кричтоном. Сейчас он – пэр и ведет размеренную академическую жизнь.
Я поинтересовался, что он ощутил, оказавшись у лордов.
– Будто из фауны попал во флору, – ответил он.
По странному совпадению, на чай был приглашен и профессор Хендерсон. Кричтон представил нас друг другу. Профессор несколько смутился.
– Честно говоря, я никак не ожидал увидеть здесь господина министра, – признался он.
Мы оба согласились, что это – удивительное совпадение. Кричтон, в свою очередь, был немало удивлен тому, что мы с Хендерсоном, оказывается, знакомы.
– Мы никогда не встречались, – объяснил я. – Но в настоящее время профессор готовит для моего министерства важный правительственный отчет.
– Надо же, какое совпадение! – поразился Кричтон.
Мы с Хендерсоном дружно подтвердили, что совпадение и впрямь поразительное.
За чаем Хендерсон выразил надежду, что я полностью удовлетворен проектом его отчета.
– «Полностью» – не то слово. Я в восторге! – заверил я и добавил, что понимаю, как ему было нелегко.
Профессор с присущей ему скромностью и откровенностью признал: самую трудоемкую часть работы фактически выполнило управление в Вашингтоне.
– А приходилось ли вам раньше готовить правительственные отчеты? – полюбопытствовал я.
– Никогда, – ответил он.
– О, поздравляю вас! Теперь ваше имя войдет в историю: отчет Хендерсона!… Пожалуй, он принесет вам бессмертие.
Я ему явно польстил. Он довольно улыбнулся и сказал, что никогда над этим не задумывался.
«Пора бить прямой левой», – подумал я и, как бы между прочим, заметил:
– Но если что-нибудь выйдет не так…
И умолк. Он насторожился.
– Не так? – Маленькие академические глазки за большими академическими очками вдруг часто-часто заморгали.
– То есть, если метадиоксин окажется не столь безвреден, как вы утверждаете. Тогда ваша карьера… Вы очень смелый человек…
Профессор Хендерсон заерзал. По-видимому, он не относил смелость к качествам, которыми должен обладать ученый его ранга. И вместе с тем был озадачен, так как не понимал, куда я клоню.
– Позвольте, позвольте, но ведь ни один из стандартных тестов не показал никаких признаков токсичности метадиоксина.
Я выдержал многозначительную паузу. Для большего эффекта.
– Ни один из стандартных тестов. То-то и оно…
Еще одна пауза.
– Что вы имеете в виду?! – выкрикнул он неожиданно высоким срывающимся голосом, мало вязавшимся с его внушительной комплекцией.
Я неторопливо достал свою записную книжку.
– Забавное совпадение. В поезде по дороге сюда я сделал кое-какие записи. Конечно, я не биохимик, но, по имеющейся у меня информации, вашингтонский доклад не дает ответа на ряд важных вопросов.
Он наморщил лоб.
– Э-э… – произнес он и остановился.
– Кроме того, – не давая ему передышки, продолжал я, – ваш доклад не содержит достаточно четких выводов, приведенные в нем данные допускают иные толкования, некоторые принципиальные положения вызывают сомнения.
Хендерсон растерянно смотрел на меня.
– Да, но… иное толкование допускают любые данные…
Я снова перебил его:
– Вот именно! Поэтому более широкое и детальное исследование вопроса на долгосрочной основе может дать иные результаты.
– Ну, безусловно… – начал он.
– Значит, вы понимаете: если хоть что-либо выйдет не так, пусть даже через десять лет, то пресса тут же возьмет на мушку ваш отчет. А если к тому же выяснится, что вы проводили лабораторные испытания для транснациональной фармацевтической корпорации…
