«Хэкер здесь не совсем точен. Сначала мы не могли выяснить, у кого выступление: у меня или у него. Я хорошо помнил, что отдал текст ему, но он, очевидно, забыл об этом и потребовал, чтобы я порылся в своем портфеле. Текст действительно лежал там. Хэкер схватил его и, не раздумывая, зачитал:
„Мне доставляет самое искреннее удовольствие быть вашим гостем.
Мы живем в век стремительных перемен. Компьютерные микропроцессоры разительно меняют наш быт. Сейчас на первый план выступает фактор качества жизни: окружающая среда, проблема загрязнения, будущее наших детей и детей наших детей – вот важнейшие вопросы современности!
Растущее беспокойство людей справедливо вызывает наступление небоскребов, в связи с чем я счастлив заверить вас – членов Ассоциации архитекторов – в том, что…”
Короче говоря, Хэкер зачитал речь, которую сам отдал мне после встречи в Ассоциации архитекторов и которую я, естественно, положил в свой портфель.
Последовала неловкая пауза. Я шепотом посоветовал ему посмотреть в карманах. Он сунул руку и тут же обнаружил текст сегодняшнего выступления. Хэкер вытащил листок и стал читать.
К сожалению, это лишь усилило общее замешательство.
„Мне доставляет самое искреннее удовольствие быть вашим гостем.
Мы живем в век стремительных перемен. Компьютерные микропроцессоры разительно меняют наш быт. Сейчас на первый план выступает фактор качества жизни: окружающая среда, проблема загрязнения, будущее наших детей и детей наших детей – вот важнейшие вопросы современности!
Такие фермы, как ваша, заметно скрашивают и обогащают жизнь городских детей. По мнению правительства, они играют важную роль в воспитании подрастающего поколения, поэтому мы, члены правительства, сделаем все возможное для успешного развития этого движения.
С днем рождения!”»
(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)
После выступления Сью Лоули из телепрограммы «По стране» взяла у меня интервью в окружении животных и детей.
Пока съемочная группа расставляла всех по местам, миссис Филлипс, отведя меня в сторонку, спросила, может ли она в самом деле рассчитывать на мою поддержку. Конечно, может, заверил я ее. Тогда она объяснила, что в конце года истекает срок аренды участка под ферму и его необходимо продлить.
Влезать в их дела мне было совсем ни к чему. Мой визит сюда преследовал чисто рекламные цели, да и разбирался я во всем этом недостаточно, чтобы связывать себя конкретными обещаниями. Поэтому, осторожно заметив, что городские фермы находятся вне сферы моей компетенции, я лишь в общих чертах подтвердил свою готовность делать все возможное для успешного развития этого движения как такового.
Перед включением камеры мне на колени водрузили какого-то дурно пахнущего ребенка неопределенного пола с замусоленным леденцом в руке. Я постарался изобразить довольную улыбку, но, боюсь, она походила скорее на гримасу отвращения.
Затем Лоули задала миссис Филлипс первый вопрос:
– Миссис Филлипс, правда ли, что срок аренды вашей чудесной фермы истекает в этом году?
Я ушам своим не поверил, когда услышал в ответ:
– Да, нас это очень беспокоило, но я только что переговорила с господином министром, и он обещал все уладить.
Какая наглость! Я был вне себя от возмущения. Тем более что Сью Лоули тут же повернулась ко мне и спросила, каким образом я намерен уладить проблему с арендой.
Я попытался отделаться ничего не значащими фразами вроде «необходимо внести полную ясность», «видимо, в конечном итоге» и т.д., и т.п., но, боюсь, так и не сумел категорически опровергнуть беспардонное утверждение миссис Филлипс. Вместо этого я с удивлением – как бы со стороны – услышал собственные слова: «Сейчас на первый план выступает фактор качества жизни: окружающая среда, проблема загрязнения, будущее наших детей и детей наших детей – вот важнейшие вопросы современности!»
(По счастливой случайности, нам в руки попали записки, которыми в последующие несколько дней обменялись сэр Фрэнк Гордон, второй постоянный заместитель казначейства, и сэр Хамфри Эплби. – Ред.)
Дорогой Хампи!
Вчера вечером видел по телевизору вашего «парнишку» с кроликом в руках. По-моему, он уже начал выступать в роли святого Франциска. Ему что, нужны голоса грызунов?
