Возвращение Василия
(Практическое руководство по попаданию в ситуации, абсурдные до безумия.)
Василий наблюдал с балкона хмурое воскресное утро самого среднего города, докуривая очередную сигарету, когда раздался телефонный звонок. Позвонить Василию мог только один человек, и Василий это знал.
— Ты? — презрительно бросил он в телефонную трубку.
— Я, — ответил на другой стороне голос Малоизвестного автора, заглушаемый помехами. — Василий, есть дело.
— Опять кирпичом по голове? — Василий припомнил случай, когда автор сначала сделал его кандидатом в президенты страны, а потом в конце рассказа убил самым гадким образом. — Сам никогда двумя кирпичами по черепушке не получал? А потом еще этот памятник на центральной площади, а? Теперь как только говорю, что я — тот самый Василий, все смеяться начинают. Говорят, что не похож. Чего еще надо? Я в отпуске!
— Василий, — перебил поток возмущений голос Малоизвестного автора. Это очень хорошо, что ты в отпуске!
Приезжай ко мне в Москву как можно скорее. Послезавтра презентация новой книги про тебя. Собирайся и немедленно приезжай.
— Кормить будут? — Василий перевел разговор в практическое русло.
— А как же! Презентация, банкет, шампанское. Автографы будешь давать направо и налево, — расхваливал автор предстоящее мероприятие. — Тебя все ждут. Еще бы, сам Василий!
— Если так... — заколебался Василий, переминаясь с ноги на ногу у телефонного аппарата. — Да же не знаю...
— Собирайся! — потребовал голос автора.
— Главное — надо всех шокировать. Все ведь ожидают этакого простачка-дурачка из провинции. Все ждут, что явится пьяный забулдыга в спортивных штанах и маечке, с которым и поговорить-то не о чем. А надо их удивить!
— Как удивить-то? — Василий зажал трубку плечом, подтянул спортивные штаны и заправил в них майку.
— Во-первых — тебе надо одеться максимально круто. О! — Малоизвестному автору пришла в голову идея. — Оденешь смокинг и бабочку!
— Чего? Какой 'кинг'! Какая, на фиг, бабочка! Так приеду! — снова начал возмущаться Василий.
— Ну... смокинг — пиджак такой и галстук-бабочка. Понял?
— Нет у меня этого сморкинга! И галстук — сопля соплей.
— Все купишь. За углом соседнего дома по твоей улице магазин классической одежды, — сообщил автор и поинтересовался:
— У тебя деньги есть?
— Есть. Половина зарплаты еще лежит, — прикинул Василий.
— Молодец! — похвалил автор. — Зайдешь в магазин и купишь. Паспорт не забудь! У них сегодня девяносто девяти процентная скидка на смокинги для людей по имени Василий.
— Какой магазин одежды!? Какие деньги!?
Ты в своем уме? Там за углом всю жизнь был винный, да к тому же сегодня воскресенье!
— Теперь там магазин одежды. И сегодня они работают, — громко и максимально убедительно сказал автор. — Да!
Как приедешь в Москву, позвони мне. Телефон мой запиши!
— Подожди, ручку возьму, — Василий полез за ручкой, рванул листок с настольного календаря, на котором под толстым слоем пыли виднелась надпись '24 июня', и отрапортовал:
— Пишу!
Автор продиктовал свой телефон, Василий выставил семь цифр в ряд, но тут автор припомнил, что на днях отлучится из дома и может оказаться в момент приезда Василия у кого-то из друзей. Телефоны тех, у кого мог оказаться автор, (четыре экземпляра) так же пополнили скудное содержание листка. Следом прибавились телефоны редактора и издателя, к которым он так же мог зайти, а так же собственно телефон того книжного магазина, где должна была состояться презентация книги. Так как больше вероятных мест пребывания Малоизвестного автора не нашлось, то решено было в целях экономии денег прекратить междугородний диалог и подробно поговорить уже при встрече.
Василий быстро собрался и, набросив свой старый серый плащ, вышел из дома в такое же серое утро. Любуясь небом, которое все никак не могло разродиться хотя бы маленьким дождичком, он проследовал до неизвестно откуда взявшегося в его среднем провинциальном городе магазина классической одежды. Там он обнаружил, что слова Малоизвестного автора истинная правда. В магазине после произнесения им магического слова 'смокинг' и предъявления паспорта с именем 'Василий' все действительно забегали вокруг него с неподдельным энтузиазмом. Покинул он заведение уже ближе к полудню облаченный в буржуйскую одежду, в которой по просьбе управляющего сфотографировался для рекламного плаката.
