Историк по этому случаю рассказывает характерный анекдот: из всех блюд его святейшество предпочитал свиной окорок и жареного павлина. Но врачи запретили подавать к столу всякие яства ввиду того, что излишества подточили здоровье папы.
Однажды Юлий третий, не обнаружив излюбленных блюд, вызвал мажордома дворца и приказал немедленно зажарить павлина, пригрозив виселицей, если его желание не будет выполнено. Когда мажордом удалился, кардинал Иннокентий, находившийся рядом, успокаивая разбушевавшегося папу, заметил, что не следует приходить в ярость из-за всяких пустяков. «Нет, не пустяки, – возразил папа, – если сам бог разгневался из-за яблока, то мне, как наместнику его, вполне подобает бушевать из-за павлина. Разве можно павлина сравнить с простым яблоком?» ПАВЕЛ ЧЕТВпРТЫЙ, ДРУГ ИЕЗУИТОВ.
Марцелл второй, сменивший Юлия третьего на апостольском троне, на следующий день после избрания обнаружил твердое намерение исправить нравы духовенства. Он приказал офицерам и сановникам римской курии в корне изменить образ жизни, предупредив, что не потерпит никаких скандалов и распутства. Чтобы подать пример, он сократил штат придворных Ватикана, разогнал фаворитов, ограничил число блюд своего стола, а также время трапезы, велел продать золотую и серебряную посуду, чтобы погасить долги святого престола, и вообще проявил себя крайне добродетельным и скромным. Естественно, такой необычный папа не мог просуществовать долго. Кардиналы поторопились исправить совершенную ошибку.
Марцелл второй умер 30 апреля 1555 года, через три недели после своего избрания.
Специально приготовленное питье помогло церковникам освободиться от притеснителя.
Через несколько дней после погребения Марцелла папой был избран кардинал Джан Пьетро Караффа, принявший имя Павла четвертого. При нем возобновились гонения, казни, пытки. В свое время он был послан Львом десятым в Испанию, где заслужил благодарность короля Фердинанда, неутомимо преследуя еретиков и тем самым способствуя умножению доходов благочестивого монарха: как известно, часть имущества жертв инквизиции поступала в королевскую казну. Последней должностью Караффа, перед тем как он стал папой, был пост великого инквизитора Рима; возглавляя чудовищный трибунал, он называл его могущественным нервом святого престола.
Как только закончилась церемония интронизации, Павел четвертый вообразил, что на него возложена миссия сделаться великим инквизитором всего католического мира.
Он расширил прерогативы инквизиторов, позволил им прибегать к пыткам для отыскания соучастников преступления и опубликовал буллу, в которой предписывал применять самые жестокие меры не только против еретиков, но и против подозреваемых в ереси. Он провозгласил, что князья, короли, императоры, епископы, архиепископы и даже кардиналы будут безжалостно подвергнуты пыткам и сожжению, если их признает виновными святая инквизиция.
Нововведения папы вызвали бурю негодования. Лишь иезуиты восхваляли папу, который осыпал их всевозможными милостями и деньгами; он тратил огромные суммы на постройку иезуитских коллежей, дарил им роскошные виллы в окрестностях Рима.
В течение всего понтификата он проявлял к этому жуткому обществу свою особую благосклонность.
Павел четвертый был не только жесток, он отличался еще и резкостью, грубостью, необузданностью, несмотря на преклонный возраст. Когда английский посол, присланный Марией Тюдор, прибыл, чтобы поздравить новоизбранного первосвященника и выразить ему свою преданность, папа подверг его унизительной церемонии, заставив после целования туфли стать на колени и каяться в грехах Великобритании перед папским престолом. А затем, узнав, что английская королева титулует себя также королевой Ирландии, папа с пеной у рта стал кричать о наглости королевы, осмелившейся присвоить корону без его благословения, и, прежде чем ошеломленный посол успел что-либо ответить, папа выгнал его из Ватикана.
Привыкнув к мысли, что религия призвана главным образом служить средством обогащения, первосвященники порой настолько забывались, что признавались в этом публично.