Меня по-прежнему весьма беспокоит острая нехватка места для стоянки автомашин в Тауэр-хаус. Это очень мешает расширению штата налоговых инспекторов. Есть ли какие-нибудь возможности?
Дорогой Фрэнк!
Проблема фактически решена.
Два дня назад мне было предоставлено право распорядиться по своему усмотрению участком в 1,5 акра за Тауэр-хаус. Срок аренды участка истекает в конце года, и местные власти на него пока не претендуют.
Официальное уведомление будет направлено в должное время – колеса крутятся.
Дорогой Хампи!
Ты хочешь сказать, что получил это право в соответствии с подразделом 3 раздела 7?
Дорогой Фрэнк!
Как ответили бы наши американские союзники – «утвердительно». В настоящее время этот участок занимает городская ферма для школьников. Та самая, которую недавно посетил «святой Франциск».
Мы можем настаивать на том, что из-за несоблюдения норм гигиены такие фермы угрожают здоровью общества и т.д., и т.п.
Советую предпринять соответствующие шаги уже сейчас, а не ждать, пока будет продлен срок аренды.
Дорогой Хампи!
Искренне признателен за помощь. Но не окажется ли «святой Франциск» в дурацком положении? Или вы этого и хотите?
Дорогой Фрэнк! Да.
(Мы также обнаружили короткое послание сэра Хамфри Эплби сэру Десмонду Глейзбруку. – Ред.)
Дорогой Десмонд!
Кажется, я нашел способ заставить министра съесть рисовый пудинг.
(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.) 20 сентября
«Стэндард» почему-то не опубликовала на прошлой неделе репортажа о моем визите на городскую ферму. Зато сегодня мне посвящен целый разворот. Превосходно! На одной фотографии я снят с утенком, на другой – с темнокожей девочкой. Отличная реклама для меня и… конечно, для министерства.
Утром мы с Биллом Причардом обсуждали перспективы посещения мною аналогичных ферм в других городах – Бирмингеме, Манчестере, Глазго, Ньюкасле, то есть в зонах особого развития (новый эвфемизм для неустойчивых избирательных округов. – Ред.)
Нашу оживленную беседу прервал Бернард, сообщивший, что эта треклятая миссис Филлипс заявилась в МАД и требует немедленной встречи со мной.
Увидев на моем лице немой вопрос: «Какого черта ей от меня надо?», Бернард объяснил:
– Сегодня утром она получила официальное уведомление о том, что в связи с истечением срока аренды ферма закрывается, а участок будет передан налоговому управлению казначейства под автостоянку.
Мы сидим на пороховой бочке! Нетрудно себе представить, какими заголовками будут пестреть завтрашние газеты: «СБОРЩИКИ НАЛОГОВ ИЗГОНЯЮТ ДЕТЕЙ И ЖИВОТНЫХ!», «ЗАЧЕМ ОБЕЩАТЬ, ЕСЛИ НЕ МОЖЕШЬ ВЫПОЛНИТЬ? К ВОПРОСУ О ТЕЛЕИНТЕРВЬЮ ХЭКЕРА НА ГОРОДСКОЙ ФЕРМЕ» и т.д., и т.п.
– Этого ни в коем случае нельзя допустить! – категорически заявил я Бернарду. – Какой идиот санкционировал такое решение?
Он смущенно уставился на собственные туфли.
– Боюсь… э-э… вы, господин министр.
Оказывается, административный указ, который под предлогом крайней срочности подсунул мне на подпись Хамфри два дня назад, дает право государственным ведомствам распоряжаться земельными участками, находящимися в ведении местных властей.
Я попросил Бернарда немедленно вызвать сэра Хамфри и добавил, что мы стоим на грани самой страшной катастрофы двадцатого века.
– Если, конечно, не считать двух мировых войн, – пробормотал Бернард, снимая телефонную трубку.
Я велел ему заткнуться. Мне сейчас только до идиотских шуточек! Воевать на побережье – это одно, а выгонять беззащитных детей ради машин налоговых инспекторов – совсем другое. Иная категория.
Едва войдя в кабинет, сэр Хамфри принялся петь мне дифирамбы по поводу удачного телеинтервью на городской ферме. Он что, принимает меня за полного кретина? Я не дал ему договорить и потребовал объяснений.
– Да-да, разумеется, – согласился он. – Казначейство, действуя в соответствии с подразделом три раздела семь закона об окружающей…
– Это надо немедленно остановить, – резко перебил я. Он покачал головой и вздохнул.