Оказавшись на улице, Василий обвел взглядом округу в поисках винного магазина. Срочно требовалось прикупить чего-нибудь, чтобы скоротать время в поезде до Москвы. Вид на город с порога 'Классической одежды' показался Василию до боли знакомым. Он выругался с досады, припомнив, что именно на месте старого доброго винного этот малоизвестный, но очень нахальный, автор решил разместить чертов магазин одежды.
Покупать водку Василию пришлось в ларьке у вокзала. Он уже пересыпал в карман сдачу мелочью и полез в окошко за бутылкой, когда откуда-то сзади услышал зычный окрик:
— Василий! Ты что ли?
Так его узнали в первый раз за этот памятный день. Вообще, нет ничего удивительного в том, что вас узнают на улице совершенно незнакомые люди, если вы обладаете совершенно средней внешностью. Ну а уж если и зовут вас так же, как того, с кем вас перепутали, то просто так для вас это не кончится. Если в какой-нибудь цивилизованной стране перед вами просто извинятся за беспокойство, скажут, что, мол, перепутали с таким-то и таким-то, скажут, что вы очень похожи, и вежливо попрощаются, то в России все иначе. У ларька со спиртными напитками в особенности.
Когда Василий отделался все-таки от шумной компании, с которой неоднократно выпил 'за знакомство', пришел поезд. Влезая в вагон, Василий не знал, что до Москвы его 'узнают' еще дважды. Сначала сосед по купе, а потом, на следующий день, когда он пойдет на одной из станций за закуской, его снова примет за знакомого кто-то из пассажиров поезда, тоже выбежавший пополнить припасы.
Пожалуй, единственными, кто не восхитился в те дни похожестью Василия на кого-то из своих знакомых, были два милиционера, тащившие напившегося до полной невменяемости Василия в направлении привокзального отделения. Там Василием занялся САМ товарищ Лейтенант, человек умный и начитанный, а так же, как и все должностные лица, чрезвычайно жаждущий собственного продвижения по службе. К сожалению, Василий ему, как и его коллегам, никого, кроме фоторобота какого-нибудь особо опасного преступника, не напомнил, а по сему товарищ Лейтенант решил обшарить карманы Василия на предмет установления его личности. Фатальным для Василия стало то, что кроме паспорта и бутылки водки, припасенной еще в родном городе, в карманах его обнаружился тот самый листок календаря, на котором он выписал телефоны под диктовку Малоизвестного автора. Рассматривая то цифры на листке, то новый, с иголочки, костюмчик, сильно контрастировавший с физиономией владельца, товарищ Лейтенант все больше склонялся к выводу, что количество звезд на его погонах должно обязательно возрасти. Убеждение это проистекало из крайней начитанности и насмотренности товарища Лейтенанта, любившего среди прочих книг и фильмов книги и фильмы про шпионов. Этот подозрительный тип в криво застегнутом старом плаще поверх новенького костюма как будто специально сошел с экрана телевизора или со страницы книги, чтобы напиться в поезде и попасть к нему, товарищу Лейтенанту, в отделение. Оставалось только ждать. Ждать, пока обладатель непонятной шифровки и шпионской внешности придет в себя. А потом можно и допросить его как следует.
Товарищ Лейтенант уже позвал 'коллег', чтобы оттащить Василия на отдых, когда тот в бреду произнес одно слово, окончательно решившее его и без того незавидную участь:
— Смокинг!
— Смокинг! — Василий улыбнулся своему бреду, сползая вниз по казенному стулу, на который его водрузили:
— Смокинг!
Начитанный товарищ Лейтенант конечно же когда-то изучал иностранный язык, а потому знал, что это слово означает. Вспомнилась табличка с перечеркнутой сигаретой и надписью 'Ноу смокинг!', то есть 'Не курить!'.
— Ах, тебе покурить захотелось! — вскипел товарищ Лейтенант, разгневанный нахальством англоязычного шпиона. — Сейчас тебе будет...
Он уже набирал знакомый номер представителя 'соответствующих органов':
— Будет тебе и закурить... и прикурить!
Очнулся Василий через несколько часов в одном из помещений 'соответствующих органов'. Казенный стул под ним казался особенно жестким, свет лампы, направленной ему прямо в лицо, особенно ярким, а головная боль особенно сильной. Прищурившись, Василий мог разглядеть лишь общие контуры фигуры, восседавшей за столом напротив.
— Очнулись, господин шпион? — спросил самый обычный, без особенностей, голос. — Давайте скоренько... Если будете просить политического убежища, то просите сразу, сейчас, а то у нас этот отдел сегодня только до четырех работает.