Когда малодушная королева Англии приказала послам, не останавливаясь ни перед какими унижениями, добиться инвеституры Ирландии, святой отец не постеснялся обнародовать буллу, в которой продавал королевский титул за двести тысяч экю…
Тирания и жестокость папы создавали ему каждый день новых противников. Месть его была чудовищной: всем гражданам, которых он подозревал во враждебном к нему отношении, грозили изгнание, тюрьма и суд инквизиции. Процедура трибунала инквизиции была несложной, и судьи действовали без проволочек. После лицемерного допроса – ибо эти ужасные трибуналы призваны были дать лишь некоторую видимость законности заранее предрешенным убийствам – виновных тут же подвергали разнообразным пыткам и отправляли на костер…
Когда его святейшество отдал богу душу, римский народ восстал против священников, ревностно помогавших Павлу четвертому выполнять инквизиторские обязанности.
Тиран умер! Смерть его соратникам!
Римляне освободили тюрьмы, сожгли дворец, где инквизиторы расправлялись со своими жертвами. Они не посягнули ни на чью жизнь, не совершали насилий и преступлений. Римляне устроили демонстрацию с зажженными факелами возле монастыря доминиканцев, а затем разбили статуи и гербовые щиты умершего папы.
Они даже не выполнили своего намерения – протащить труп Павла четвертого по улицам Рима и сбросить его на свалку.
Жаль, останки этого бандита заслуживали подобного погребения!
ПИЙ ЧЕТВпРТЫЙ.
Когда волнения в Риме улеглись, кардиналы приступили к выборам нового папы.
Конклав был очень бурным и продолжался более четырех месяцев. Священной коллегии стоило немало труда прийти к соглашению. Как обычно шла торговля, конкуренты, оспаривавшие тиару, занимались самыми позорными махинациями. Наконец при поддержке племянников Павла четвертого Карло и Альфонсо Караффа большинство голосов получил Джованни Медичи, провозглашенный папой под именем Пия четвертый.
Пий четвертый обладал всеми необходимыми для порядочного папы нравственными качествами. Он был ленив, алчен и скуп, мстителен и кровожаден, жесток и коварен.
Главной его страстью было чревоугодие. Он тратил бешеные деньги на свой стол, ему доставляли из разных стран самые изысканные фрукты и вина. Как и многим другим папам, специальные поставщики добывали ему красивых женщин. Правда, в отличие от своих предшественников, Пий четвертый требовал, чтобы его агенты не прибегали к насилию, а действовали с помощью мошенничества и обмана. Своим жертвам Пий четвертый дарил драгоценные камни, золотые украшения, а потом отдавал распоряжение слугам, и те отбирали подарки. Хроника того времени сообщает, что любовные похождения папы ничего ему не стоили.
ЧРЕЗМЕРНАЯ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ ГУБИТЕЛЬНА.
Однажды кардиналов Карло и Альфонсо Караффа, шедших на заседание консистории, окружил патруль. Офицер стражи, связав им руки, промолвил: «Приказ его святейшества». Кардиналам пришлось подчиниться. Они не знали за собой никакой вины, не участвовали в заговоре против первосвященника; напротив, именно им он был обязан своим возведением в папский сан и они всегда оставались его верными приверженцами.
Семье Караффа принадлежали несметные богатства, огромные поместья, дворцы, предметы роскоши, которым могли бы позавидовать короли; ни у кого не было таких коней, такой псарни, таких красивых женщин и изнеженных юношей.
Братьям, бесспорно, завидовали, и у них было много врагов. Они, конечно, жертвы наглой клеветы, но все выяснится после первого допроса. Они докажут свою невиновность, поэтому волноваться нечего. Так размышляли кардиналы, очутившись в ватиканской тюрьме.
И не ошиблись в одном: им завидовали, их погубило собственное богатство, а виновником несчастья явился сам папа: он возымел желание завладеть сокровищами Караффа и обогатить своих родственников.
Конфисковать имущество – дело нехитрое: надо быть уверенным, что никто не потребует его обратно. Единственная гарантия этого – смертная казнь. Так решил папа.
Но подобный приговор требовал хоть какой-то мотивировки. И папа объявил, что пленники владеют награбленным имуществом, которое они добыли благодаря Павлу четвертому, их родственнику.
«Надо положить конец вредной форме непотизма, – заключил он, – я хочу дать моим преемникам наглядный урок, дабы они не занимались обогащением своих родственников».
Циничный мошенник говорил о злоупотреблениях непотизма, в то время как имущество Караффа перекочевало к племянникам папы, прежде чем приговор успел войти в силу.
Кардинала Карло – того самого, который больше всех помог Джованни Медичи, обеспечив ему голоса священной коллегии, удавили, других обезглавили и трупы бросили в Тибр.
